Дюссельдорфский убийца - Эдгар Уоллес

Во всяком случае, все это было пока еще очень сомнительно и шатко, и на этом колеблющемся фундаменте нельзя было построить ничего устойчивого, как нельзя строить дом на песке.

В глубине души Горн очень сомневался в том, что Элиас убит. Ему казалось, что Якоб введен в заблуждение.

Это сомнение вскоре превратилось почти в уверенность, когда в пруде, тщательно, по всем направлениям исследованном неутомимым и энергичным Зоммером, не оказалось никаких следов трупа.

Однако на этом поиски трупа не прекращались. Мало ли какими способами можно уничтожить останки человека?

Якоб был арестован, и Горн лично допрашивал его с глазу на глаз, не допуская ничьего вмешательства, которое могло только испортить дело.

Тот долго отнекивался, но, припертый к стене Горном, в конце концов подтвердил все, о чем рассказал Зоммер.

Выяснилось также, что Якоб, вскоре после предполагаемого убийства Элиаса, снова был в Графенбергском лесу и там нашел следы недавнего костра с обуглившимися костями.

Горн с Зоммером лично обследовали Графенбургский лес и действительно нашли в указанном месте следы костра, но костей там не оказалось.

Оставалось предполагать, что либо Якоб выдумал версию о костях, либо неведомый преступник скрыл следы преступления, либо Элиас жив.

Самым простым, конечно, было бы арестовать Кюртена и путем перекрестных допросов заставить его сознаться а убийстве. Но Горна мало интересовало одно только убийство Элиаса. Ему нужно было установить, кто является виновником смерти многочисленных жертв.

Он усилил наблюдение на Кюртеном, попутно не выпуская из поля зрения других лиц.

Вскоре агент, наблюдавший за домом доктора Миллера, доложил ему об очень странном событии.

Оказалось, что простой рабочий Петер Кюртен был у доктора Миллера.

Что могло связывать старого миллионера-ученого с рабочим, имевшим криминальное, темное прошлое?

Казалось, не было никаких причин для подобных отношений и связей.

Это сообщение еще больше укрепило подозрения Горна, касавшиеся роли доктора Миллера в загадочной истории.

Выяснилось, что Кюртен неоднократно посещал доктора и что эти визиты происходили на другой или третий день после убийства.

Все это было странно и наводило на серьезные размышления.

Зоммер узнал у соседей Кюртена, что тот страдал головными болями и галлюцинациями. Однажды он проговорился, что ходит к доктору Миллеру советоваться с ним по поводу своих болезней.

Непонятно было только, почему доктор Миллер, уже лет тридцать или сорок не занимавшийся практикой, принимал у себя такого странного пациента.

Жена Кюртена однажды рассказала соседям, что ее мужу мерещатся какие-то приведения, и нередко он вскакивает во сне и выкрикивает диким голосом страшные слова.

Человеку заурядному трудно было бы разобраться во всем сумбуре этих сведений.

Горн выслушал доклад бравого Зоммера и улыбнулся.

— Хорошо, Зоммер, вы очень толковый парень. Я позабочусь о вашем повышении. Может быть, даже возьму вас потом с собой в Берлин.

Зоммер просиял от неожиданной похвалы. Всем было известно, что верховный комиссар редко хвалил кого-нибудь.

Непонятна была для сержанта и внезапная перемена настроения Горна. Он совершенно неожиданно повеселел, хотя, по мнению Зоммера, сообщенные им сведения нисколько не объясняли таинственных убийств, а еще больше запутывали дело.

Глава 21.

ДВА НОЧНЫХ ВИЗИТА

Расцветающая сирень напоила воздух пряным, густым ароматом. Молодой месяц скупо освещал старинные, окаймленные деревьями, улицы. Редкие запоздалые прохожие казались персонажами какой-то романтической сказки. Конечно, вблизи это ощущение исчезало.

Председатель общества страхования от несчастных случаев и его бухгалтер задержались у подъезда шикарного отеля.

— Пора. Говорю тебе, что пора. У нас и так достаточно денег. Если Горн явится еще раз, то будет поздно.

— Ты думаешь, это он написал письмо?

— А кто же?

— А это не мистификация?

— Когда тебя упрячут лет на двадцать, тогда ты научишься отличать мистификацию от предупреждения.

— Почему же он сразу нас не прихлопнул?

— Горн бьет наверняка.

Директор вынул из кармана листок бумаги со следующими строчками: «Пора кончать дело. Уходите, пока не поздно».

— Ну, ладно, подумаем.

Он пожал плечами и простился с товарищем.

Черная высокая тень метнулась через площадь и как будто вросла в стенку старинного особняка.

