Королева Ателии (ЛП) - Линг Айя

‒ Да, принцесса.

‒ Кэт хорошо разбирается в материнстве, ‒ улыбается королева.

‒ Она — хорошая мать, ‒ говорит Эдвард, хотя его голос звучит напряженно. ‒ Наш сын находится под отличной опекой.

‒ Отлично, ‒ король поднимает кубок с вином. ‒ Будем надеяться, что это только начало. Лично я хотел бы видеть больше детей, занимающих свободные комнаты в вашем крыле.

Я притворно улыбаюсь, что не остается незамеченным королевой, которая встречается со мной взглядом и смотрит в свою тарелку. Я не против того, чтобы иметь еще детей, но после вчерашней ночи мне нужно об этом подумать… Не знаю, о чем сейчас думает Эдвард. Один ребенок уже отнимает у меня все время.

‒ Сейчас, Леон, не время торопиться, ‒ королева похлопывает мужа по руке. ‒ Эдди еще нет и года. Нет нужды торопиться.

‒ Я говорю в интересах Кэт. Ей двадцать семь. Чем старше она становится, тем труднее ей будет рожать детей.

Я вздрагиваю. Поскольку уровень рождаемости в Ателии относительно высок, король прав, как бы мне это не нравилось.

‒ Как там Энрилт? ‒ говорит Эдвард, намеренно пытаясь увести разговор в сторону.

Королева с энтузиазмом рассказывает об их пребывании, описывая, как мирно и хорошо было в Энрилт-Хаусе. Король также дает свое одобрение, говоря, что превосходное качество воздуха и обилие деревьев способствовали улучшению его здоровья.

‒ В следующий раз, когда мы поедем в Энрилт, мы рассчитываем поселиться там на постоянное жительство и покинуть столицу.

‒ Только после коронации Эдварда, ‒ напоминает ему королева.

‒ Мы можем договориться о дате, ‒ отвечает король.

Это значит, что мы с Эдвардом будем королем и королевой. Честно говоря, эта перспектива наполняет меня тревогой. Я даже не могу справиться с Эдди, обязанностями принцессы и своим временем с Эдвардом. Быть королевой Ателии означает, что я должна буду взять на себя еще и обязанности монарха.

После обеда король просит Эдварда зайти к нему в кабинет. Бьюсь об заклад, у них есть куча вопросов, которые нужно обсудить. Королева и я остаемся за столом еще на некоторое время, потягивая чай и жуя маленькие шоколадные пирожные. Я даю ей отчет о том, как провела презентацию, и она удовлетворена тем, что все прошло хорошо. В конце концов она пожимает мне руку и говорит, чтобы я не беспокоилась о том, что сказал король о рождении новых детей.

‒ У нас еще много времени, Кэт. Кроме того, не рекомендуется беременеть, когда не прошло и года с тех пор, как ты родила.

Я слабо улыбаюсь. Это только часть проблемы. Думаю упомянуть, что Эдди просыпается по ночам, но проглатываю слова. У меня было два врача, я наняла Нору, так что еще может предложить королева? Через час возвращаюсь в комнату, чтобы проверить, как там Эдди. Но, к моему удивлению, в моей спальне на удивление чисто и пусто. И офисе тоже. Эдди пропал.

Глава 13

‒ Где Эдди?

Я обхожу все комнаты, включая спальню Эдварда, но Эдди там нет. Даже игрушки и одежда Эдди исчезли. Ничего в комнате не указывает на то, что здесь жил ребенок.

Мэйбл смотрит тревожно. Она вытирает руки о фартук.

‒ Его высочество приказал перенести маленького принца в детскую наверху.

ЧТО?

‒ Повтори.

Она выглядит испуганной.

‒ Это… это случилось вскоре после того, как вы ушли обедать, принцесса. Его высочество вызвал горничных и велел им вынести все вещи из комнаты. Но принцесса, пожалуйста, не сердитесь, маленький принц уже подрос, и он…

‒ Он все еще ребенок, ‒ я не могу сдержать ярость в своем голосе. ‒ И я собираюсь вернуть его.

Я выхожу из комнаты, крадусь по коридору и добираюсь до лестницы.

Пара больших рук сжимает мои плечи. С таким же успехом передо мной могла бы опуститься решетка, потому что от этой хватки у меня абсолютно нет шансов освободиться.

‒ Эдвард, ‒ мой голос ледяной, почти как у Бьянки, когда она в ярости. ‒ Дай мне пройти.

