Остров Свободы - Алекс Бор

Фиделя  грубо втолкнули в пустой дверной проем каких-то руин. Не удержавшись на израненных ногах, он упал на холодные камни посреди заросшего травой и кустарником внутреннего дворика-патио, и у него не было сил подняться.

Два немецких автоматчика остановились напротив Фиделя, у каменной стены. Стена была покрыта бурыми пятнами, похожими на следы крови, но это почему-то не испугало Фиделя. Странно, но он не верил в свою смерть. Умереть мог Папа Хэм, потому что был стар. Хотя любой человек лет пятидесяти - например, отец, - сказал бы Фиделю, что сорок четыре - это совсем не возраст смерти. Но Фидель больше года ничего не знал об отце, ему самому было всего восемнадцать, и насчет смерти у него было совсем другое мнение. Умереть можно и в восемнадцать лет - но это умрет какой-то другой человек, но никак не Фидель. По сути, Фидель сумел сохранить в своей душе детское отношение к смерти, хотя смерть давно уже ходила за ним по пятам, с того самого утра, как начались немецкие бомбардировки Гаваны. Тем не менее сейчас Фиделю  казалось, что он видит кошмарный, но тем не менее притягательный сон, который скоро должен кончится.

Фиделя грубо подхватили под руки и подволокли к стенке. Ноги не слушались Фиделя, он не мог стоять, и его усадили, как маленького ребенка, у каменной ограды. Правильно. Подумал Фидель, отрешенно глядя на стену. Стенки созданы специально для того, чтобы около них ставили пленников, которых должны расстрелять. Об этом знает любой ребенок. Но Фидель и на этот раз не почувствовал страха смерти. Ему по-прежнему казалось, что это происходит не с ним. Даже вчерашняя смерть Марты, быстрая и нелепая,  не убедила Фиделя, что это все-таки была реальная жизнь, а не театральная постановка. Кроме того, он по-прежнему надеялся, что может случиться чудо: ведь Че наверняка знает, что случилось с Фиделем, ему сообщили его многочисленные связные, так что  пока Фидель и Марта  сидели в гестапо, штаб подполья готовил план его спасения. Жаль, что  Марту вчера убили,  ведь сейчас в патио ворвутся подпольщики во главе с  Че, откроют огонь по немцам, перебьют их и освободят  Фиделя. Че не может поступить иначе. Он вездесущ, как тень вуду. И он - командир!

Но Че не появлялся, а проснуться никак не удавалось. И уже больше суток в живых не было Марты.

Фидель уткнулся лбом в камни. Камни были шершавые и холодные - остыли за ночь. Зато лицо приятно щекотала мягкая, как шелк, трава, выросшая между камнями.

Фидель не услышал выстрелов. Лишь что-то очень горячее ударило его в спину, вышибая сознание из уставшего тела. И, падая лицом в шелковую траву, он вдруг увидел гигантскую   площадь на вершине холма, откуда была хорошо видна вся Гавана, - прекрасный белый город на берегу океана, утопающий в лучах заходящего солнца. Площадь перед уходящей к вечернему небу огромной  каменной стелой, у подножия которой стоял на мраморном постаменте задумчивый  Хосе Марти,  была запружена народом, и праздничная толпа кубинцев оглушительно скандировала: "Фидель! Фидель!" А перед толпой, чуть в стороне от  Хосе Марти, на трибуне стоял, подняв обе руки в знак приветствия,  он сам - Фидель Кастро Рус. Легендарный "барбудо".  Бесстрашный  Команданте революции.  Человек, который уже много лет является бессменным капитаном корабля, который отныне на языках всего мира зовется "Островом Свободы", и он ведет этот остров в светлое будущее, умело обходя все опасные рифы и мели... И народ любит и боготворит своего капитана...

...Последней мыслью восемнадцатилетнего паренька-подпольщика, расстрелянного  в безымянном дворике-патио, была: "Вот где настоящая жизнь! Она за пределами сна! Надо проснуться..."

Сейчас я проснусь, и...

... но сон - вязкий, как густой кисель и липкий, как прочная паутина, по-прежнему не хотел выпускать Фиделя из своих кошмарных объятий. Фидель барахтался в холодных сетях кошмара, судорожно хватая ртом редкий воздух,  как рыба, угодивший в рыбацкие сети. Но вместо спасительного кислорода  легкие обжигала холодная морская вода, очень соленая,  и Фиделя всё сильнее и сильнее тянуло на дно. Как будто к его ногам прилипли безжалостные щупальца гигантского осьминога...

Но вдруг откуда-то сверху пробился в густой мрак тяжелой пучины тоненький, как струна,  лучик солнечного света и коснулся потной макушки Фиделя  - и Фидель, почувствовал, что это есть спасение. И он,  что оставалось сил,  рванул уставшее, измученное  тело вверх по натянутой золотистой струне,  сбрасывая с себя липкие щупальца невидимого осьминога, который никак не хотел оставлять своих попыток утянуть  на дно свою добычу  - и неожиданно для себя оказался лежащим на теплом прибрежном песке.

На поверхности, у самой белой кромки прибоя...

У набережной Малекон, где когда-то он договорился о встрече с Марией - совсем в  другой жизни, в том самом сне, который вначале не казался кошмарным.

...Быстрый, почти мгновенный переход из сна в реальность...

... Или из реальности в сон?..

Фидель несколько минут лежал на кровати, успокаивая изношенное сердце. Затылок ныл так, словно внутри головы сидела бригада маленьких рудокопов и колотила по нему острыми молоточками.

Неужели ему размозжили голову прикладом автомата?

Уже потом, когда острые жала пуль прошили его молодое тело...

Фидель зажмурился - сердце забилось неровно, с долгими неприятными перебоями,  словно решая, остановиться ему или биться дальше. Во рту ощущался неприятный привкус металла. Фидель  лежал, тяжело дыша, не решаясь пошевелиться - он боялся, что сердце все же  решит остановиться, и смерть из сна превратится в реальность. Ему было достаточно одной смерти - во сне, под немецкими пулями.

Но постепенно сердце восстановило привычный ритм, дыхание выровнялось, рудокопы побросали свои молоточки и, наверное,  разбежались по ближайшим барам - пить пиво. Фидель почувствовал, что может встать с кровати.

"Разве Куба была оккупирована Германией? - с легким удивлением подумал Фидель, когда к нему вернулась способность соображать и логически мыслить. - Что-то не припомню. Сколько лет-то прошло... Надо будет спросить у помощников..."

Впрочем, уже через час Фидель Кастро Рус - легендарный Команданте кубинской революции,  Первый секретарь ЦК Компартии Кубы, Президент Кубинской Советской Социалистической республики, Председатель Государственного совета, член Политбюро ЦК КПСС, второй заместитель Председателя Совета Министров СССР, депутат Верховного Совета СССР  - забыл свой странный кошмарный сон и решил, что у помощников найдутся дела поважнее.

Наступило утро, и Хозяина Острова Свободы  ждали неотложные  государственные дела.

Он еще многое должен успеть сделать, прежде чем уйдет в мир, где нет ничего, даже снов...

2000,  2005.