Как компании стали великими - истории о бизнесе и торговле - Джек Минго

"Ридерс Дайджест" — краткая история

Легко считать "Ридерс Дайджест", творение Нормана Рокуэлла, анахронизмом, пережитком другой эпохи, той самой, когда "истинными" американцами считались белые, все жили в маленьких городках, были благочестивыми христианами, верили республиканцам, чтили национальный флаг, считали, что стране необходимо иметь мощную оборонительную армию, строго соблюдали моногамность и гетеросексуальные отношения, а также были приверженцами домостроя и тяжелого физического труда. Наверное, в мире осталось еще много таких вот американцев "старого пошива", ибо сейчас "Ридерс Дайджест" имеет тираж 28 миллионов, издается в 170 странах мира, на семнадцати языках, его читает около 100 миллионов человек. Журнал выписывают четверть всех американцев, он популярен не только в маленьких городах (к примеру, в Нью-Йорке "Ридерс Дайджест" читает больше людей, чем "Таймс", в Бостоне — больше, чем "Бостон Глоб", в Сан-Франциско — больше, чем "Сан-Франциско Хроникл"). Сказать, что в каждом номере журнала читатель найдет перепечатки и оригинальные статьи о здоровье, религии, философии, вдохновении, достоверные героические рассказы и юмористические истории — значит сказать очень мало о том, чем привлекательно это издание. Случайный читатель решит, что "Ридерс Дайджест" едва ли может рассчитывать на большой успех. А как же тогда тираж в 28 миллионов? И все-таки неудивительно, что поначалу саму идею создания "Ридерс Дайджест" отклонили все крупные издательства страны. А началось все с того, что сынка одного священника со Среднего Запада, Дэвида Уоллеса, в 1907 году выгнали из колледжа. Ему было семнадцать лет, и он целый год бродяжничал, пока не поступил в Калифорнийский университет, откуда, впрочем, тоже вскоре был исключен. Погрустив немного, Уоллес пошел работать в банк своего дяди в Колорадо. Именно тогда он пристрастился к чтению книг и через некоторое время завел картотеку с кратким изложением особо понравившихся ему статей. Через пару лет он перебрался в Сент-Пол и взялся за работу по написанию текстов рекламных объявлений для журнала "Фермер". Однажды, просматривая правительственные сообщения, он понял, что большинство фермеров не имеют представления о практической пользе подобной информации. Уоллес составил брошюру, охватывающую все полезные публикации последних лет, сел в машину и поехал в глубинные сельскохозяйственные районы Среднего Запада, где стал предлагать эту брошюру в местных банках и продал 100 тысяч экземпляров. Тогда-то в бессонную ночь, в одной из ночлежек Монтаны, он задумался о создании нового журнала, который содержал бы информацию, полезную не только для фермеров, но и для более широкой публики. В 1916 году Уоллес стал работать рассыльным в одной компании, занимавшейся распространением поздравительных открыток. Работа была скучной, и, как только разразилась первая мировая война, Уоллес подался на армейскую службу. Во Франции половину солдат его батальона убили, а Уоллес, получив ранение шрапнелью в шею, нос, живот и легкие, до демобилизации пролежал во французском военном госпитале. Находясь на излечении, он, от нечего делать, читал американские журналы. В те времена манера письма была более цветастой, нежели сейчас (частично потому, что тогда и жили, и писали неспешно, а может быть, вследствие пословной оплаты труда писателей). Уоллес начал экспериментировать: он стал переписывать некоторые статьи, значительно сокращая объем, но стараясь сохранить по возможности стиль и лексику оригинала. Он пришел к выводу, что без труда способен сократить текст на 75 %, не принося в жертву смысл и язык произведения. По возвращении в Штаты в 1919 году Уоллес начал совершенствовать технологию "уплотнения" чужих сочинений. В январе 1920 года он создал сборник того, что назвал "Ридерс Дайджест", то есть "краткое удобоваримое для читателя изложение популярных статей". Этот сборник весьма походил на тот "Ридерс Дайджест", который нам известен и сегодня. Он 31 одну уплотненную статью — "представляющие неувядающую ценность и интерес", сокращенные перепечатки из других изданий с заголовками типа: "Искусство начинать беседу", "Как регулировать свой вес", "Над чем смеются люди" и "Самое популярное преступление в Америке". Уоллес отпечатал несколько сотен экземпляров с оригинал-макета и разослал их по всей стране в самые разные издательства. Все, чего он хотел, — это заинтересовать своей идеей хотя бы одного из издателей и получить место редактора. Но издательства все до единого ответили ему отказом. Некоторые указывали причину отказа: так, редактор журнала "Домашний компаньон женщины" (Woman's Home Companion) написал, что его издание стремится привлечь рекламодателей, потому и печатает статьи. Зачем же нужен журнал, единственная цель которого только сами статьи? Некоторый интерес к предложению Уоллеса проявил лишь Уильям Рэндолф Херст, редактор журнала "Гуд Хаускипинг" (Good Housekeeping). В ответном письме он указал, что, по его мнению, со временем "Дайджест" может завоевать максимум 300 000 подписчиков, но его фирма в такой малости не заинтересована. Истратив все свои деньги на создание прототипа, Уоллес впал в отчаяние. Он забросил все свои дела и принялся ухаживать за девушкой, знакомой ему с детства, за Лилей Белл Ачесон, работавшей в сфере социальных проблем при YMCA (Христианском Союзе Молодежи). Вскоре Уоллес нашел работу в Питтсбургском рекламном агентстве фирмы "Вестингхауз" (Westinghouse), но проработал там недолго. Несмотря ни на что, Лиля Ачесон вышла за него замуж и уговорила его начать издавать собственный журнал. Уоллес начал с того, что принялся вербовать потенциальных подписчиков будущего издания из числа докторов, сестер милосердия, университетских преподавателей и школьных учителей. Еще через несколько месяцев он изобрел систему прямой целевой почтовой доставки. Этой системой "Дайджест" пользовался еще долгое время, даже после появления компьютеров. "Дорогой Джон Смит, как у вас идут дела на Мокингберд-лейн, дом 1313…?" Долгих четыре месяца Уоллес собственноручно печатал на машинке адреса и личные обращения, информируя о новых публикациях, обещая возврат денег в случае недовольства журналом и уговаривая оформить подписку. Понемногу он набрал нужное число подписчиков, стал накапливаться фонд. Когда супруги Уоллес получили от подписчиков 5000 долларов, они заняли еще 1300 долларов и выпустили в свет пять тысяч экземпляров с выходными данными: "Ридерс Дайджест", февраль 1922 года, том 1. В журнале было 62 страницы, без иллюстраций, обложка из той же бумаги, что и страницы, ничего цветного, никакой рекламы (журнал придерживался противорекламной политики в течение тридцати трех лет). Уоллесы перебрались в Нью-Йорк и арендовали небольшой офис в Гринвич Виллидж под кабачком по адресу Майнетта-лейн, дом № 1. Когда из типографии доставили первые пять тысяч экземпляров, Уоллесы наняли посетителей бара с верхнего этажа и нескольких женщин из Клуба домохозяек, чтобы те помогли упаковывать и подписывать бандероли. В тот вечер взволнованные, преисполненные страха и надежд, Уоллесы отправили по адресам первый том. Все деньги, полученные от подписчиков за годовую подписку, они израсходовали, поэтому пожелай подписчики воспользоваться обещанной гарантией возврата затраченных средств, Уоллесы были бы разорены. На всякий случай супруги сдали в поднаем одну из комнат офиса и стали ждать. К их великому облегчению никто от подписки не отказался. И что важнее всего, по городу прошли слухи о новом журнале, и к издателям потянулась устойчивая вереница новых подписчиков. Через шесть месяцев число подписчиков выросло уже до семи тысяч. Уоллесам стало невыносимо тесно от груд журналов и писем в редакцию, поэтому они сняли коттедж в небольшом городке с абсурдным сладкозвучным названием Плезантвилл (Приятная деревушка), где главная контора "Ридерс Дайджест" пребывает и по сию пору. Ачесон (она несколько лет сохраняла девичью фамилию) читала статьи в разных журналах и выбирала подходящие для "Дайджеста", Уоллес принимал окончательное решение по отбору, сокращал тексты и связывался с авторами для получения их разрешения. В 1925 году тираж составлял уже 16 000 экземпляров, и фирма начала расширять штат. К 1929 году тираж был 200 000 и продолжал расти, достигнув 1 450 000. В 1949 году издатели начали выпускать книги "Ридерс Дайджест" с сокращенными версиями популярных литературных произведений. Уоллесы продолжали оставаться на верхушке главной мачты еще пятьдесят лет. Они стали невероятно богатыми. По слухам, они пожертвовали больше 100 млн долларов на благотворительность, образование, религию, искусство и на политические организации. И муж, и жена умерли в возрасте девяноста лет в начале 1980 годов.

Избыток бесхозных ножек ведет к образованию тушенки!

На рождественском обеде в 1943 году это блюдо ела Маргарет Тетчер. Никита Хрущёв воздал ему должное, заявив, что советская армия только благодаря этому блюду смогла выжить во время второй мировой войны. Монти Пейтон написал об этом песню. Американские солдаты шутили по этому поводу во время войны с Германией: "Здесь мясо тех, кого забраковала призывная комиссия". Леди и джентльмены, мы говорим о тушенке "Спэм" (Spam), "таинственной тушенке". "О, милый "Спэм", чудесный "Спэм", замечательный "Спэм"…" — так поется в песне Пейтона. Конечно, реклама преувеличивает истинные достоинства тушенки, но, тем не менее, 75 % всех завтраков в стране включают "Спэм". Особенно большой популярностью "Спэм" пользуется на Гавайских островах, где потребление тушенки на душу населения наивысшее. (И как утверждает статистика, на Гавайях наивысшая ожидаемая продолжительность жизни — 84 года для женщин и 80 лет для мужчин. Думаете, это простое совпадение? А мы думаем, что нет. Правда, допускаем, что жизнь сохраняют натриевые компоненты, а не свинина.) В Корее "Спэм" считается роскошью, элементом красивой жизни. Банку этой тушенки часто приносят в виде подарка сослуживцам, партнерам по бизнесу и даже на свадьбу. Корейцы поджаривают "Спэм" с перцем и капустой. Такое блюдо называется "Кимчи" (kimchi), а в виде рулета с рисом и морскими водорослями — "Кимпап" (kimpap). Но сначала хотелось бы знать, отчего изобрели "Спэм"? От избытка свиных ножек! Перед каждым мясником встает проблема: куда девать те части туши, которые не пользуются спросом у покупателей, к примеру — лопаточную часть? В свиных же ножках слишком мало мяса, чтобы продавать их как ветчину, да и на бекон они не годятся — маловата жирность. Глядя на груду свиных ножек в холодильнике, один из управляющих мясной компании Джорджа Хормела вдруг загорелся идеей: почему бы не собрать мясо с ножек и, добавив специй и мяса от других частей свиной туши, не сделать из этого ломтики, похожие на ветчину? Если такие ломти заложить в консервную банку, а промежутки заполнить желе, приготовленным из шкуры и костей свиньи, то такой продукт можно сохранять съедобным без холодильника по нескольку месяцев! Попробовали — получилось. "Ветчина с перцем" Хормела быстро нашла свою нишу на рынке сбыта. Консервы стоили дешево, были удобны и вкусны, не требовали хранения в холодильнике. Другие предприятия, тоже страдавшие от излишков мясных субпродуктов, начали выпускать свою "Ветчину со специями". Хормел предложил приз в 100 долларов за наиболее удачное название консервов, которое выделит его, Хормела, тушенку из всех остальных. Брат одного из рабочих фирмы соединил слова "Spiced Ham" (специя и окорок), и получилось "Spam". "Спэм" стали широко рекламировать, демонстрируя, как наилучшим образом подавать тушенку к столу на завтрак и на обед. Шестьдесят девушек спели хором: ""Спэм", "Спэм", с удовольствием ем…" на мотив популярной песенки. Когда началась вторая мировая война, то такие факторы, как низкая стоимость, транспортабельность и возможность длительного хранения, сделали "Спэм" незаменимым и основным продуктом питания американских солдат. И хотя многие военнослужащие клялись, что никогда больше в рот не возьмут эту "надоевшую до чертиков тушенку" (даже Дуайт Эйзенхауэр жаловался, что армейские повара злоупотребляют этим продуктом), тем не менее эти же солдаты и после