Печать мастера - Тайга Ри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Несколько зим? – мастер Хо подобрался. – Вы назначили дату ритуала?
– Ещё не выбрали. Отец хочет уйти спокойно, убедиться, что я удержу клан и… – сир Блау закончил говорить так тихо, что Коста не расслышал последние слова унес ветер.
– Нет, Вэйлиент, – наставник упрямо качнул головой. – Я уже отказался. Я должен портрет тебе, но я не рисую детей, особенно породнившихся.
– Это не было моей просьбой, Хо. Это приказ отца.
– Нет, Вэйлиент, – ещё тверже и резче отказался мастер. – Я сказал – нет.
Сир Блау сделал короткий жест в сторону мага из тройки сопровождения, и прежде, чем Коста сообразил – плетения сверкнули в воздухе, и он так и застыл с приоткрытым ртом, скованный “стазисом”.
– Ты переходишь границу, Вэйлиент! Это мой ученик!
– Вонги в городе, – произнес Блау размеренно, рассматривая крышу поместья вдали. – Ваш контракт с родом Блау истекает завтра. Я отзываю защиту рода. Решай. Два заказа – один для тебя, один – для твоего ученика, и мы продлим защиту и возьмем виру на себя.
– Я не рисую детей, Вэйлиент, – прошипел Мастер. – Я знаю, кем ты меня считаешь, но даже у такого как я, ещё остались принципы.
– Три заказа вместо двух. Алтарная доска, ты знаешь, что такое алтарный зал, малец?
Коста не смог бы кивнуть, даже если бы захотел.
– Мне нужна надпись, которую я повешу над входом – перед спуском в алтарный зал. Чтобы каждое поколение тех, кто переступает порог помнило эту простую истину. И оплачу очень щедро, Хо, не из казны клана.
– Я не рисую детей!
– Три заказа, и подорожные на две зимы, что мастер-каллиграф Хо находится под защитой рода Блау. Три заказа, возьмешь свой и я отдам доску, – сир Блау поднял голову глядя вверх, – твоему ученику. У нас есть краски, – процедил сквозь зубы Блау. – У нас есть доска, шрифт, и каллиграф. Два клановых каллиграфа! Но я отдам заказ мальчишке. Я обещал? Обещал. Он войдет в хроники. Хроники рода Блау. И никто не сможет сказать, что я не держу слово.
Клановая доска? Заказ? Писать? Ему? Он ещё даже не сдал официальный экзамен на Младшего каллиграфа и не сменил ученический жетон!
– Нет.
– Возьми заказ, Хо.
– Я сказал нет, Вэйлиент.
– Тогда убирайся с моей земли. Раньше, чем ты доберешься до въезда в город, там уже будут ждать Вонги.
Коста почувствовал, как его сразу бросило в жар – спину вспотела. Вонги – в городе? Вонги?!
Мастер молчал долго. Так долго, что у него затекли ноги и шея от неподвижности и начали неметь кончики пальцев.
– Вы пожалеете об этом, сир, видит Великий, – произнес Наставник Хо через пять мгновений и склонился в полном поклоне. Таком низком, что почти подмел снег рукавами. – Три зимы. Я хочу свиток с защитой на две зимы на территории Северного предела и на одну зиму – для предъявления на остальных клановых землях, и два заказа для моего ученика. А третий… принуждение заказом не считается. Какой заказ выполнять я решаю сам.
– Тебе платят – ты делаешь, Хо, – возразил сир Блау. – Золотыми фениксами, которые ты так любишь.
– Как будет угодно сиру, – мастер выполнил ещё один официальный поклон.
Бородач в плаще, подбитом мехом серебристого волка молчал и смотрел на огоньки дома вдали.
– Я собираюсь сделать всё, чтобы защитить тех, кто живет на моей земле, – твердо и спокойно, без тени раздражения продолжил сир Блау. – И ради этого готов на всё. Ты живешь прошлым, я – будущим, и мало кто из Глав не видит того, что золотое время подходит к концу, клановый передел близок, смуты вспыхивают тут и там, кланов появляется всё больше, каждая боковая ветвь норовит прирасти, а земли мало.
– Если это золотое время – храни Великий того, кто родится в смутное…Снимите стазис с моего ученика, сир.
Маг из тройки щелкнул пальцами и Коста наконец почувствовал, что может шевелиться, моргать и вдохнуть полной грудью.
– Сиру нужна новая надпись, ученик, – произнес мастер сухо. – Поблагодари за оказанную высочайшую милость.
Коста оценил тон Учителя, ближайшую тройку охраны, ещё две вдали, сира, которому не было никакого дела до него и – поклонился.
* * *
Северный предел, поместье рода Блау
– Белье? Где белье?! Шевелитесь!
– Неси через черный на второй!
– Где чистые скатерти!!!
Коста посторонился, пропуская служанок из прачни с чистым, замерзшим до хруста бельем.
– С дороги!
– Куда прешь? Сто-о-ой! Ты кто? – мальчишка, метлой преградивший ему путь, сдвинул шапку на затылок и оглядел Косту с головы до ног. – А-а-а… ученик приглашенного писаря. Чего топчешь дорожки – мету, не видишь?
Коста видел. Наставника Хо увели в сопровождении охраны почти сразу – знакомиться с Семьей. Ему Мастер сказал только одно – “жди здесь” и показал жестами – “наблюдать”.
– Мастера жду…
И Коста наблюдал и “впитывал”. Каждую мелочь.
Чтобы написать слова – много ума не надо, надо только уметь держать кисть, приготовить тушь и следить, как штрихи появляются на бумаге. Один за другим. А вот поймать и отразить «суть» – одного ума не хватит, нужно – чувствовать. Этому Коста пока так и не научился. Также, как пока не понял сути происходящего между Наставником Хо и сиром Блау.
– Тью… ждать будешь долго, – сочувственно присвистнул мальчишка, – туда девчонки только чай в гостинку отнесли, и заказали ещё… держись следом и не топчи снег – покажу поместье…у нас такое поместье, нигде на Севере такого нет больше… – гордо произнес слуга.
Коста пристроился с сзади и шагал следом, слушая, как с откровенной гордостью рассказывает слуга.
– …дорожки видал, какие? Белый камень! Такой только в новый город привезли и к нам, с края предела, с каменоломен… там конюшни, и дома слуг – мальчишка бестолково махал метлой по сторонам, – … там флигель, библиотеку перетаскивали три декады – во сколько книг! В Новое крыло, второе отстроили, ещё два будет…
– А там? Почему крыша такая странно плоская? – Коста прищурился, рассматривая странную форму.
– Пфыр, сир приказал. Говорит там когда-нибудь будет сад, когда силы хватит, чтоб купол держать… но где это видано, зимой и сад разбивать, да ещё и на крыше? И силы прорва… Это все маг-архитектор – с Юга выписали, ко-о-о-нтра-а-акт, – многозначительно протянул мальчишка. – Там старый двор, направо… сворачиваем направо! Я ещё задний мету – два обхода за день, и снег падает ведь окаянный и падает… твари его задери, – зло сплюнул в сугроб.
С крыльца
