Питер, Поль и я - Даниэла Стил

– Привет, милая, где ты была? – весело осведомился он.

– Мы только что вернулись из «21», – сообщила я. – Мы здорово повеселились.

– Вы трое? – осторожно уточнил он.

– Нет, четверо. Мы отправились туда вместе с Полем. Он пригласил нас пообедать и совершенно избаловал детей, срезав Сэму три самолетика, висевших над стойкой бара, и скупив для меня и Шарлотты все безделушки, какие попались ему на глаза.

– И записал покупки на мой счет? – Голос из Калифорнии звучал устало.

– Он сказал, что об этом просил его ты. Он говорит правду? Да, и лимузин тоже.

– Лимузин? Какой лимузин? – переспросил пораженный Питер.

– У него в заднем отсеке горячая ванна. Сэм говорит, что он «клевый».

– Понятно.

Повисла пауза, в течение которой Питер приходил в себя, а я мысленно перебирала все преимущества, которые давало нам общение с клоном, особенно для детей. Психологически это было непросто принять, но стоило свыкнуться с его существованием, чтобы понять, как много это нам дает. И я изо всех сил старалась привыкнуть к нему ради Питера. Клон, на мой взгляд, обладал массой достоинств. Теперь мне было с кем разделить домашние заботы, прогуляться с детьми, было с кем поговорить и кому поплакаться в жилетку… не говоря уж о тройном сальто. В некотором роде я чувствовала себя гораздо счастливее, чем раньше. В отсутствие Питера он стал для меня верным компаньоном и товарищем, хотя и со странностями. Однако после моих признаний относительно наших с Полем сексуальных номеров в постели Питер заметно охладел к своему детищу.

– Знаешь, Стеф, мне кажется, тебе не стоит появляться с ним на людях. Одно дело – пообедать в каком-нибудь скромном ресторанчике, к примеру, в одном из французских бистро в Вест-Сайде, или сходить на вечеринку к друзьям. Но «21» – это чересчур. Он слишком заметная фигура, как на твой взгляд? Или он надел мой костюм?

– Да, если у тебя были черные кожаные лосины для верховой езды, красная кожаная куртка и серебристая парчовая рубашка, – улыбнулась я.

– Так, попробуем угадать. Версаче, я прав?

– Думаю, что да. Он был очень любезен и даже назначил встречу с твоими друзьями в университетском клубе. Они остановились возле нашего столика, чтобы поздороваться, и он решил, что было бы неплохо пригласить их на ленч за твой счет.

– О, ради всего святого, Стеф! Скажи ему, чтобы он немедленно отменил встречу. Пусть держится подальше от моих клубов. Я прислал его только к тебе. Незачем ему будоражить весь город. Я заберу его обратно и отсоединю у него все провода, если он не утихомирится. – Питер разволновался не на шутку, но это было понятно. Это был необычный день для всех нас, полный неожиданных открытий и откровений.

– Как у тебя дела? – вежливо осведомилась я, надеясь его успокоить.

В эту минуту в кухню, где я разговаривала, прошествовал Поль. Он открыл очередную бутылку шампанского. В «21» он уже опустошил две бутылки и тем не менее продолжал уверять меня, что все его системы настолько хорошо отлажены, что алкоголь на них абсолютно не влияет (хотя совсем недавно он признавался, что прошлой ночью шампанское начисто отшибло у него память). Как бы то ни было, он утверждал, что способен пить хоть всю ночь, нисколько не пьянея. Он явно предпочитал алкоголь пище. Видимо, в его системе произошел какой-то сбой.

– Все в порядке, – ответил Питер. – Жду не дождусь, когда поеду домой. Я так соскучился по тебе. – Он говорил правду: судя по голосу, ему было тоскливо и одиноко.

– Я тоже скучаю по тебе, – заверила я, отпив шампанское из бокала Поля. – С нетерпением ожидаю твоего приезда.

Едва я произнесла эти слова, как тут же пожалела о сказанном. Поль погрустнел, явно обидевшись. Чтобы его приободрить, я послала ему воздушный поцелуй, а он вышел из кухни не оборачиваясь. Я решила, что он ревнует, но ничем не могла ему помочь.

– Ждать осталось недолго, – пообещал Питер. – Только следи, чтобы Поль вел себя пристойно. Я бы хотел, чтобы к моему возвращению ничего не изменилось… и ты не изменилась ко мне.

– Так и будет, – заверила я. Он был виноват во всем, что произошло. Но ведь именно его, Питера, я и любила. По крайней мере, так мне казалось.

– Я перезвоню тебе завтра вечером, – сказал он напоследок уже более спокойным тоном.

Отложив телефонную трубку, я поняла, что соскучилась по нему больше, чем когда-либо, а Поль обвинил меня в чрезмерной сентиментальности и напомнил, что призван развлекать и веселить меня.

– Я буду рядом, чтобы ты не тосковала, Стеф, – нежно проворковал он, когда я присоединилась к нему в спальне. Дети давно спали, и теперь настало наше время. Поль включил эротические мелодии самбы и зажег свечи по обеим сторонам моей кровати. – Забудь о нем.

