Звёзды - Дмитрий Бочарник

— Встреча с Советом России, госпожа президент.

— Материалы готовы, Зорян?

— Ждут вас в референтском зале, госпожа президент.

— Хорошо. — она кивнула открывшим дверь сержантам морской пехоты России, ответила на уставное приветствие подошедшего начальника караула — майора спецназа и легко поднялась по довольно крутой служебной лестнице к референт — этажу. В референтском зале она поздоровалась с юношами и девушками, сидевшими за экранами мониторов и собрала с ближайшего стола заранее заготовленные для неё пачки дисков и стопку листков с убористым текстом.

Вторая Знаменская. Власть Информации

— Госпожа президент. — к ней подошла капитан Ланская. — Гости залегендированы. Старший лейтенант Бодров отвёз их в гостиницу «Липки». Они пожелали осмотреть историческое кольцо Москвы. Их заинтересовал период двадцатого и двадцать первого столетий.

— Хорошо. — Знаменская пробежала взглядом веером раскрытые в её послушных пальцах листки пластика. — Сейчас я просмотрю в режиме урагана эти диски и через пять минут буду готова. — Она краем глаза отметила, что капитан Зорян Скляревский о чём-то говорит с дежурным референтом, а Ланская, слушая президента, в своей обычной манере «перещёлкивает» на ближайшем дежурном мониторе проблемные выжимки из видеоканалов мира. Углубившись в созерцание мелькавших перед ней картинок и недлинных текстов, Знаменская ненадолго отключилась от окружающего мира.

— Итак, каковы у нас самые горячие дела? — спросила Знаменская, ровно через восемь минут садясь в своё кресло у круглого стола, за которым собрался весь Совет России. — давайте начнём с проблемы волны недовольства.

— Мы с самого начала волны увеличили помощь нуждающимся и пострадавшим, но это снимается подволной чисто эмоционального недовольства. Служба Безопасности разбирается с этим уже три дня.

— Центры выявлены?

— Почти в каждой области по нескольку штук.

— Как у нас с совмещением волн?

— Мы готовы. — сказал начальник Службы Безопасности России.

— Тогда в дело вступают контрпропагандистские подразделения и одновременно — система зачистки. — сказала Президент.

— Разрешите действовать?

— Разрешаю. — Президент кинула взгляд на контрольные экраны, давно украшавшие каждое из мест за круглым столом. — План пи-эр-шестнадцать — в действие.

— Есть.

Знаменская знала до деталей, что за этим последует. На контрольных экранах было видно, как мигнув, переключились канальные ретрансляторы передающих центров и вместо заунывных передач, ведущие которых перемывали недостатки и слабости существующей новой власти, возникли информационные блоки, превосходно обходившиеся без живых ведущих и дающие чёткую и предельно понятную информацию о непрофессионализме конкретных местных органов массовой информации. Могучие фильтрационные установки взяли на себя миссию невода, запущенного в инет-трафик и в интернет-пространство планеты, киберпауки по линиям связи добрались до работавших в импульсном режиме «чернильных мешков» и намертво заблокировали им выход в сети.

Под прикрытием немедленно полученных ордеров Судебной Системы России спецназовцы брали штурмом редакции и офисы электронных и немногочисленных нарушивших общественное равновесие оппозиционных печатных изданий, блокировали работу и клали перед оторопевшими редакторами и руководителями офисов список прегрешений каждого из сотрудников за последние пять лет. Одного взгляда на чёткие таблицы было достаточно, чтобы прекратить любое сопротивление. Одна за другим на экранах гасли плашки, обозначающие узлы, подпитывавшие недовольство.

— Система идеологического подпитывания недовольных уничтожена. Офисы опечатаны и взяты под охрану техникой и людьми. Персонал в массовом порядке пишет вручную заявления об уходе и даёт рукописные подписки о неучастии в любых подобных акциях в течение всей жизни. Разъяснение сделано полностью и достаточно глубоко. — докладывал вошедший в зал подполковник Службы безопасности России. — Многие сразу берут семьи и уезжают подальше в глубинку. Но мы и там будем их контролировать.

— Как с режимом контрпропаганды?

— Машина действует успешно и устойчиво.

— Не допускайте излишнего рукоприкладства. — распорядилась президент. — Это всё же оппозиция, а не преступники.

— Хорошо, госпожа президент. — подполковник вытянулся и щелкнул каблуками.

