Фея домашнего очага - Джулиана Морис

— Это единственное, в чем мы с вами поладили. Но это не так важно. Вы были правы: ни один из нас не хочет связывать себя обязательствами. — Стар беспечно рассмеялась. — Спасибо за цветы. Они очень красивые.

Ной сдвинул брови. Ему следовало радоваться, что Стар больше не сердится, что она правильно поняла его намерения. Но он не радовался, а, напротив, чувствовал досаду оттого, что Стар отмахнулась от их взаимного влечения как от чего-то совершенно пустякового.

— Китти! — произнесла Бекки. Она сползла со своего стула и теперь стояла рядом, глядя на него и осторожно держа в руках пластмассовую чашку.

— Одну минутку, Стар. — Ной оторвался от трубки. — Бекки, Китти уже позавтракала, она съела целую миску сухого корма. Мы дадим ей добавки немного погодя. Ветеринар говорил, что ей не следует пить много молока.

— Возникли какие-то проблемы? — поинтересовалась Стар.

— Ничего нового, — ответил Ной, доставая из холодильника пакет с зеленью. Полгода назад его ужаснула бы сама мысль о покупке измельченного салата, но теперь он знал, что это жизненно важно. — Бекки хочет сделать из Китти самую толстую кошку во всем Орегоне, — продолжал он. — Я... Стой!

Он уронил переносной телефон и схватил чашку Бекки в тот миг, когда девочка переворачивала ее над кошачьей миской, в результате чего их обеих головы до с ног обдало молочными брызгами. Бекки залилась довольным смехом, а когда Китти стала слизывать с ее руки белые капли, развеселилась еще больше. Ной поднял с пола трубку и устало опустился на стул.

— Бекки теперь придется отмывать в ванне, — сказал он, объяснив свой внезапный вскрик. — А потом мы поедем обедать в «Макдоналдс». Хотите присоединиться к нам?

— С удовольствием. — Отлично. Мы заедем за вами через час. —

Он бросил взгляд на Бекки, с которой Китти продолжала слизывать молоко. — Или, возможно, через два.

Через полтора часа Ной подъехал к магазину, принадлежавшему родителям Стар. Детское сиденье Бекки находилось сзади, и девочка, округлив глаза, принялась разглядывать дом с выступающими карнизами и пышно цветущий сад.

— Посиди здесь, я сейчас приду, — велел Ной на всякий случай. Бекки еще не научилась самостоятельно расстегивать ремни безопасности, хотя и предпринимала усердные попытки. Она была не по годам сообразительным ребенком.

Бекки сразу насупилась.

— Не бойся, — поспешил успокоить он ее. — Я только выйду из машины на минутку, а ты сможешь смотреть на меня из окна.

— Хочу с тобой, — потребовала она.

Ной поморщился. Бекки — как та девочка в детском стишке: в добром расположении духа — сущий ангел, а в дурном с ней никакого сладу. Ему не хотелось, чтобы Стар смотрела на его тщетные попытки укротить бурю. И без того она знает все о его зверинце. К тому же нельзя стать образцовым родителем вот так, вдруг.

— Хочу с тобой, — повторила Бекки, и он сдался.

— Ладно, идем вместе. — Ной наклонился, расстегнул пряжки, и довольная Бекки сползла с сиденья и крепко уцепилась за его шею.

Дом Стар был такой же спокойный и мирный, как во время его первого посещения, только сегодня в окне была выставлена табличка «Закрыто». Даже мама-кошка все так же грелась на солнышке. Передними лапами она держала одного из своих котят и энергично его вылизывала, а бедняжка пищал и вырывался.

— Китти! — заворковала Бекки.

Ной повернулся боком, загораживая ей обзор. Не хватало ему в доме еще одной Китти!

Он постучал, и дверь открыла Мун Брайт. На ее лице появилось сдержанное и несколько разочарованное выражение.

— Здравствуйте, доктор Брэдли, — произнесла она официальным тоном, но, увидев на руках Ноя девочку, смягчилась. — Добро пожаловать, детка.

Бекки сунула в рот большой палец и спрятала лицо на груди Ноя. Эта динамо-машина за одну секунду превращалась в стыдливую фиалку.

— Извините, — сказал он. — Бекки стесняется незнакомых людей.

Мун Брайт дотронулась до висевшего на ее шее прозрачного кристалла. Она глядела на девочку с глубокой печалью.

— Как похожа на мать, — чуть слышно заметила она, напомнив Ною, что родители Стар близко знакомы с Маккитриками. Потом Мун Брайт ласково улыбнулась: — Хочешь посмотреть на наших крольчат, Бекки? Ты им очень понравишься.

Бекки тут же подняла головку. Она ничего не ответила, но восхищенное выражение ее лица говорило яснее всяких слов, что крольчата придутся очень кстати. Ной понял, что его визит затянется.

Стар они нашли на кухне — та сидела за большим столом, заваленным бумагами, и, напряженно вглядываясь в цифры на калькуляторе, грызла карандаш.

— Пришел доктор Брэдли, — объявила Мун Брайт, трогая дочь за плечо.

Стар вздрогнула.

— Ной... извините, я надеялась освободиться к вашему приходу. — Она улыбнулась Бекки.

— Ничего страшного. Мне следовало позвонить перед тем, как мы вышли из дома.

Стар встала и тут же быстро нагнулась, чтобы подхватить сползавшую со стола пачку бумаг. Она схватила тяжелый кристалл кварца и придавила им непоседливую пачку. Мун Брайт со вздохом оглядела царивший на столе беспорядок.

— Столько хлопот! Может быть, ты займешься этим в другой раз, Морнинг Стар?

— Нет, откладывать дольше невозможно. У вас и так здесь полная неразбериха.

— Блу Ривер, — позвала пожилая дама, — принеси, пожалуйста, сюда Аврору с малышами.

— Мама! Он сейчас ищет книгу расходов за прошлый год.

— Знаю, дорогая, но Бекки хотела поиграть с крольчатами. Да, детка?

Девочка быстро и застенчиво кивнула, и Ной поставил ее на пол, сочувственно глядя на Стар. Он находил ее родителей очаровательными, но определенно чудаковатыми людьми.

— Вы же хотели в этом году пригласить бухгалтера, — сказала Стар входящему в комнату отцу, который вместо бухгалтерской книги нес в руках целую охапку кроликов. — Помнишь, мы договаривались?

— Мы в самом деле собирались, дорогая, просто не успели. Теперь вся надежда на тебя, ты всегда выручаешь нас. — И он безмятежно улыбнулся дочери.

— Спасибо, папа, — сухо ответила Стар. — Но мне все-таки нужны эти записи, чтобы заполнить налоговую декларацию.

Оказавшись на полу, кролики разбежались во все стороны, а пожилая чета и Бекки увлеченно пустились за ними в погоню, забыв обо всем на свете. Стар только качала головой.

— Сейчас середина июля, — тихо сказал Ной, подразумевая, что родители Стар уже просрочили дату уплаты налогов.

Стар молчала целую минуту, на ее лице отражалась целая гамма эмоций — от досады до безысходной покорности.

— Знаю. Уже на два месяца. Они не обратились за отсрочкой, не подали декларацию и не заплатили ни цента. Остается уповать на то, что в прошлом году они понесли убытки.