Таинственное наследство - Понсон дю Террайль

Конюх кавалера де Ласси, седлая накануне его лошадь для охоты, вынул пистолеты, чтобы вычистить их, и забыл потом положить на место.

Бастиан разговорился с сэром Вильямсом, дал ему понять, что он знает все о двенадцати миллионах и зачем баронет вздумал жениться на Эрмине, и, наконец, предложил ему сойти с лошади и поговорить с ним.

Хотя сэру Вильямсу все это было больше чем неприятно, но ввиду необходимости он исполнил это требование Бастиана.

— Милостивый государь, — начал хладнокровно старый гусар, — раньше всего я хочу поговорить с вами об одной вашей знакомой.

— Как ее зовут?

— Баккара.

— Я ее не знаю, — ответил спокойно баронет.

— Вам, конечно, изменяет ваша память, потому что вы же засадили ее в дом умалишенных.

Сэр Вильямс заметно побледнел.

— Да, — продолжал Бастиан, — она вышла, и мы теперь все знаем…

— Так вот, эта Баккара вышла оттуда.

— Вышла! — вскрикнул баронет, выходя из своей роли.

— А, наконец вы себе изменили, — заметил при этом Бастиан. Сэр Вильямс кусал себе губы.

Затем Бастиан вскочил на лошадь сэра Вильямса и предложил ему идти перед собой.

Сэр Вильямс видел в его руке пистолет, а потому и не счел нужным заставлять упрашивать себя. Они двинулись в путь.

— На этот раз, — думал Бастиан, — он у нас в руках, и, хотя бы пришлось убить его, он не ускользнет из моих рук.

Вдруг сэр Вильямс споткнулся и упал, потом, когда доверчивый Бастиан думал, что он сейчас подымется и пойдет дальше, ловкий и быстрый, как змея, баронет скользнул под брюхо лошади и всадил ей кинжал в бок. Лошадь зашаталась. Бастиан страшно вскрикнул и полетел с крутизны вниз. Сэр Вильямс сбросил лошадь и всадника с высоты утеса в море.

Вслед за криком Бастиана раздался глухой шум, и потом наступило мертвое молчание. Лошадь и человек разбились о скалы, покрытые пеной морского прибоя.

На этот шум вернулся безумный Жером и, не видя Бастиана и лошади, бросился на сэра Вильямса, который держал в своей руке кинжал.

Баронет был молод, изворотлив и силен, но и старик, несмотря на свой возраст, сохранил редкую силу.

Но вдруг старик глухо застонал, руки его разжались.

— Убийца! — прошептал он в последний раз и упал навзничь.

Тогда баронет спокойно скрестил руки и сказал:

— Я решительно сильнее всех этих людей.

И затем он отправился дальше пешком.

— Жалко лошади: мне за нее давали две тысячи экю, — проговорил он.

Это было надгробное слово в память старого гусара.

И на этом сэр Вильямс опять торжествовал.

Прошло еще несколько дней, и, наконец, Эрмина согласилась выйти за сэра Вильямса, но только тогда, если он докажет невиновность Фернана Роше.

Баронет вполне согласился с ее желанием и в тот же день уехал в Париж.

Теперь он был уже вполне уверен, что двенадцать миллионов не минуют его карманов.

Приехав в Париж, сэр Вильямс очень удивился, когда его камердинер доложил ему, что Коляр не был уже несколько дней.

— Что бы это значило? — подумал баронет.

Но его размышления были прерваны появлением Рокамболя, который насвистывал самым беспечным образом.

При виде Вильямса он тотчас же перестал свистеть и снял почтительно свою шапку.

— Иди сюда! — крикнул ему баронет.

— Двигаюсь по вашему приказанию.

— Откуда ты пришел и где Коляр?! — крикнул на него сэр Вильямс.

— Отчего же и не сказать, — ответил мальчуган, и при этом он принял таинственный вид.

Вильямс не возражал, он понял, что в его отсутствие произошли какие—то важные события. Он ввел мальчугана в зал своего отеля и запер за ним дверь.

— Ну, рассказывай теперь!

— Птички чуть не улетели.

— А что же делал Коляр?

— Он в матушкином кабаке в Буживале, вот уже пять дней, как покоится в погребе — в пустой бочке.

— Что ты врешь?!

— Да чем же, черт возьми, бочка не приличный гроб.

— Да что ты толкуешь о гробе?

— Коляр умер, надо же было похоронить его.

— Как! Умер?!

— В Буживале, пять дней тому назад, от выстрела в грудь. Его убил граф.

— Граф! — вскричал баронет, задрожав всеми членами.

— Да, граф де Кергац.

— Следовательно, Арман отыскал Жанну! — с ужасом вскрикнул опять капитан.

— Ну нет. — И Рокамболь рассказал ему все, что произошло.

Сэр Вильямс выслушал все очень внимательно.

— Ну, это еще не важность, — заметил он. — Итак, кабак опустел со времени его убийства?

— Да, капитан.

— А предполагаешь ли ты, что Коляра можно еще узнать?

— Конечно, в подвалах люди долго сохраняются.

Капитан несколько подумал и решил, что для освобождения Фернана всего удобнее взвалить всю вину на мертвого.

Затем он расспросил Рокамболя о Николо и нашел нужным пожертвовать им для этого же дела.

— Твоя мать и ты покажете, что Коляр был убит Николо, — приказал он.

Рокамболь пожал плечами.

— Да ведь он поплатится за это головой, — заметил мальчуган.

— Конечно. Так что же?

— Да ведь он невиновен!

— Ты еще молод, — проговорил баронет равнодушным тоном.

— Следовательно, эта неудача — великая преступница, — сказал Рокамболь. — Впрочем, — добавил он уже про себя, — это не огорчает меня, он уже успел порядочно надоесть нам.

А теперь несколько слов о Жанне.

Когда сэр Вильямс вошел к ней, то она сейчас же увидела, что это не то лицо, которое она знала как графа Армана де Кергаца.

Для того, чтобы уверить её в противном, сэр Вильямс призвал служанку Марианну и Вишню, которая тоже подтвердила его слова.

Он рассказал ей, что тот, кто выдавал себя за него, просто негодный мерзавец, — его лакей Бастиан, который нарочно и устроил всю историю в «Бургонских виноградниках».

— Этот негодяй был мой лакей — добавил он.

Жанна вскрикнула и упала без чувств.

Она любила лакея!

Когда она очнулась, около нее уже не было баронета и сидела только одна Вишня, которая и подала ей письмо от него.

В этом письме сэр Вильямс писал ей, что он хорошо сознает, что она не может полюбить его сейчас же, и потому он надеется на время, которое, быть может, устроит все так, что по его возвращении она и согласится принять его руку и имя.

Жанна прочла это письмо и залилась слезами.

Уже поздней ночью сэр Вильямс и Рокамболь спустились в погреб, где лежал Коляр.

Здесь баронет вынул из его кармана часы и кошелек с деньгами и на место их вложил письмо, писанное рукой Коляра к одной девице, живущей в Лондоне, в котором он уведомлял ее, что ему удалось обокрасть начальника отделения в Министерстве иностранных дел г. Бопрео и что он скоро приедет к ней с кучей банковских билетов.

На другой день после этого Николо по заявлению вдовы Фипар был арестован, и на обыске в его комнате были найдены часы и кошелек убитого, которые ему подбросил Рокамболь.