Теперь они мясом наружу - Рик Рентон

самую большую землянку, чья крыша была уложена перпендикулярно по отношению к остальным. Сбоку от неё висел ряд умывальников, а в десятке метров позади, за деревьями, виднелся ещё один туалет. Дальше, вплоть до конца узкой полоски суши, со всех сторон окружённой водой, всё заросло низким, но густым кустарником. Если туда, на конец дамбы, кто-то и ходил, то не часто.

Точно так же, как и в лагере возле входа, здесь были заметны очевидные признаки жизни. Разнообразныйвтоптанный в землю мусор. Свежие щепки, разлетевшиеся от недавнего покола дров, множество относительно свежих следов в пыли между жилищами. Сложенные поленья накрыты не запылившимся полиэтиленом. В большой чурбан, стоящий рядом с самым большим срубом, воткнут топор. Не новый, но и не ржавый.

Но ни одного движения или звука.

И лишь когда я подошёл к ближайшей землянке, послышался какой-то странный шёпот.

Он шёл не изнутри помещения. Источник шёпота был где-то впереди, между срубами. При этом он плавно перетекал то по правую от меня сторону, то по левую — словно кто-то играл с балансом стереозаписи.

Как я ни напрягал слух, разобрать отдельные слова не получалось. Но это точно была какая-то речь. Слышались разные интонации и паузы между словами или предложениями. Больше всего это было на воспроизведение обычной человеческой речи, но задом-наперёд. С характерным набором высоты в начале фраз, а не падением в конце, как обычно.

В памяти всплыл недавний рассказ Алисы о первых днях после «трёхчасовой войны». «Как будто прямо по небу перекатываются из стороны в сторону, как гроза… Но не по-русски говорили. И не английском точно…»

Новая щепотка опилок, извлечённая из коробка, упрямо не желала двигаться ни вниз, ни в сторону.

Собравшись с духом, я всё-таки отважился заглянуть за грубо сколоченную дверь ближайшей землянки. Но ничего, кроме пары пустых раскладушек, печки-буржуйки и кучи какого-то тряпья внутри не было. Дощатый пол и стены без каких либо подозрительных следов.

Похожую картину я увидел в полутьме землянки, располагавшейся через дорогу, напротив первой. Только там были ещё складные стулья, столик и разбросанные на нём карты. Кажется, в качестве ставок выступали сигареты.

Третье жилище отличалось рядами пустых бутылок вдоль обитых досками земляных стен. Да и остальные землянки тоже ничем меня не удивили.

В некоторых стояли небольшие шкафчики, тумбочки или наполненные чем-то сумки и мешки. Но моё любопытство было пока слабее опаски. И обыскивать я их не стал.

Тем более, что с каждым шагом в сторону самого большого строения громкость шепчущих звуков чуть росла. Дверь внутрь этого помещения была открыта нараспашку. И когда я приблизился на достаточное расстояние, то увидел, что все остальные жители этого поселения, похоже, находятся именно в нём.

Всё свободное пространство на полу этой землянки было занято точно такими же вывернутыми наизнанку телами. И, судя по шевелящимся челюстям этих невозможных мешков из мяса, костей и органов, шептали именно они. Шепчущий хор при этом всё так же плавно перетекал от моего левого уха к правому.

Но в этот раз никто не пытался перевести на меня повёрнутый внутрь себя жуткий взгляд. Все глаза этих несчастных людей были устремлены вверх. Краешки подрагивающих зрачков, видневшиеся из-за вывернутых глазниц черепов, старались разглядеть что-то под самым потолком бревенчатого ската.

Медленно наклоняясь, я тоже попытался заглянуть под дверную притолоку в том направлении…

— Мужик!..

Слабый голос, доносившийся откуда-то позади этой землянки, заставил меня натурально подпрыгнуть. Но я никого там не видел.

— Мужик… — Говорящий будто бы выдохнул с облегчением, когда понял по звуку, что я его услышал. — Ты же ещё там? Ещё соображаешь?

Ответить я, само собой, не мог. Да и не особенно желал. Пригнувшись, я выставил оружие вперёд, совершенно позабыв о том, что на самом деле нужно прижимать его к себе, чтобы не выбили из рук. И медленно переставляя ватные ноги, начал подкрадываться к углу большого сруба.

— Мужик… Если ты ещё слышишь… — Сиплый голос еле долетал до моего слуха сквозь хоровой шёпот изнутри землянки. — Только не смотри там на эту херню… Иди сюда… Не ссы, не трону… Даже если захочу…

Осторожно переступая, я, наконец, выглянул на тропинку, ведущую от умывальников к туалету.

Хозяин голоса лежал в кустах возле неё — поэтому я не разглядел его издалека. Ввалившиеся глаза на худощавом лице внимательно смотрели на меня из-под надвинутой на них зелёной банданы. Щетинистый подбородок упирался в жилистую шею…

А вот ниже шеи этот человек выглядел точно так же, как и те, что лежали внутри землянки и палаток.

— Потрать на меня патрон, боец… — Бледные губы раздвинулись в слабой улыбке. — Будь челове…

Остановившись на полуслове, говорящая голова перевела взгляд куда-то мне за спину и грязно выругалась, прежде чем обречённо предупредить:

— Сзади, боец…

Глава 9. Призрак

Резко обернувшись, я поднял пистолет и прищурился, напрягая зрение. И размытый контур, неторопливо приближавшийся к входу в помещение с вывернутыми наизнанку шепчущими людьми, я сначала принял за очередного мемоида.

Но уже через несколько секунд напряжённого прицеливания, я осознал, что в этот раз столкнулся с чем-то совершенно иным. Мои глаза не были настолько близоруки, чтобы видеть это существо вот так как сейчас. Тем более что на поленнице, уложенной рядом с большой землянкой, я более-менее чётко видел почти каждый сучок. И даже мог прочесть полустёртое название производителя на рукояти топора. А вот поравнявшийся с ней серый силуэт был всё таким же размытым. Как будто не приблизился за это время ни на шаг. При взгляде на него первым делом хотелось проморгаться или протереть глаза. Но ни то ни другое не помогало — я по-прежнему видел этой существо так, как будто смотрел на него через большие плюсовые очки.

Всё, что удавалось рассмотреть сквозь эту оптическую иллюзию — так это то, что у существа было вполне человеческое телосложение. Голова, туловище, две руки и две ноги. Которые оно неспешно перемещало по тропинке почти не отрывая от земли. Руки слегка покачивались в такт странной походке. И, хотя в отличие от мемоидов, существо совсем не дёргалось — ни всем телом, ни отдельными его частями — от его движений всё равно становилось жутко. Они были почти как человеческие. Но вот от этого «почти» снова пересыхало во рту и хотелось спрятаться под толстое одеяло.

Сквозь пелену также было заметно несколько более тёмных участков — там, где должны были быть колени, локти и шея. А на голове краснело одно большое пятно —