Охотник на тигров - Майн Рид

«Пусть все, поднимающие руку в пользу Испании, будут покрыты вечным позором! Да не окажется для них ни приюта, где они могли бы укрыться, ни женщины, которая улыбнулась бы им! Пусть каждый, изменивший своей родине, встретит со стороны той, которую любит, одно презрение!»

Но вместе с тем послышался и другой голос, говоривший:

«Исполняй свой долг, чего бы это ни стоило тебе!»

Глядя на изуродованные останки своего отца, сын внял лишь второму голосу и повторил клятву.

Один, в ночной тиши, он собственными руками вырыл в саду опустевшей гасиенды могилу, бережно уложил в нее тело отца, приставив к нему голову и положив на грудь покойного шарф Гертруды с прядью ее волос, затем тщательно зарыл могилу. После этого, преклонив колени перед могилой, он еще раз повторил свою клятву, потом сел на коня и, даже не заглянув в дом, направился в Оахаку, главный город провинции.

По прибытии туда дон Рафаэль поспешил явиться к губернатору этой провинции, дону Бернардино Бонавиа. Он хотел выпросить у него отряд солдат, чтобы с этим отрядом разыскать убийц отца и наказать их. К несчастью для молодого капитана, губернатор, при всем своем желании, не мог исполнить его просьбу. Во всей провинции уже были сильные беспорядки, начала волноваться и сама столица, гарнизон же ее был невелик и ослаблять его было бы очень рискованно.

Выслушав доводы губернатора, дон Рафаэль поневоле должен был согласиться с их разумностью и уйти от него ни с чем. Остановившись в гостинице, он стал наводить справки, нельзя ли как-нибудь обойтись и без содействия губернатора, и узнал, что в окрестностях города один из испанских офицеров, капитан дон Хуан Вальделас, набирает добровольцев, которых было уже около сотни.

Недолго думая, молодой человек поскакал к этому офицеру и в нескольких словах изложил ему свое дело. Вальделас отнесся к нему с полным сочувствием и тут же согласился отдать в его распоряжение не только свой отряд, но и самого себя.

Оба офицера во главе хорошо вооруженного отряда добровольцев в тот же день пустились на поиски разбойников.

Посланные вперед разведчики, которым дон Рафаэль обещал хорошую награду, донесли, что Антонио Вальдес со своей шайкой засел на одной горе, недалеко от гасиенды Дель-Валле. Разыскав там Вальдеса, дон Рафаэль и Вальделас заставили его принять бой. При первой же стычке разбойничья шайка дрогнула и была рассеяна, но сам Вальдес успел скрыться, и его нигде не могли найти.

Дон Рафаэль, нисколько не обескураженный этой неудачей, дал себе слово во что бы то ни стало поймать и наказать убийцу своего отца и энергично продолжал его преследование.

Целых две недели дон Рафаэль с отрядом гонялись за разбойником и попутно имели немало стычек с бродившими повсюду бандами инсургентов, но Вальдеса, казалось, и след простыл.

Вдруг в один туманный вечер он совершенно неожиданно снова появился перед роялистами во главе новой, довольно многочисленной и лучше вооруженной шайки. Произошла горячая кровавая схватка, кончившаяся опять победой испанцев.

Сам Вальдес снова бежал с поля битвы. Вероятно, он уже считал себя в безопасности, как вдруг его догнал всадник, в котором он, к ужасу, тотчас узнал своего смертельного врага, капитана Трэс-Вилласа.

Вальдес обернулся и выстрелил из пистолета, но промахнулся. В следующее за тем мгновение мститель набросил на него лассо, которым умел пользоваться не хуже любого вакеро, стащил его с лошади и, разогнав своего коня, поволок полузадушенного врага за собой по земле.

В ту же ночь голова Антонио Вальдеса оказалась подвешенной за волосы на воротах гасиенды Дель-Валле, на том самом месте, где за две недели перед тем висела голова владельца этой гасиенды. Дон Рафаэль оставил на этих воротах надпись, свидетельствующую о том, что клятва сына, данная на могиле отца, была исполнена.

Эта первая жертва несколько утолила у молодого человека жажду дальнейшей мести, и он стал поспокойнее. Зато в его сердце снова пробудились задремавшие было на время другие чувства. Он чувствовал необходимость оправдать в глазах семьи де Сильвы свое поведение, которое должно было сильно смущать эту семью. Ведь как-никак, а Гертруда, хотя и не объявленная официально его невестой, все же была ею перед Богом и перед совестью самого Рафаэля. И он решил повидаться и объясниться с девушкой, которую продолжал искренне любить. Но разные непредвиденные препятствия все не позволяли ему исполнить это решение. Между тем Гертруда, не видя его самого и не имея от него никаких известий, сильно страдала.

Глава XII. ЗАТРУДНИТЕЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Оба капитана, Трэс-Виллас и Вальделас, сделали из гасиенды Дель-Валле нечто вроде крепости, для которой они выпросили у губернатора три старых, но еще годных пушки и достаточное количество зарядов, и учредили в этой крепости свою, так сказать, главную квартиру. К ним отовсюду стали стекаться добровольцы, и это давало им возможность вести серьезную борьбу с инсургентами.

Дон Рафаэль узнал, что, кроме уже известного ему второго убийцы его отца, Аройо, был и третий, неразлучный товарищ последнего, — Бокардо. Они оба служили в качестве вакеро у дона Мариано де Сильвы и скрылись от него, как докладывал дону Мариано его управляющий, за несколько дней до прибытия дона Рафаэля в гасиенду Лас-Пальмас.

Покончив с Вальдесом, дон Рафаэль начал разыскивать его пособников. Находясь со своим отрядом в окрестностях гасиенды Лас-Пальмас, он не раз порывался заехать туда, чтобы, наконец, откровенно высказаться перед доном Мариано и Гертрудою, но его все останавливала ложная гордость.

Так прошло два месяца со времени смерти дона Луиса.

Остальные двое его убийц продолжали ускользать от мстительной руки его сына. Но вот распространился слух, что они покинули провинцию Оахаку и со всей своей шайкой отправились на север, чтобы примкнуть к армии Гидальго. Узнав об этом, дон Рафаэль вернулся в свою крепость, где во время его отсутствия командовал капитан Вальделас, и нашел там приказ главнокомандующего вице-королевской армией, предписывавший капитану Трэс-Вилласу немедленно возвратиться в его полк.

Прежде чем во исполнение этого приказа отправиться в такой дальний путь, молодому человеку страстно захотелось побывать в гасиенде Лас-Пальмас и открыть там свою душу. Но и на этот раз злая судьба не пожелала, чтобы он переступил порог этого гостеприимного дома с мирными намерениями. Появилась новая преграда.

Когда дон Рафаэль на своем неизменном коне и во главе небольшого отряда подъезжал к воротам гасиенды Лас-Пальмас, на него вдруг налетела целая шайка всадников разбойничьего вида, вождь которой крикнул: