Пришествие (СИ) - Руш Роман

— Ну что ж, девонька, очнулась. Это хорошо, слава всем святым. Как звать то тебя? — обратился он к принцессе.

Та посмотрела на хозяйку и неуверенно ответила. — Тиза. Я… Я из столицы. — Не стала она продолжать свою ложь.

— Ну, а я стало быть Ингар. Хозяин тутошний, да супруг Тайры. Она то и ходила за тобой все три дня, ночи не спасла. Поведай, что стряслось-то с тобой, — мужчина принял от жены принесенную крынку с молоком и ломоть свежего хлеба.

— Да погоди ты с расспросами, чурбан бесчувственный, — вместо Тиссы ответила мужу женщина. — Дай ребенку поесть, неделю почитай крошки во рту не было. Сама я тебе все расскажу, успели уж мы парой слов перекинуться. — И протянула такую же крынку и ломоть хлеба Тиссе.

Пока девушка увлеченно жевала выданную еду, женщина коротко и емко передала ее историю мужу. На удивление, она очень четко переняла все ключевые события и опускала детали, оставляя только суть истории. Это поразило Тиссу, ведь обычно деревенские кумушки передают все в мельчайших деталях, придумывая попутно еще и несуществующие. Но Тайра была не такой, видимо отдаленность их жилища и тяжелый труд, закалили характер местных обитателей.

Прослушав всю историю и ни разу не перебив Ингар огладил бороду и в задумчивости сказал. — М-да, дела. Что-то я еще сильнее за Вайко переживать стал.

— А что с ним? — спросила Тайра, убирая пустую посуду со стола, Тисса пока не вмешивалась в их беседу, но новость про пропавшего парня встревожила ее.

— Да он отару с утра не вернул во двор. Я от того и пришел домой раньше. Хотел перекусить да на Сивом на дальний луг отправиться, проверить куда паря запропастился. Думал, может он к затону скотину отогнал, жару переждать. А сейчас уж и не знаю, что и думать.

— Можно мне с вами? — неуверенно попросила Тисса. Две пары глаз повернулись в ее сторону. Хозяева явно не ожидали такой просьбы от девушки, которая трое суток пролежала в горячке, а до того с боем вырвалась из столицы.

— Я умею немного колдовать, могу помочь в поисках, — Тисса специально применила это слово, необразованные крестьяне часто называли магов колдунами или чародеями. — А еще могу на лошади верхом и из лука стрелять. Дядя научил.

— Если конечно у вас найдется еще одна лошадь и седло. Да и должна я вас хоть как-то отблагодарить за помощь, — потупившись закончила девушка.

— Хороша служанка, — усмехнулся в бороду Ингар, было видно, что он, как и жена, ни на грош не поверил в то, что девушка простая служанка, но с расспросами тоже лезть не стал.

— Да куда тебе, болезная! — всполошилась Тайра. — Только-только с постели поднялась, чуть душу не отдала, а куда-то рвешься. Сиди уж в доме!

— Погоди, мать, не гомони! — осадил жену Ингар и посмотрел на Тиссу. — Если что, сможешь следы тех тварей распознать?

— Я конечно плохо их рассмотрела, темно было, да и не до разглядываний было, но думаю, что смогу. Они ни на одно животное, которое у нас обитает, не похожи, — подумав ответила девушка.

— Ну и добре, — решил Ингар. — Через двадцать минут выходи во двор, я коней запрягу. Тайра, дай ей онучи, а то ведь опять ноги раскровит.

Через пол часа Ингар и Тисса выехали на узкую тропку, ведущую на дальний луг, где Вайко обычно пас скотину. Солнце жгло нещадно. Голова девушки была замотана светлым платком, но даже через него чувствовался жар небесного светила. Видимо скот гоняли другим, более широким путем, а это был короткий способ добраться до пастбищ. Тропа была узкой, по бокам обросла колючим кустарником и ехать пришлось друг за другом. Оттого беседовать было несподручно, и путники ехали молча. Тисса подстроила свою пегую кобылы под скорость Сивого, на котором ехал Ингар. Мужчина хотел отдать его девушке, но та отказалась, так как сидеть по-мужски в домотканом платье было возможно, только задрав подол до середины бедер, а это было все же недопустимо, даже в такой глуши. Поэтому Тисса ехала без седла, сидя боком. Благо скорость передвижения была низкой и шанс свалиться со спины бедного животного был ничтожен.

