10 безумных лет. Почему в России не состоялись реформы - Борис Федоров

Я стал горячиться и намекать, что в своей бюджетной речи публично скажу все, что думаю по этому и другим поводам. Кроме того, я пытался подходить к бюджету с точки зрения рыночной экономики, а все, в том числе в Минфине России, хотели делать так, как умели. Нестыковка наших подходов была налицо. Напряжение непрерывно возрастало, и все они, очевидно, перестали мне доверять. Полагаю, что Ю.Воронин проворно бегал «докладывать» И.Силаеву.

За день до рассмотрения бюджета мне поздно вечером вдруг звонит И.Силаев и начинает уговаривать передать право выступления по бюджету на Верховном Совете моему первому заместителю И.Лазареву, который все более старательно втирался в доверие И.Силаеву и Ю.Скокову.

И.Силаев додумался даже сказать, что у меня «плохо с речью и будет трудно выступатъ» Я никогда этого не забуду. Я ответил, что назначать выступающего по бюджету — его законное право, но и у меня остается право принять свое решение. Я немедленно написал заявление о своей отставке и отправил его с курьером в Белый дом.

Председателю Совета Министров

РСФСР тов.Силаеву И.С.

В соответствии с имеющимися у Вас полномочиями прошу принять мою отставку с поста министра Финансов РСФСР в связи с несогласием с обшей линией Правительства РСФСР

Федоров Б.Г.

26 декабря 1990 г.

Через некоторое время мне доложили, что звонит И.Силаев и просит переговорить. Я с юношеской запальчивостью приказал передать ему, что разговаривать с ним не желаю. Так я перестал быть министром даже без личной встречи с премьером или Президентом. Сегодня я понимаю, что так действовать, наверное, не стоило.вя в упрек многочисленные загранкомандировки, в которые он меня сам и посылал. Через день или два меня, по советскому обычаю, лишили машины, и я не мог даже уехать с дачи в Архангельском и вынужден был просить помощи у друзей. Позвонил Г.Явлинский и множество других знакомых и незнакомых людей, что было приятно.

На другой день я уже паковал свои вещи. Заходили ко мне попрощаться немногие сотрудники, например Н.Максимова и Б.Златкис. Почти одновременно с моим уходом И.Силаев представлял коллективу нового министра — И.Лазарева (я еще находился в здании). Я взял себе на память табличку с надписью «Министр финансов РСФСР Б.Г.Федоров», так как не рассчитывал когда-либо вновь оказаться в правительстве.

В Верховном Совете РСФСР И.Силаев вел себя непорядочно: на запросы о моем уходе поливал меня грязью, ста

Я вновь стал свободным и даже счастливым человеком. Я не построил себе дачи и не получил лучшей квартиры, не накопил капиталов (зарплата составляла 900 рублей в месяц). После отставки я ездил только на метро и троллейбусе и стоял в очередях в продовольственных магазинах.

Однако разочарование в российской демократии, реформах и власти было очень сильным. Идеалистом я уже больше не был.

…После моего ухода правительство И. Силаева агонизировало еще долго — до ноября 1991 года. Поругался с властью по-настоящему на самом деле только я (как обычно).

Г.Явлинский довольно долго оставался чем-то вроде советника правительства И.Силаева, а затем попытался еще раз разыграть битую карту М.Горбачева, создавая свою программу с Гарвардским университетом (в партнерстве с Грэхэмом Аллисоном) и участвуя в последнем союзном «полуправительстве» (временном комитете) после августа 1991 года[8]. Развал СССР спутал все его планы.

И.Силаев метался, не зная, что делать. Одно время на него большое влияние оказывали талантливые ребята М.Ходорковский и Л.Невзлин из Менатепа, получившие офис рядом с премьерским кабинетом. М.Ходорковский некоторое время даже числился заместителем министра топлива и энергетики (это был самый первый приход коммерсанта во власть — Б.Березовский и В.Потанин об этом тогда, наверное, еще и не думали). Когда стало совсем плохо, И.Силаев от отчаяния стал обращаться за помощью к кому угодно. Тогда вызвался написать очередную программу заместитель министра образования Е.Сабуров, который тут же на короткое время стал заместителем Председателя правительства. Тогда же в правительство пригласили министром труда А.Шохина. Но все это уже не могло изменить катастрофической ситуаций.

В момент августовского «путча» 1991 года И.Силаев, по существу, отошел от Б.Ельцина (были даже явные признаки нелояльности), и его судьба была предрешена.

Говорят, что о своей отставке он узнал позднее ключевых министров и вскоре в наказание (или в награду?) отправился представителем России при Европейском сообществе. В Брюсселе он себя ничем примечательным не проявил.

В Лондоне и Вашингтоне: январь 1991 года — декабрь 1992 года

После скоропалительной отставки и кратковременного чувства облегчения я уже через неделю на стенку лез оттого, что не надо было каждый день идти на работу, что не надо было ежечасно принимать серьезных решений. Вроде бы и свободный человек, но на месте не сиделось. Было откровенно скучно.