Черная радуга - Дж.Дж.МакЭвой

– Я не верю в это, – сказал он, прислонившись к двери.

– Мне плевать, во что ты веришь! – кричала я на него.

– Поговори со мной, Тея, что не так с тобой?

Мир трясся, или возможно это только мне кажется. Я больше не уверена, и мне все равно.

– Что не так со мной? Что не так со мной?! – истерично закричала я. – Что, черт возьми, не так с тобой? Я сказала тебе никогда не упоминать ее снова, и что ты идешь и делаешь? Ты выставляешь ее главным обсуждением перед классом и в довершении ко всему сознательно провоцируешь меня, чтобы вызвать у меня реакцию! Ты так занят говорением миллионом слов в минуту, что ты не слушаешь!

Порывшись в сумочке, я вытащила салфетку и бросила ее в него. Смятая бумага лежала у его ног, а слова «освобождающая речь» виднелись на ней.

– Маргарет «Акула» Каннинг, – огрызнулась я, – женщина, которую каждый всегда восхваляет, как если бы она была своего рода святой, но она была коварной, умеющей ловко манипулировать людьми, мстительной и злой женщиной. Она позволила моему отцу попасть в тюрьму за преступление, которое он не совершал, в то время как сама сбежала с любовником, с моим дорогим отчимом, который, между прочим, находил огромное удовольствие в сексуальном домогательстве ко мне, когда мне было двенадцать лет. И когда я сказала об этом «Акуле», то она отправила меня жить к бабушке. Я плакала в подушку целый год, прежде чем набралась смелости рассказать бабушке о том, что произошло. К тому времени, когда мы вернулись за моей сестрой, было слишком поздно, он уже добрался до нее и единственное, что моя мать сказала нам, так это то, что он уже исчез. Предполагаю, что она, вероятно, увидела все своими глазами. Моя бабушка забрала нас, и мне не пришлось больше видеть ее лицо, пока не позвонил ее доктор. Весь яд и горечь, которые она сдерживала, наконец-то начали убивать ее. Она оттолкнула всех и, в конце концов, у нее никого не осталось. Так что, несмотря на все мое мнение о ней, я вернулась. Думаю, я ожидала что-то вроде извинений, но единственное, о чем она желала разговаривать, так это о том, что работа всей ее жизни была напрасна, потому что она была вынуждена отказаться от той должности в Верховном суде. Поэтому извините меня, профессор Блэк за то, что я не желаю восхвалять ее перед вашим проклятым классом. Она – «Акула» для меня, потому что поедает своих собственных детенышей.

Я закончила «освобождающую речь» и схватила свои вещи. Я направилась к двери, и он уступил, не сказав ни слова. Я не думала о том, куда иду, я просто бежала. Я бежала от него, бежала от нее и бежала от закона.

Я бежала всю дорогу домой и упала на кровать, рыдая еще сильнее. Затем услышала движение рядом со своей кроватью, и почувствовала, как Селена заползла на нее, чтобы успокоить меня… она ни о чем не спрашивала. Ей и не требуется это.

Я вошел в дом и добрался до раковины ванной как раз вовремя. Мой желудок вывернуло, поскольку реальность ситуации поразила меня, я мог думать лишь о ее словах. Они преследовали меня.

Я сплюнул в раковину, и волна головокружения нахлынула на меня. Откровенно говоря, не уверен, как добрался до дома. Все, с того момента как она выбежала из туалета, происходило, как в тумане. Я заметил, как она сдерживала свои слезы. Вся ее жестикуляция и мимика поменялись, словно ее переезжал автомобиль каждый раз, когда кто-либо говорил о ее матери. Паника, страх, ее боль, я не мог просто отвернуться от нее. Благоразумие говорило мне не следовать за ней, ведь это слишком рискованно. Я мог просто заскочить к ней позже. Но она испытывала мучительную боль, и риск ничего не значил по сравнению с этим.

Теперь я испытываю такое чувство, словно мою душу забросали камнями, и осознание того, что я изводил ее, вынуждая вынести ту лекцию… меня вырвало еще раз. В этот раз лишь тонкая нить слюны слетела с моих губ.

Я отошел от раковины и вытер рот тыльной стороной руки. Как только моя спина прижалась к прохладной плитке стены ванной, я позволил себе сползти на пол.

Я поднял ее салфетку. Из всех вещей, о которых я думал она станет разглагольствовать, эта тема никогда не входила в мой список.

Пока я сидел в ванной, потерянный в болезненном воспоминании о нашем разговоре, мой телефон зазвонил. Не вглянув на идентификатор абонента, я ответил. – Сейчас не лучшее время.

– Ой? Кто…?

– Бетан. Я серьезно.

– Что случилось? – ее тон изменился.