— Как с волной обеспечения?

— За два дня в любой области страны будут проведены и окончены все необходимые снабженческие операции. — доложил один из членов Совета России. — Мы не затронули резервные и стратегические запасы, сманеврировали реальными обычными потоками.

— Добро.

— Есть проблема социального характера, президент. — подал голос капитан службы информации России.

— Подробнее, господин Ивлев. — Знаменская посмотрела на него, затем перевела взгляд на экраны. — Слушаю вас.

— По сетям информации уже прошли данные о том, что вы завтра убываете в поездку по центральному кольцу России. Люди хотят знать, смогут ли они с вами пообщаться до вашего отъезда.

— Москвичи?

— Да.

— Передайте им, что я обязательно встречусь с ними завтра до отъезда.

— Когда, госпожа президент?

— Я же говорю — до отъезда. Точнее сказать не могу. У меня ещё может затянуться прессконференция после награждения наших рабочих и работников сельского хозяйства. Напомните им, что не я устанавливаю в обычных условиях сроки окончания таких прессконференций.

— Хорошо. Как быть с награждением рабочих и крестьян?

— Они уже прибыли в Москву?

— Да, госпожа президент.

— Предоставьте им всё необходимое, организуйте для желающих культурную программу, а завтра в десять часов утра я жду их в Президент-Центре в Малом зале.

— Хорошо, госпожа президент. — капитан сел.

— Боюсь, что завтра в Президент-холле будет жарко, Виктория Станиславовна. — тихо сказал ей сидевший слева первый вице-президент России Кузьма Минин.

— Кузьма Ильич, я также понимаю, что завтра может быть всё, что угодно, но мы должны действовать, а не излишне прогибаться под экстремистов. — ответила Знаменская. — Наградить рабочих и крестьян я обязана? Обязана. Они это заслужили и они будут награждены точно и в срок. А со смутьянами мы разберёмся. Не в первый раз и не в последний. Давайте рассмотрим следующие вопросы…

Заседание Совета России продолжалось до четырёх часов дня. В половине пятого президент ненадолго уединилась в своем кабинете, знакомясь с личными файлами награждаемых сегодня офицеров, сержантов и солдат Спецназа России. Ланская подавала все новые и новые пластики.

— Всего тридцать человек, госпожа президент. — сказала капитан.

— Хорошо. Прессконференция после награждения… Как журналисты?

— Боюсь, что они не будут в восторге от нашей активности по подавлению очагов идеологической обработки. Это рискует стать основной темой разговора на прессконференции. 

— Что-ж. Закончим мы с награждением в половине восьмого, не раньше, а начнём в шесть. А как всё же со встречей с идеологами?

— Мы можем найти пятерых. Они пока что ещё не рванули на «дно». - сказала Ланская. — Но…

— Подержите их в гостинице под охраной до начала прессконференции. Потом доставите в зал. А там я поработаю и с журналистами и с ними.

— Хорошо. — Ланская черкнула что-то на экранчике ридера. — Будет сделано. Прессовать этих идеологов можно? А то ведь до сих пор многие не успокоились.

— Если будут очень выступать, то — попрессуйте, в рамках допустимого.

— Разрешите идти?

— Идите. — президент кивнула. Ланская встала, надела берет, поправила его перед зеркалом и вышла из кабинета. Виктория Станиславовна вернулась к изучению документов на награждение и затем просмотрела ещё раз данные по проведённой специальной операции.

Награждение офицеров и солдат специальных сил России прошло быстро и по деловому. Знаменская тепло поздравила награжденных и покинула Георгиевский зал, где в России традиционно награждали только воинов.

Ещё с порога, входя в прессконференционный зал, президент ощутила негативный заряд собравшихся журналистов. Ланская шла слева и рядом, следом за ней печатал шаг двухметрового роста сибиряк Иван Берлогов — начальник Аналитической разведки Совета Президентов. Когда все трое сели на свои места, среди журалистов пробежал шепоток и сразу взметнулась в воздух чья-то рука. Знаменская посмотрела в сторону вызвавшегося говорить и сразу определила, кто он и что сейчас может сказать.

— Говорите, Лесь Бижан. Слушаем вас. — сказала Знаменская.

— Почему вы заткнули рот оппозиции? Почему вы лишили людей, отдавших годы работе в средствах массовой информации, устроиться теперь на любую работу? Почему ваши люди опечатали уже готовые к выходу в свет материалы?