Турбулентность - Уитни Уильямс

– Никогда не украла? – Он подошел к моей стороне столешницы, останавливаясь прямо передо мной.

– Это правда. Я никогда ничего у тебя не крала.

– Тогда у тебя явно очень искаженное понятие об определении этого слова. Ты крала пространство, за которое не платила, очень дорогое пространство, принадлежащее другому человеку, пространство, которое должно было бы оставаться закрытым. Разве это не воровство? Взять что-то, что не принадлежит тебе?

Я стояла замерев, молча, парализованная его сердитым взглядом.

– Мне стоит предположить, что синий пакет, который в настоящее время спрятан под раковиной, принадлежит тебе?

Я кивнула.

– И клубничный шампунь, что ты засунула просто, на хрен, за все стеклянные бутылки в моей душевой, тоже твой?

– Ага. – Мои щеки пылали.

– Точно, – сказал он, стиснув челюсти. – Итак, мне так удивительно приятно наконец-то встретиться лицом к лицу со своей нежелательной воровкой-соседкой, что был бы признательный, если бы ты на хуй убралась из моей квартиры и держалась подальше до конца твоих считанных дней работы здесь. – Он выхватил карточку из моей сумочки и указал на дверь. – Убирайся на хрен. Сейчас же.

Я стояла там, глядя на него, наблюдая, как его челюсть еще сильнее сжалась.

– Мне нужно вызвать охрану? – спросил он. – Ты не понимаешь значения фразы «Убирайся на хрен из моей квартиры»?

– Я определенно осознаю ее значение, – отрезала я, ощущая, как все сильнее расстраиваюсь от того, каким тоном он со мной говорит, того, насколько быстро он изменился. – И я точно уйду, Джейк. Но после того, как ты меня поблагодаришь.

– Что за нах? – Он скрестил руки на груди. – Что ты только что сказала?

– Я сказала «я уйду, Джейк», – повторила я медленно, почти шипя на него. – После того, как ты меня поблагодаришь.

– Ты хочешь, чтобы я поблагодарил тебя за то, что ты игралась в моей квартире в чертову Златовласку?

– Нет, я...

– Или за взлом с проникновением? – Он подходил ко мне все ближе и ближе, так что я оказалась у другого конца столешницы. – Что пила мое лучшее вино и приводила сюда незнакомцев, чтобы потрахаться? Или мне следует поблагодарить тебя за то, что использовала мой душ и оставила этот чертов запах на всех моих простынях? – Его лицо покраснело. – Пожалуйста, просвети меня, за что, во всей этой ебаной ситуации, по твоему мнению, мне стоит тебя поблагодарить прямо сейчас.

– Я хочу, чтобы ты поблагодарил меня за то, что ежедневно поливала твои гребаные цветы. Каждый. День, – возразила я в ответ. – Я делала это даже в те дни, когда не должна была убираться в твоей квартире. И все потому, что ты накупил пятьдесят этих чертовых многолетников и даже не удосужился узнать, как за ними ухаживать. Совершенно. Если ты думаешь, что они выживали все это время, благодаря твоему обаянию, то ты ошибаешься.

– Джиллиан… – Вены на его шее стали выделяться.

– Я не закончила говорить, Джейк, – сказала я, злясь, и не в силах остановиться. – Я хочу, чтобы ты поблагодарил меня за то, что закрывала окна в дождь, так как у тебя есть ужасная привычка всегда оставлять их открытыми, за то, что расставила твои книги в библиотеке по цвету, и они не выгорали на солнце, за то, что собирала все твои письма и складывала их относительно даты. Я приносила их из почтового ящика и оставляла на твоей столешнице, чтобы упростить все для тебя раз в десять. Ты же не думал, что почтальон брал на себя эту обязанность.

– И еще, – сказала я, скрещивая руки на груди. – Я хочу, чтобы ты поблагодарил меня – несколько раз – за то, что пополняла твой запас Колы, когда оставалось всего несколько банок. Тебе не приходилось покупать Кока-колу в течение нескольких месяцев. Месяцев. А ты покупал зачем-то эксклюзивные банки. Те, что так сложно отыскать в этом городе.

Он смотрел на меня, не говоря ни слова.

– Ты мог бы также поблагодарить меня за то, что заполняла твои незаконченные кроссворды, но если хочешь обойтись без этого конкретного «спасибо», я обойдусь.

Он все еще глядел на меня, прищурив глаза.

– И раз уж мы заговорили о кроссвордах, у тебя, очевидно, имеются проблемы по этой части, – сказала я, – фраза из двух слов. Одиннадцать букв. Обычно говорится, дабы выразить благодарность.

Он скрестил руки на груди, и его выражение лица медленно смягчилось, когда улыбка растянула его губы.

– При всем уважении, Джейк... – Я сглотнула, глядя на дверь. – Твое «спасибо тебе» должно быть вербальным. Иначе я буду стоять здесь, пока его не услышу.

Он тихо засмеялся и поднял штопор со стола, медленно откупорив вино. Налил один бокал и передал его мне. Пока наливал второй, не отводил от меня глаз, а его сексуальная улыбка не сходила с лица.

Я выпила до дна все содержимое бокала в один глоток, и он наполнил его во второй раз. А затем в третий.

– Просто, чтобы ты знал... – сказала я, ощущая себя смелее после третьего бокала. – Несколько бокалов вина не эквивалентны слову «спасибо».

– Поверь мне. – Он ударил кончиком пальца по бокалу. – Мы дойдем до этого...

Забрав у меня бокал, Джейк поставил его в раковину вместе со своим. Затем он взял меня за руки и потянул за собой.

– Для записи, – произнес он, указывая на белые рамки на стене. – Это Дубай, Филиппины, Москва и... по иронии судьбы, нижняя справа и правда из Токио. – Он закатил глаза и потянул меня через комнату в сторону частной библиотеки.

Отпустив мою руку, взглянул на полки, а затем снова на меня.

– Спасибо за твои попытки быть вдумчивой, пока ты меня обкрадывала. – Он взял буклет с кроссвордами с кресла и выбросил в мусор. – И за то, что заполняла мой кроссворд без меня, даже не спросив. Не знаю, как я выживал без тебя так долго.

– Твои благодарности не должны быть пропитаны ядом.

– Обычно они, на фиг, ничем не пропитаны. – Он прижал меня спиной к книжным полкам и набросился своими губами на мои, заставляя забыть обо всем, что собиралась сказать.

Его язык скользнул между моих губ, требуя полный контроль над поцелуем, и все вокруг вдруг превратилось в сплошное размытое пятно. Его зубы потянули мою нижнюю губу, пока глаза встретились с моими.

– Ты проклятая воришка и врунишка, Джиллиан... – прошептал он напротив моего рта, пока его рука скользнула между моими бедрами и сорвала с меня пропитанные влагой трусики. – Гребаная воришка и врунишка.

Я начала ему отвечать, но не смогла. Он снова толкнул меня к книжным полкам, заставляя книги и газеты свалиться на пол, пока сам повторял эти слова снова и снова.

– Ты приводила еще кого-то в мою квартиру? – Он потянул вниз мое платье, а затем расстегнул лифчик.