Хроника - Бонаккорсо Питти

После того как в наш дом вернулись упомянутые участники нападения, каковые возвратились раньше аббата, а затем и аббат со своими спутниками, я узнал, как происходило дело, сперва от нападавших, которые рассказали мне правду, а от подвергшихся нападению услышал я рассказ частью ложный, поскольку они говорили, что их били и толкали и что они узнали среди нападавших Карло да Рикасоли, каковой тогда уже вернулся из Рима. Почему на следующий день, когда подеста вызвал указанного Карло, тот явился тотчас же, зная, что в этом деле он чист. Он был взят под стражу в капелле; и в тот же вечер сер Джулиано был забран человеком, присланным подестой по наущению Альбертаччо и Папино, сына мессера Ринальдо, предполагая, что они знали о деле; но подеста, допросив их, тотчас же отпустил, сказав: «Завтра опять явитесь ко мне». И после того, как сер Джулиано вернулся в наш дом, узнав о том, что забирали, и услышав про закон, изданный по поводу этого дела, я отослал сера Джулиано, мессера Лапо, Санти и Франческо к Брандо да Какьяно ди Кьянти в Вальдипезу, поскольку тот хотя и слышал о всей этой неприятной истории, но при ней не присутствовал и не был никак в ней замешан. На другой день подеста вызвал сера Джулиано, а потом меня. Явился я к нему. Он мне заявил, что, если я не пришлю к нему сера Джулиано, он привлечет к ответственности меня. Я сказал ему, что не знаю, где тот находится. Он отпустил меня, но на третий день снова послал за мной с намерением задержать меня, как я об этом узнал позже. Когда я пришел к нему, он допросил меня и всячески мне угрожал, в конце же отпустил меня, велев мне на другой день снова явиться к нему. Посему решил я на четвертый день пойти к синьорам и раскрыть все, что я знал, опасаясь, что кто-нибудь из тех, кто знал истину, расскажет все как было, и, так как я был осведомлен обо всем, ко мне будет применен этот новый закон. Так я и сделал. После моего разоблачения синьоры со своими коллегами послали подесте распоряжение, чтобы он начал дело против тех, кого я им назвал, а именно против Санти, моего слуги, Франческо далла Чиконья, брата священника Джулиано, и всех других, участвовавших в этом деле, и чтобы они были наказаны в имуществе и телесно, а что до меня, то, если я даже и был в чем-то виновен, я должен быть отпущен и прощен. Вследствие этого распоряжения подеста учинил процесс против указанного Санти, и священника Джулиано, и его брата, и против мессера Лапо да Рикасоли, против Брандо ди Какьяно ди Кьянти и против меня. Все помянутые лица были вызваны на суд, но никто, кроме меня, не явился из страха перед пытками. Я был допрошен и отпущен под залог в 3000 флоринов; после же установленных сроков подеста присудил Санти к уплате 800 флоринов, мессера Лапо, Франческо, священника и Брандо к уплате 500 флоринов каждого и к высылке из Флоренции и ее контадо на три года; я же был освобожден.

Следует отметить, что во время этого процесса мессер Микеле Кастеллани, Папино Джанфильяцци и другие выше поименованные лица и открыто, и втайне хлопотали, чтобы меня осудили и таким образом, чтобы я потерял право на занятие должностей; и вся эта шайка злых заговорщиков тайно действовала против меня, и в особенности… и Никколо Барбадоро; и об их деяниях тайных и открытых узнал я из собственных уст подесты и мессера Томазо, его помощника. Я открыл, что за меня, в помощь мне и поддержку выступали открыто многие родичи и друзья, и среди них Джованни Кардуччи, Мильоре ди Джунта Мильори, Ринальдо, сын мессера Мазо, Пьеро да Лука дельи Альбицци, мессер Кристофано дельи Спини, мессер Франческо Макиавелли, Нофри Бискери, Сандро ди Вьери Альтовити, Куррадо Панчатики, Гвидетто Гвидетти, Франческо Каниджани и многие другие подобные граждане, и мой добрый кум Руберто деи Росси, который в особенности мне помог в том, что вышеупомянутый помощник был ко мне благосклонен. Наши синьоры хотели, чтобы наказание было суровым из-за того, что было выказано неуважение к солдату, который был с аббатом. Мессер Лапо заплатил присужденный ему штраф, также и Санти, мой слуга (но за мой счет), отправились в ссылку. Остальные четверо остались в изгнании за пределами города.