‒ Тебе надо отдохнуть в своей комнате, ‒ он не убирает руки с моих плеч.

‒ Мне нужно увидеть сына.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

‒ Если ты беспокоишься, я только что видел, как его кормили. Сейчас Нора укладывает его спать.

Вопль сверху говорит мне, что Нора не добилась успеха.

‒ Эдвард, отпусти меня немедленно! ‒ я пытаюсь оттолкнуть его. Боль в запястьях заставляет меня остановиться. ‒ Я мать Эдди и имею полное право посмотреть, как у него дела.

‒ При одном условии: ты не будешь пытаться вернуть его в наши апартаменты.

‒ Условие? ‒ я подавляю крик ярости. ‒ Не смей указывать мне, чего я не должна делать, самодержец! Мое место рядом с сыном.

‒ Эдди самое место в детской, ‒ его руки крепко сжимают мои плечи. ‒ Твое место рядом с мужем.

‒ О, не смешите меня, Ваше Королевское Высочество. Ты ревнуешь к собственному сыну!

Слезы разочарования наворачиваются на глаза. Эдвард ослабляет хватку. Он на секунду отводит взгляд, прежде чем заговорить напряженным, отрывистым тоном.

‒ С тех пор как миссис Браун уехала домой, я почти не вижу тебя. А когда вижу, то ты безумно уставшая от заботы о нашем сыне. Единственное решение — убрать его из комнаты. Как ты можешь винить меня в том, что я уменьшил твою нагрузку?

Эдвард смотрит на меня, в его глазах разочарование и печаль, а также гнев. Но я не могу успокоиться. Я злюсь, потому что он действовал за моей спиной, используя наш обед с королем и королевой, чтобы вытащить Эдди из комнаты. Он действовал, не посоветовавшись со мной, как будто он мой господин и повелитель. Эдвард не имеет права решать все сам, особенно когда он почти не проводит времени со своим сыном.

‒ Дай мне взглянуть на Эдди, ‒ мой голос смертельно спокоен. ‒ Или я буду следующей, кто съедет.

На лице Эдварда мелькает обида, но он убирает руки с моих плеч. Я подхватываю юбки и спешу вверх по лестнице, не обращая внимания на толпу, которая неизбежно собирается вокруг. В последний раз мы с Эдвардом серьезно поссорились, когда он запретил мне покидать дворец и заставил Бертрама всюду следовать за мной.

Эдди все еще плачет, когда я вхожу в детскую. Нора пытается успокоить его игрушками и угощениями, но безрезультатно. Неудивительно: в детской полный бардак. У слуг не было времени расставить мебель по местам. Стены голые, окно маленькое, а его игрушки беспорядочно разбросаны по полу. Когда он поворачивает ко мне залитое слезами лицо, мое сердце рвется к нему. Я представляю, как его внезапно поднимают из его уютного уголка, бросают в незнакомую комнату, и мое негодование по отношению к Эдварду возрастает.

‒ Позволь мне взять его.

Когда обнимаю Эдди, жгучая боль в запястьях едва не заставляет меня вскрикнуть. Я быстро прижимаю сына к груди, используя тыльные стороны рук, чтобы выдержать большую часть его веса. Но это все, что я могу сделать.

‒ Нора, постелите на полу матрас.

Как только Эдди засыпает, я внимательно осматриваю запястья. На коже появились красные пятна. Когда двигаю большим пальцем, боль перемещается от большого пальца к предплечью, и я делаю глубокий вдох. Я пробовала делать холодные компрессы на запястья, они принесли мне облегчение, но этого было недостаточно. Я знаю, что у меня нет другого выбора, кроме как обратиться к доктору.

Когда приходит доктор, он просит меня согнуть большой палец поперек ладони.

‒ Я не могу, ‒ говорю я после нескольких неудачных попыток.

‒ Хм. Полагаю, бесполезно просить вас согнуть пальцы в кулак.

Я киваю, чувствуя стыд. Мне давно следовало показаться доктору.

Доктор качает головой.

‒ Боюсь, у вас синдром прачки, принцесса.

‒ Синдром прачки?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

‒ Также известный как мамино запястье или мамин большой палец, хотя он не ограничивается только матерями. Вам следовало позвонить мне раньше, ваше высочество. Неужели вы не понимаете, что боль может стать еще сильнее?

Я опускаю голову.

‒ Я была слишком занята, чтобы обратить внимание. Не думала, что все будет так плохо.