Пиранья - Марина Крамер

в тех делах, что вела Лена, но и тогда их отношения ничем не отличались от служебных. Никто, глядя на них, не догадался бы, что это мать и дочь. Но это все случилось гораздо позже, у Лены не было шансов вырасти неуверенным в себе человеком, ее любили и поддерживали, однако в личной жизни Крошиной всегда творился бардак. Она была успешна на работе и совершенно бездарна в личной жизни. И что с этим делать, так и не поняла.

В квартире было тихо, только в ванной шумела вода – значит, Юлька дома и принимает душ на ночь глядя. Лена повесила плащ, скинула туфли и сунула ноги в старенькие тапки, чувствуя, как в носу защипало.

«Вот, и я для Никиты как такие тапки, – в который уже раз подумала она. – Надо – надел, не надо – задвинул в пыльный угол под кровать».

– …И не смей мне больше звонить, понятно? – вдруг донеслось из ванной, и Лена прислушалась – похоже, Юлька разговаривала со своим Стасом, и они явно ссорились. – Нет, меня не интересуют твои оправдания, прибереги их для следующей дурочки. Да! А я не собираюсь терпеть твои выходки. Нет, не боюсь. Гладышев, ты не единственный режиссер в этой стране, под чьи проекты дают деньги. И я уже не провинциальная актриса, которую пригласили на второстепенную роль в сериал! Да, вот так!

Шум воды прекратился, и Лена еле успела юркнуть в комнату, чтобы Юлька не подумала, будто она подслушивала.

– О, ты вернулась наконец? – Голос Воронковой звучал так, словно минуту назад не она разносила своего любовника по телефону. – Горишь на работе?

– Вроде того, – вымученно улыбнулась Лена, понимая, что не может сказать Юльке правду.

– А с лицом что? Ты плакала?

– Нет… устала просто, – пряча глаза, пробормотала Крошина, но обмануть подругу, знавшую ее с первого класса, конечно, не удалось.

Юлька обошла ее, взяла за подбородок пальцами и задрала голову вверх:

– Так… суду все ясно. Опять?!

Лена только кивнула, пытаясь освободиться от Юлькиной руки, но Воронкова держала крепко.

– Мне иногда кажется, что ты мазохистка, Крошина. И чем сильнее тебя унижает этот Ау, тем сильнее ты к нему привязываешься. Ты классическая жертва!

– Ничего я не… – попробовала возразить Лена, однако Юлька не желала ее слушать:

– Молчи! Тебе не просто надо усыновить мужика, тебе надо, чтобы при этом он еще и ноги об тебя вытирал вместо благодарности! Я не понимаю, как ты живешь? Что тебя заставляет с ним быть, Лена? Он же… он… у меня слов нет приличных!

Она выпустила Ленин подбородок и умчалась в кухню, словно боялась взорваться от возмущения.

«Ну, вот этого-то я и пыталась избежать, – с печальной жалостью к себе подумала Крошина. – Можно подумать, ее слова что-то изменят. Сто раз уже все говорено-переговорено, я и сама большую часть понимаю и признаю, но – что делать-то с собой? Сердцу не прикажешь – это, конечно, банальность, но по сути ведь так и есть».

– Ты ужинать будешь? – донеслось из кухни.

– Нет… я очень устала и хочу спать.

– Тогда ложись, я тогда здесь посижу, почитаю.

Юлька вернулась в комнату, прихватила папку со сценарием и, не глядя больше на Лену, ушла, прикрыв за собой дверь.

«Дала понять, что сердится – как на кошку».

Лена сходила в душ, натянула ночную рубашку и легла, накрывшись одеялом с головой.

Тренер по ножевому бою Гаранин был полной противоположностью Кравчуку. Коренастый, приземистый, с землистым лицом и тонкой сеткой капилляров на щеках, что выдавало в нем любителя алкогольных напитков, он смотрел исподлобья и все время подергивал левым плечом.

– С вами все в порядке? – спросила Лена, заметив это.

– Не обращайте внимания, – зажав плечо рукой, буркнул Гаранин. – Это после перелома – нерв защемило, хожу вот на физиотерапию, а не проходит никак. Зачем вызвали? Вроде ничего не натворил, тихо живу, работаю.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов, касающихся вашего вида деятельности.

– Это вы про ножи? Что интересует? Лицензия у меня в порядке, можете проверить.

– Какой вид ножей вы используете при обучении?

– Деревянный, – фыркнул Гаранин. – Вы что же думаете – мы там настоящими ножами машем? Это ж курсанты, любители – пырнет один другого, а я потом сяду? Нет, мне этот экстрим ни к чему. Полный шкаф деревянных муляжей. Как выходят из потребного вида, так я новые заказываю, есть у меня специалист по резьбе.

– И настоящих ножей в клубе нет?

– В клубе – нет, – подтвердил Гаранин, совершенно не нервничая.

– А у вас дома?

– А дома имеется, но на него есть документы, и участковый в курсе.

– Нож один или?..

– Я не пойму, куда вы клоните. Нож у меня один, по улицам я его не таскаю, колбасу тоже не режу. Лежит в сейфе.

– Вы знакомы с подполковником Кравчуком?

Лене показалось, что в этот момент левое плечо Гаранина дернулось куда сильнее, чем до этого, но он снова сжал его рукой:

– Знаком.

– И дома у него бывали?

– Нет, дома не бывал, мы не друзья. Знакомы – и все.

– Вы служили вместе и говорите, что просто знакомы?

– А вы всех сослуживцев близко знаете? На всех пяти этажах здания? – огрызнулся Гаранин.

– Кого-то лучше, кого-то хуже.

– Ну, вот и я – кого-то хуже. Кравчука, например.

«Что-то мне подсказывает, что это совершенно не так. Очень уж ты зол на человека, с которым знаком, как утверждаешь, шапочно. Надо Андрея попросить покопаться в боевом прошлом этих отставников».

– Борис Иванович, а почему вы из армии уволились?

– По глупости.

– А конкретнее?

– Какое это теперь имеет значение? – нахмурился Гаранин. – Ну, пил много, едва подчиненного не угробил. Посадил солдатика за руль и рванул за водкой ночью по мокрой дороге. Подгонял еще – мол, быстрее давай. Ну и… авария, пацан голову ушиб и ноги сломал, полгода в госпитале провалялся. Меня и вышибли. Хорошо еще, что не посадили и пенсии не лишили.

– Какое отношение к этому имел подполковник Кравчук?

Гаранин дернулся как от удара:

– Кравчук?! Да эта гнида… – И он осекся, поняв, что попался в совершенно детскую ловушку.

Его плечо задергалось еще сильнее, глаза сделались злыми, и Лене даже стало на какой-то момент страшно, но она справилась с собой и молчала, ожидая, что будет дальше. Гаранин, похоже, старался успокоиться и не наговорить лишнего, попутно успокаивая дергающееся плечо, которое, видимо, изрядно его нервировало.

– Борис Иванович, я не из праздного любопытства спрашиваю, – мягко произнесла Лена. – Квартиру Кравчука ограбили, и сделал это тот, кто точно знал, где лежит то, что ему нужно.

– Да? И что же это? Насколько я знаю, золотых слитков у него не было.

– Слитков не было, вы правы. Было кое-что более значимое.

– Если дело в его коллекции… поверьте, там не было ничего ценного, – усмехнулся Гаранин. – Такие ножи можно купить в интернете, если хорошо поискать в нужных местах.

«То есть ты в курсе и о коллекции, и о том, что в нее входило. И похоже, даже о том,