Я хотел записать здесь для памяти всю эту неприятную историю и назвать тех, про кого наверное знаю, что они действовали против меня, а также поименовать тех, кто помог мне, не для того, сыны и потомки наши, чтобы вы мстили действовавшим к нашей обиде им и потомкам их, но для того, чтобы вы были признательны и благодарны тем, кто помог нам. И, как я написал в начале сего рассказа, вы должны извлечь для себя урок из этого дела, приключившегося из желания противостоять знатным и могущественным лицам, ввязываться в хлопоты о церковных бенефициях и деловые отношения с церковниками; остерегайтесь впутываться в их дела и будете разумными.

Мая 16-го дня 1413 года я вступил в должность [одного из] «Восьми охраны» вместе с Симони Сальвиати, Марко ди Горо дельи Строцци и Джованни ди Биччи деи Медичи. Мы нашли в должности Ричардо де Никколо ди Номе, Джованни ди Франческо Каччини, Брандо делла Бадесса и Пьеро ди Джованни даль Паладжо, каковые четверо оканчивали срок службы 1 июня, и на их место вступили Асторе ди Никколо ди Герардино Джанни, Антонио ди Ванни Мануччи, Гуччо да Соммайя и Банко ди Сандро.

В вышеуказанный год, несчастливый для меня и моих братьев, 24 июля, в канун дня св. Якова в два часа ночи капитан безопасности и исполнитель совета балии потребовал, чтобы я явился к нему, и потому прислал за мною одного своего служащего. Я пошел туда и был заперт в одной из комнат; на следующее утро на рассвете рыцарь упомянутого исполнителя ввел туда ко мне моего брата Бартоломео, каковой был арестован в Вальдипезе и по приезде был сперва помещен в другой комнате. Позже, около 9 часов утра, упомянутый исполнитель явился в нашу комнату и сказал мне, что я и Бартоломео будем до тех пор задержаны, пока наш брат Луиджи не явится к нему, что он посылал за Луиджи в его дом и узнал, что тот несколько дней тому назад уехал по направлению к Неаполю или скорее всего в Аквилу и что пусть он явится, чтобы представить свои объяснения и повиниться в том, в чем его обвиняют; а именно, что он якобы сообщил послам короля Владислава, которые тогда были во Флоренции, о некоторых секретных совещаниях, имевших место во дворце приоров, о чем стало известно из письма, написанного указанными послами к королю, каковое письмо было перехвачено и оказалось в руках балии; что он желает, чтобы я написал Луиджи, чтобы он приехал; что если он не приедет, то учинит неприятности мне и Бартоломео, и т. д., и т. п.

Я написал такое письмо и послал его вместе с повесткой о вызове с собственным гонцом. Затем произошло так, что мои родичи и друзья обращались с просьбой о нас ко многим видным нашим согражданам, и как-то, когда в Сан Пьетро Скераджо их собралось около двухсот человек, Нери ди Пьеро, наш племянник, обратился к ним с просьбой о совете и помощи, и упомянутые сограждане решили пойти все вместе к нашим синьорам и просить о нашем освобождении, что и сделали; и в то же утро все пришли к исполнителю и весьма горячо с ним говорили, говорил мессер Ринальдо Джанфильяцци, а во дворце перед нашими синьорами говорил мессер Филиппо Корсини. Вслед sa этим 31-го числа указанного выше месяца наши жены и наши дети, какие тогда были во Флоренции, отправились во дворец к синьорам, их коллегиям и «Десяти балии» и просили о нашем освобождении. Посему наши синьоры, их коллегии и «Десять», убедившись, что с нами поступили ошибочно, постановили нас освободить, послали за исполнителем и показали ему решение, принятое ими о том, что мы должны быть выпущены на свободу, и приказали ему сделать это, что и было выполнено.

Затем последовало, что Луиджи, получив в Неаполе мое письмо и повестку о вызове, тотчас же попросил у короля отпуск и отправился в дорогу, но по пути, достигши Перуджи, он узнал, что осужден на изгнание, что соответствовало истине, поскольку были посланы глашатаи, объявившие о вызове его в суд в течение трех дней, а затем был заочно осужден с лишением прав имущественных и личных, и никакой отсрочки ввиду его отсутствия, о которой мы просили, дать ему не захотели. Исполнитель использовал свои полномочия и сделал ему это зло, побуждаемый все той же шайкой наших врагов, о которой в этой книге мы уже упоминали.

Вследствие этого Луиджи вернулся в Аквилу, где король утвердил его капитаном на тот год и на будущий, хотя Франческо, наш брат, был уже раньше в этой должности и в то время также нес ее. Он оставил его там, отправился в Неаполь и отказался от этого поста ввиду готовящейся войны между королем и этой коммуной по наущению вышеупомянутых участников зловредного заговора, каковые по просьбе папы управляли этой коммуной. И после того, как он отказался от должности, получил письма, посланные королем, о том, что ни он, ни кто другой, кто бы ни был вместо него в Аквиле, ни перед кем там не отчитывался бы.