демобилизации, похоже, не изменили излюбленному блюду, потому что после окончания войны спрос на тушенку резко подскочил. На сегодняшний день каждую минуту американцы съедают 228 банок "Спэм". В цитатник бизнесмена (об обслуживании клиентов) — Дело не в том, что мы делаем плохие автомобили, а в том, что люди — никуда не годные покупатели. Чарльз Ф. Кеттеринг, Президент и председатель Совета директоров "Дженерал Моторс", 1925–1949. — Не говорите "контракт", говорите "соглашение". И не спрашивайте о будущих поставках, если ему нужна только одна партия товара. Задайте ему вопрос и запишите его ответ в соглашении. Спросите: "Как правильно пишется ваше имя, сэр? Каков точный почтовый адрес вашей фирмы?" И все по соглашению. Помните, если он допустил, чтобы вы заполнили бланк соглашения — это значит, что он закупил товар. O'кей, что вы должны делать, когда дошли до конца соглашения? Не просите его подписаться под ним. Знаете, что плохого в слове "подпись"? Вас всю жизнь учили, что "надо прочитывать каждое слово документа, будьте осторожны, ничего не подписывайте". Попросите его "одобрить" соглашение. Он не станет его подписывать, но он "одобрит" его. Из памятной записки торговцев недвижимостью. Цитату привел Джеймс О. Фут — Пусть покупатель поостережется! Это относится не только к торговле, но и к любому бизнесу. Вы не можете нянчиться с каждым человеком с момента его рождения и до смерти. Ему придется самому взяться за работу засучив рукава. Именно так мужчины получают настоящее образование и учатся жизни. Генри Хэфмайер из американской фирмы по рафинированию сахара, возражая против законов о защите прав потребителей. Небесный сезон, прелюдия к 60-м Еще совсем недавно, когда мы говорили "чай", то подразумевали "Липтон" (Lipton's) в одноразовых пакетиках. Но травяной чай? Лишь несколько десятилетий назад большинство людей и слыхом не слыхивали о травяных чаях. Все изменил Моррис Сигел. Неперестроившийся хиппи Сигел узнал о существовании травяных чаев только благодаря суду и ошибке. В 1971 году он, его жена Пегги и двое друзей Джон Уайк Хэй и Люсинда Цейслинг начали собирать травы на склонах холмов в Боулдере, штат Колорадо. Они разложили собранные травы на сетке и выставили на солнце для просушки. Потом упаковали в мешочки из муслина и зашили их. Летом 1971 года они продали заготовки в местный "Магазин здоровой пищи". На следующее лето они взяли в долг 5000 долларов у одного знакомого, продали "Фольксваген" Сигела и уговорили мать Хэйя дать им еще 5000. Друзья занимались своим бизнесом в старом сарае в окрестностях Боулдера. То было время прозвищ, поэтому Люсинду Цейслинг называли "Небесной". ("Lusy in the Sky with Diamonds" — "Люси в небесах с алмазами" известная песня Дж. Леннона. — Прим. ред.). Это прозвище очень нравилось партнерам, именно так они решили окрестить свою фирму. В тот год Сигел предложил пустить в продажу цветы и плоды шиповника с сильным и приятным ароматом и естественным ярко-красным колером. Этот чай он назвал "Красный Зингер" (Red Zinger). Время для сбыта этого чая было самым подходящим, пищевые продукты превращались в элемент контркультуры, как в свое время у хиппи. Сначала это шокировало бюргеров, а потом они сами потянулись к натуральной, природной пище, стали увлекаться вегетарианством и другими "альтернативными" системами питания. Название "Красный Зингер" пошло от наименования легкой дешевой закуски "Желтый орущий Зонкерс" (Screaming