Генерал Карбышев - Евгений Решин

— Завидная поездка, окунетесь в Черном море…

— А я на юг впервые, — признался Догадин. — Если бы можно, то полетел на аэроплане.

— Бежите от нас? Напрасно, — забасил штабс-капитан Канделаки, загорелый, белозубый южанин. — Как сказал Пушкин, там некогда бывал и я, но Брест милее для меня.

— В расчетах ошибаетесь, Пушкина перевираете, — съязвил Владимир Максимович в адрес своего помощника, но широкой простодушной улыбкой дал понять, что говорит не в упрек, а ради красного словца.

Неожиданно появился полковник Короткевич. Всегда спокойный, ровный в обращении с людьми, радушный, он выглядел каким-то растерянным и унылым. Отозвав в сторону Догадина, он тихо произнёс, с трудом выговаривая каждое слово:

— Владимир Максимович! Нехорошо приносить дурные вести. Но вашу поездку придется отменить. Получен приказ готовиться к войне.

В воздухе пахло войной. Почти за месяц до этого воскресного дня — 15 июня — наследник австро-венгерского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд отправился на Конопишта к сербской границе. Там развертывались маневры австро-венгерских войск. Карета наследника с пышным эскортом въехала в главный город Боснии — Сараево.

Националистически настроенная сербская молодежь высыпала на улицы. Но не для встречи Франца-Фердинанда с цветами, не для выражения своего восторга, а с чувством возмущения и протеста. Тайное великосербское военно-патриотическое общество «Черная рука» решило уничтожить эрцгерцога. Пусть знает австро-венгерская монархия, что свободолюбивые сербы не будут под ее пятой. Террористический акт поручили выполнить члену этого общества — студенту Гаврило Принципу. Гаврило выскочил из толпы навстречу Францу-Фердинанду и, Приблизившись почти вплотную к нему, выстрелом из пистолета убил эрцгерцога наповал.

Выстрел в Сараево оказался подобным взрыву бомбы в пороховом складе. В Берлине и Вене только и ждали удобного повода, чтобы начать войну. Повод нашелся. Австрийский посол вручил в Белграде сербскому правительству ультиматум. В нем Габсбургская монархия потребовала, чтобы сербы отказались от собственного суверенитета. Но еще до истечения срока ультиматума царское правительство России, решив, что войны не миновать, объявило мобилизацию в четырех военных округах и, на Черноморском и Балтийском флотах. А в субботу 12 июля, на заседании Совета министров под председательством царя Николая II, было введено в действие «Положение о подготовительном к войне периоде». Все ведомства в России обязывались принять меры для обеспечения мобилизации армии. Такой приказ получили военные округа, командующие флотов, коменданты крепостей.

Вот с такой новостью в воскресенье встретил полковник Короткевич капитана Догадина, отменяя его командировку в Одессу.

События разворачивались молниеносно. Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Германия — России, Франции и Англии.

Загремели орудия. Помчались поезда с солдатами к границам. В Брест-Литовской крепости лихорадочно готовили форты к обороне. Семьям офицеров дали меньше суток на сборы и отъезд в глубь страны. В распоряжение прорабов прибыло несколько тысяч мобилизованных рабочих, несколько сот конных подвод.

С таким огромным пополнением можно было приводить в порядок земляные валы высотой в шесть метров, даже перекидывая грунт лопатами вручную. Конную тягу использовали на перевозке материалов и железнодорожных рельсов для перекрытий казематов полудолговременного типа.

Наличие большого числа рабочих при отсутствии чертежей заставило инженеров работать с большим напряжением.

Весь день Карбышев находился на ногах. Он руководил строительством, на ходу давал десятникам наскоро набросанные чертежи, следил за точностью их выполнения. А ночью почти не ложился спать, подготавливал фронт работ на следующий день.

Не позднее пяти утра он был опять на ногах, торопился к форту, расставлял рабочих по местам, ибо помощниками были два строительных десятника, совершенно незнакомые с фортификацией. Так складывались сутки не только у Карбышева, но и у других инженеров. Многие из них уставали до того, что за поздним обедом в столовой, часов в восемь вечера, засыпали прямо за столом.

С Карбышевым такого никогда не бывало. Подтянутый, собранный, тщательно побритый, он казался всегда спокойным. Он быстро привыкал к любому, даже самому жесткому режиму — настоящий солдат.

Оставив городскую квартиру, Карбышев жил у самого форта, чтобы не терять на поездки ни одной минуты. Его очень раздражала и возмущала неразбериха, царившая в управлении строительством крепости, смена начальства в столь неподходящий момент, некомпетентность вновь прибывшего генерала, расформирование крепостного батальона по охране крепости как раз в канун войны.

Карбышев едко высмеивал трусоватых и бездеятельных офицеров из управления. Изредка появляясь на стройке, они не помогали, а мешали расспросами, отвлекали от дела, но зато сами большую часть дня усердно занимались покупками «на всякий случай» личного походного снаряжения, полевых биноклей, седел для верховых лошадей и даже панцирей на грудь, забывая, что война не парад и не поединок между двумя дуэлянтами.

Все чаще мимо Брест-Литовска на запад шли воинские эшелоны. В обратном направлении стали двигаться поезда с ранеными. Противник наносил свой первый удар со стороны австрийской границы. В тиши ночи можно было слышать отдаленный рокот пушек из-под Ивангорода. Там мощные силы немцев пытались форсировать Вислу.

Однако враг был отброшен вовремя подоспевшими полками сибиряков. Многодневные атаки кайзеровских войск мощных полевых укреплений крепости остались безрезультатными — они не смогли преодолеть сопротивления доблестного крепостного гарнизона.

Любопытно заметить, что эту крепость по планам военного министра Сухомлинова полагалось ликвидировать еще до начала войны. Но не успели сделать это лишь потому, что потребовалось бы слишком много средств и большое количество взрывчатки.

Крепость, списанная царским министром «в расход» и случайно уцелевшая, помогла русской армии отбросить противника, показала пример того, как можно умело использовать долговременные фортификационные сооружения и позиции — окопы, ходы сообщения, блиндажи и еще многое, что было заблаговременно сделано вокруг крепости…

Потерпев полную неудачу под Вислой, кайзеровские войска поспешно откатились назад. А русские армии стремительно их преследовали и быстро продвигались на юго-запад. Уже готовилась осада крепости Кракова.

Фронт все более удалялся от Брест-Литовска. Многие тыловые офицеры полагали, что уже «отвоевались»: ведь война не может продолжаться более трех-четырех месяцев, — рассуждали они. Война требует предельного напряжения сил и ресурсов государства, оно не в состоянии выдержать затяжных военных действий. Три месяца к тому времени уже прошло, значит, осталось воевать совсем недолго.