Спустя час неспешной езды, тропа закончилась, и всадники выехали на широкое пастбище. Один край его спускался к далекой полосе воды, по кромке которой расположилась узкая полоса зеленой травы. Противоположенный край упирался в полосу высокого колючего кустарника, опоясывавшего весь луг и служившего естественной изгородью.

Тисса осмотрела луг, но стада не было видно, дальние края пастбища скрывались за пеленой разогретого воздуха, поднимающегося от земли и создающего трепещущую завесу. Да и местность была слегка холмистой, создающей перегиб примерно в середине пастбища, который не позволял осмотреть вторую его половину.

— Поедем сначала на водопой, в такую жару это самое верное место, — сказал Ингар и повернул своего мерина в сторону серебрящейся вдалеке полосы воды.

Тисса пристроила кобылу рядом и задала вопрос, интересовавший ее с самого первого момента нахождения на ферме. — Ингар, а сколько у вас человек на ферме. Просто я кроме вас с Тайрой и не видела никого, ну и про Вайко ты говорил, а содержать такое хозяйство втроем просто невозможно.

— До зимы было пятнадцать человек, — нехотя ответил мужчина. — Зимой от падучей шесть человек умерло. Марийки, это дочка наша, тоже не стало, в твоих годах она была. Тайра долго слезы лила, сама не своя была, лишнего слова не вытянешь из нее. А три дня назад как тебя у двери увидела, будто ожила. Ходила за тобой, как за родной. Я ее сегодня даже не узнал, она такой только до смерти дочки была. Остальные же сейчас в поле трудятся, самая пора урожай собирать.

Мужчина замолчал, поджал губы и стал смотреть прямо перед собой. По нему было видно, что утрата дочери не далась ему легко, хоть внешне он и старался этого не выдавать.

— А как же помощь целителей? Ведь столица рядом, неужели никто не смог их спасти? — искренне удивилась девушка.

— Эх, дитя! — вздохнул Ингар. — Не видела ты жизни из-за дворцовых стен. Не так много в наших краях магов воды, которые расположены к целительству, а услуги их дороги. А когда я приехал среди ночи к местному землевладельцу, мне даже ворота не отперли. По утру он соизволил впустить меня и выслушав сказал, что ради горстки грязных крестьян его целитель даже лошадь запрягать не будет.

— В это невозможно поверить, — промолвила Тисса, ошарашенная такой жестокостью и пренебрежением к человеческим жизням. — И как ты догадался, что я жила во дворце?

— Я конечно неотесанный крестьянин, — хмыкнул в бороду Ингар. — Но узнать перстень с императорским клеймом способен. Можешь не говорить кто ты на самом деле, это твое право. Но помогли мы тебе не поэтому, не подумай, Тайра выходила тебе по доброте душевной и не потребует никогда никакой оплаты. И хорошо, что ты догадалась снять перстни и серьги, работники у меня надежные, но не нужно им лишнего знать, крепче спать будут.

Так за разговорами они и добрались до водопоя, который к удивлению, Ингара оказался пуст. Ни скотины, ни ее следов тут не было. Из чего следовало, что на утренний водопой стадо не приходило.

— Надо отправляться на ночную стоянку, обычно на ночевку Вайко гонит стадо на южную сторону поля. Освежись и будем выдвигаться, а то скоро уже темнеть начнет. А мне хотелось бы до сумерек вернуться на ферму, — мужчина умылся, наполнил флягу водой и дал напиться лошадям. Тисса также напилась воды и ополоснула уставшие ноги. Жара ее измотала, все же силы до конца еще не восстановились. Они дали немного отдохнуть лошадям, перекусили и вновь отправилась в путь. На этот раз уже не общаясь, а целенаправленно двигаясь в намеченном направлении.

Спустя полтора часа, перевалив через горб посреди пастбища, они увидели стадо. Оно действительно располагалось на месте ночной стоянки, но было с ним что-то неладно. Животные лежали надвигаясь, будто спали беспробудным сном. Собаки не бегали и не лаяли, а пастуха нигде не было видно.

Подъехав ближе Тисса и Ингар поняли, в чем дело, все стадо было мертво. Животные походили на высушенные мумии из которых высосали все жизненные соки. Шкура обтянула костяки и оскалились желтые зубы, глазницы зияли провалами. Даже мухи не летали над останками, им тут попросту нечем было поживиться. Запаха мертвечины тоже не было. Складывалось ощущение, будто трупы лежат тут уже пару десятков лет.