– Не могу, – возразила я. – Нельзя так просто забыть того, кого любишь всем сердцем.

Но об этом он ничего не знал или знал совсем немного. Вместо сердца у него провода, внутри его работают искусственные системы, а в голове вместо мозгов – интегральные микросхемы. Как не уставал повторять Питер, Поль – синтетический двойник, созданный в лаборатории усилиями технологов и инженеров. Он такой же продукт тщательных расчетов, как и двойное сальто, которое он проделывал со мной до поздней ночи. И Питер стал мне казаться таким же далеким, как если бы жил на другой планете. Мне хотелось удержать его в памяти, верить в его реальность, помнить о том, что он скоро вернется и что я его люблю. Но, по мере того как Поль снова и снова доказывал мне свою любовь, и с каждым разом все более изощренно, я постепенно свыклась с мыслью, что Питер в своих брюках цвета хаки и оксфордских рубашках уже стал для меня туманным воспоминанием (гораздо скорее, чем я ожидала) и со мной теперь только клон.

Глава 6

Первые две недели, которые я провела в обществе Поля Клона, оказались самыми яркими в моей жизни. Почему? Так сразу и не объяснишь. Никогда еще мне не было так весело, никогда я так не смеялась и никогда не была так счастлива, даже с Питером. Он регулярно звонил мне из Калифорнии, но с каждым разом голос его звучал все более отчужденно. Питер интересовался, как мы проводим время, я подробно рассказывала ему как, и это его огорчало. Мне с трудом верилось, что прислать клона ко мне была его идея. Что бы ни делал Поль, Питер раздражался и сердился. Хорошо еще, что я не упоминала о наших сексуальных экспериментах. Правда, несмотря на мою осторожность, он слишком хорошо знал Поля и наверняка догадывался о его проделках, хотя и не спрашивал меня об этом напрямую.

Каждый вечер Поль вывозил меня в ресторан обедать – «21», «Кот Баск», «Ла Гренуй», «Лютес». А после того как мы наконец одолели четырехкратное сальто, купил мне восхитительный браслет с изумрудами и бриллиантами. Он приобрел его в роскошном магазине вместе с подходящим перстнем и изумрудным колье два дня спустя, «просто потому, что он меня любит».

– Откуда ты знаешь, что любишь меня? – шутливо спросила я, пока он застегивал колье у меня на шее.

– У меня шея болит и провода ноют. – Для него это был самый верный признак. Другие ощущения у него были вызваны либо напряжением в проводах, либо неполадками в механизмах, которые, как он обещал мне, будут исправлены, как только он вернется в лабораторию после приезда Питера.

А пока нам не хотелось даже думать о разлуке. Каждый день мы старались прожить по максимуму, как если бы он длился вечно. Мы никогда не говорили о Питере.

Поль часто заходил на ленч в клуб Питера, если мы не проводили весь день в постели, а я в это время разъезжала с визитами и устраивала встречи. Роман с клоном значительно усложнил мою жизнь, совершенно изменив привычный распорядок дня. Выполняя взятые на себя обязательства, Поль считал своим долгом наведываться в офис Питера и проверять, все ли там в порядке. Ему это нравилось. Я не спрашивала у него, зачем он туда ходит, но догадывалась, что так он чувствует себя важной персоной. Служащие фирмы раскланиваются и расшаркиваются перед ним, думая, что он Питер. Обыкновенного двойника такое почтительное отношение возвышало в собственных глазах. Его самолюбию льстило проводить вместо Питера совещания и принимать за него важные решения и заключать контракты. Для Поля это было непросто, как он не раз мне признавался, однако он считал, что обязан создавать иллюзию присутствия Питера на фирме. Ведь именно для этой цели Питер и сконструировал его, хотя Поль как-то смущенно заметил, что его бизнес-системы еще недостаточно хорошо разработаны. Тем не менее, по его же словам, когда он возвращался из офиса после трудового дня, он ощущал себя почти настоящим человеком. Ему нравилось быть со мной, а мне с ним.

Поразительно, но дети быстро к нему привыкли и не возражали насчет того, что он спит в комнате для гостей. Шарлотта, которая раньше так бдительно следила, чтобы я не «сделала это», теперь совершенно потеряла интерес к моей личной жизни и перестала устраивать инквизиторские допросы (вероятно, потому, что знала ответ, но не хотела его услышать от меня). Я по-прежнему пыталась сделать вид, что мы с Полем спим в разных комнатах, но, кажется, теперь даже Сэм не верил в эту сказку, хотя ни он, ни Шарлотта ни слова не сказали против. Каждую ночь после сладострастных утех я заставляла Поля возвращаться в комнату для гостей. Обычно он добирался туда часам к пяти утра. Спустя два-три часа мне приходилось вставать и готовить завтрак. Все эти две недели я хронически не высыпалась, что было не такой уж большой жертвой по сравнению с получаемой мной наградой.