Месяц, словно нарочно, закрыл тучу, и тень, незамеченной, беспрепятственно скользнула дальше. Только очень внимательный глаз мог заметить ее среди сплетений деревьев.

Одно из окон оказалось неплотно закрытым — или руки проявили большую ловкость?

Тень двигалась свободно и уверенно, как будто ее обладатель не раз бывал в этом доме.

Из библиотеки — направо дверь, налево коридор и…

Доктор Миллер спал очень чутко. От едва слышного шума он проснулся, приоткрыл глаза и слегка повернул голову.

Тихо. Но нет… в комнате все же кто-то есть.

Он неслышно просунул руку под подушку и, нащупав рукоятку кинжала, медленно приподнялся.

Его глаза быстро различили в полумраке тень, стоявшую неподвижно около комода, служившего доктору и туалетом.

Все остальное произошло в несколько секунд. Доктор с поразительной для его возраста быстротой выскочил из постели и замахнулся.

Выплывший месяц скользнул серебром по кинжалу и осветил слегка сгорбленную тень: в рамке черного капюшона мертвенным казалось белое, как мел, лицо с горящими глазами и ярко окрашенным пурпуровым ртом; рыжие волосы беспорядочными прядями спадали на лоб.

Доктор отшатнулся и, глухо застонав, уронил кинжал.

Тень бледного человека не больше секунды наслаждалась произведенным эффектом. Прежде чем доктор успел опомниться, послышался стук распахнутого окна, и тень метнулась в сад.

Тихо. Доктор, стуча зубами, улегся в постель и зажег ночник. Привычными руками взял шприц, лежавший рядом на стуле, и, завернув рукав, сделал укол…

Опять… галлюцинации…

Доктор Миллер был убежден, что видел тень, а не живого человека.

Черная тень, тщательно закрывая лицо, мелькала по сонным улицам города, пряча под романтическим плащом трофей таинственного визита.

Это был трофей, способный удивить кого угодно, или даже насмешить непосвященного.

Таинственный предмет этот бил ничем иным, как самой обыкновенной гребенкой.

Еще была глубокая ночь, когда та же самая темная фигура подошла к большому пятиэтажному дому на Меттманской улице, под номером 71.

Проворные, умелые руки быстро справились с тяжелым засовом ворот… и человек, не возбуждая интереса дремавшего где-то на порядочном расстоянии сторожа неслышно скользнул в глубину колодца-двора.

Так же неслышно он нащупал в темноте черный ход и быстро начал подниматься на последний этаж — мансардное помещение с маленькими окошечками.

Здесь, в душных крохотных чердачных коморках, ютилась беднота…

Осветив коридор электрическим фонарем, неизвестный человек быстро сориентировался и, найдя нужную дверь, попытался открыть ее отмычкой…

Но отмычка не понадобилась, так как дверь не была заперта на ключ.

Войдя в маленькую узкую переднюю, черный человек вынул из кармана носовой платок и небольшую баночку с какой-то жидкостью. Открыв пробку, он смочил платок этой жидкостью и, едва слышно ступая, двинулся дальше…

При бледном свете месяца, тускло озарявшего убогую комнату, острые глаза различили две кровати, пару сломанных стульев и колченогий стол.

На одной кровати лежала женщина с бледным, испитым, преждевременно состарившимся лицом, изнуренным голодом и тяжелой работой.

Человек быстро подошел к ней и накинул на ее лицо платок, смоченный жидкостью…

Женщина глухо застонала, зашевелилась, но через несколько минут снова затихла…

Удушливый сладковатый запах распространился по комнате… Вдруг мужчина, лежавший на другой кровати, проснулся и вскочил на ноги…

Он протер глаза и с удивлением осмотрелся кругом. Взгляд его упал на одинокую фигуру, стоявшую посреди комнаты…

Месяц озарил черты лица таинственного посетителя.

— Я пришел, Петер, — сказал человек глухим, монотонным голосом.

Глаза Кюртена с ужасом устремились на него…

— Ты, ты, Элиас? — глухо простонал он. — Ты опять меня мучаешь, проклятый… Но ведь ты тень? Я же тебя убил? Для чего ты снова являешься мне? Зачем ты мучаешь меня? Ты снова хочешь крови? К-ро-в-и… много крови… Тебе еще недостаточно всего того, что я сделал… Да отвечай же, недостаточно? Или мне нужно снова убить тебя? Убить убитого??? Второй раз…

Он глядел на пришельца дикими, безумными, вылезающими из орбит глазами…

— Двадцать жертв… — хрипло шептал он, — и тебе все еще мало… Когда же ты перестанешь мучить меня… Я ведь знаю, что ты только тень… тень… или ты встал из могилы, чтобы сосать мою кровь… вампир проклятый…