Я задумался на мгновение. – Ты когда-нибудь видела, как взрывается ядерная бомба?

– Леви…

– Люди в эпицентре нее, ведь они ничего не чувствуют. Вот они живы, а в следующую минуту уже становятся просто пеплом. А те люди, которые находятся далеко от них, по-настоящему страдают.

– Леви, я не понимаю.

– Сегодня бомба взорвалась, и это моя вина. Я видел знак «не трогать», и понимал, что если не послушаюсь, то случится что-то плохое, но мне просто хотелось узнать, что там скрывалось, а затем бомба взорвалась. Я никогда не ожидал, что все будет настолько плохо, как было…

– Я еду к тебе.

– Нет, я в порядке.

– Неправда! Прислушайся к тому, что ты говоришь, Леви, ты несешь чушь.

– Я просто хочу вернуться в ту неделю, все было лучше в ту неделю, – сказал я, говоря это больше себе, чем ей. – Я позвоню тебе позже. Мне нужно идти.

Я повесил трубку и бросил свой телефон подальше в угол.

Когда ты понимаешь, что кому-то, о ком ты заботишься, сделали больно, как ты помогаешь им? Как ты помогаешь им, после того как посыпал соль на их раны?

Теперь я признаю это; я заботился о Тее. Мне потребовался целый месяц, чтобы прийти к этому выводу, и я оттолкнул ее… возможно навсегда.

– Солнце, оно обжигает, – пошутила я, прячась за его спиной, когда мы вышли на улицу.

– Знаю, только что испытал это, креплюсь, – засмеялся он.

Взявшись за руки, мы пошли по моей улице в город. Я наслаждаюсь видом всех этих листьев, падающих с деревьев над нами. Красные, золотые и оранжевые, они делают все в мире гораздо красивее в моих глазах.

– Почему ты улыбаешься?

Я напрягла щеки, не отдавая себя отчета, как выглядит мое лицо. – Я люблю осень. Это мое любимое время года. Надо отдать должное Матери природе, даже когда она технически умирает, то делает это как истинная леди и угасает с изяществом.

– Я отнес бы тебя больше к девушке – весне.

– Ты отнес бы меня? Ты думал обо мне, мистер Блэк? – дразнила его со смехом.

Он закатил глаза и положил руку мне на плечо, притянув к себе ближе. – Не задавай вопросы, на которые уже знаешь ответ. Как я могу не думать о тебе?

Я хочу поцеловать его.

– Почему весна? – спросила я, проявив любопытство по поводу его предположения.

Дело в том, что мне необходимо оставаться сосредоточенной, иначе мы, в конце концов, вернемся ко мне домой или, что еще хуже, сделаем это где-нибудь в общественном месте. Одна только мысль об этом вызвала мгновенное пульсирующее чувство во всех нужных местах.

Почему это возбуждает меня? Что он делает со мной?

– Поскольку данное время года полно жизни. Оно яркое и элегантное.

– Элегантная? Ты так точно подметил!

Элегантная?

– Какое твое любимое время года? – спросила я, поскольку решила позволить комментарию про «элегантная» ускользнуть.

– Зима. Я люблю снег и то, как он покрывает все вокруг. Это красиво, особенно на рассвете, когда мир все еще спит, а солнце начинает всходить.

Это звучит красиво.

– К сожалению это лишь временное состояние. Мы, глупые люди, начинаем все портить, прежде чем оценим всю эту красоту.

– Да, убираем все лопатой. Или ты предпочел бы, чтобы каждый просто оставался дома на всю зиму?

– Это было бы великолепно, – сказал он с улыбкой. – Провести осень, запасаясь продуктами, а потом просто впасть в спячку на всю зиму, – наполовину шутил он. – Представь, сколько веселья у нас могло бы быть!

– Так же гениально, как и твой план, представь, как много людей слетели бы с катушек, если бы они были заперты с их семьями из четырех человек.

– Еще лучше! Я расследовал бы убийства весной.

Я рассмеялась.

– Ты – ужасный человек.

– Да, да. Но могу же я ведь помечтать. Могу же?

Есть что-то в Леви, что мне просто нравится. Так легко находиться рядом с ним. После этого мы почти не разговаривали, пока не попали в город, и я не увидела длинную очередь, простирающуюся у ресторана «Young Thailand». Она доходила до гребаного угла переулка! Очевидно, их ужина стоило ждать.

– Ага, почему бы нам просто… – начала я, но он проигнорировал меня и потянул к началу очереди.

– Бронь для Блэка, – сказал он, как только мы вошли внутрь.

– Добрый вечер, – сотрудница ресторана поприветствовала нас.

Она взяла два меню со стеллажа поблизости и сказала нам следовать за ней. Девушка привела нас к столику у окна заведения.