Yellow Zonkers). В сочетании с резким ароматом и заверением о природном происхождении всех ингредиентов, этот чай точно соответствовал желаниям людей, ориентированных на натуральные продукты. Сигел придумал упаковочную коробку яркого цвета с броским рисунком и с напечатанным афоризмом вроде такого: "Пока человек живет на земле, его функция не только улучшать условия собственной жизни, но и помогать всему человечеству" (Авраам Линкольн). Или: "Мы создаем музыку, мы сочиняем сны, мы одиноко мечемся по морским волнам и сидим у ручья в далеких далях; мы забыты всем миром, над которым сияет бледная луна. И все-таки мы заставим этот мир шевелиться и двигаться вперед отныне и присно и во веки веков" (Артур О'Шонесси). "Красный Зингер" и другие чаи продавали сначала в магазинах "Здоровой натуральной пищи", потом в обычных супермаркетах. К 1974 году доход от продаж чаев фирмы "Небесная" превысил один миллион долларов. До начала повального увлечения травами производители традиционного "чайного" чая считали заваренную траву чем-то вроде намокших в горячей воде водорослей. Когда же они поняли, что травяные чаи плотно вторгаются в жизнь, занимая рынки сбыта, то отреагировали, по меньшей мере, неординарно — они бросились к правительству с жалобами. Они разыскали древний, невнятный закон 1897 года, запрещавший называть что-либо "чаем", если продукт не изготовлен из Camellia Sirensis, то бишь чайного листа. Так вот, производители традиционного чая подали правительству прошение воспользоваться этим законом и прижать нарушителей. Правительство отклонило их просьбу, тогда они начали копировать упаковку "Небесной". В 1984 году Сигел продал "Небесную" в полном смысле этого слова гигантской компании, производившей сыры, соусы и т. п., "Крафт Инкорпорэйшн" (Kraft Incorporation). Получив свою долю от продажи в размере 36 миллионов долларов, Сигел увлекся путешествиями и к 38 годам побывал во всех крупных странах мира. — Я прилетел в Южную Африку, и, как ни странно, у меня возникло желание опуститься на колени и расцеловать эту землю. То была последняя страна в моих скитаниях, — сказал он репортеру. — Эти огромные пустые просторы очаровывают и притягивают меня. Такая вот экзистенциальная, безотчетная тревога породила новую компанию — "Земная мудрость" (Earth Wise). Сигел основал ее в 1990 году для распространения моющих средств, а также мусорных мешков и других бытовых предметов. Служащие его бывшей фирмы, не сменили пристрастий. Однако им жилось несладко. Им предстояло как-то приспосабливаться к порядкам на фирме Крафта, что было делом трудным, — к системе регистрации времени прихода и ухода с работы, как и к обязательному ношению фирменной униформы, они всегда относились с подозрением. Крафт установил определенную форму одежды и ввел другие жесткие требования к персоналу, к примеру, он хотел, чтобы "Небесная" перед началом производства каждого нового сорта чая проводила тщательное изучение состояния рынка сбыта. Это противоречило порядкам, принятым в "Небесной",они, бывало, приглашали на чаепитие священников и дам из Женского клуба, с оплатой в три с половиной доллара с приглашенного. Крафт уже было начал строить планы изготовления соусов и специй из трав "Небесной", но в конце концов всем стало ясно, что он прекрасно обойдется и без "Небесной", а "Небесная" — без него. Крафт выказал свое тупое корпоративное упрямство, сделав в 1988 году попытку продать "Небесную" своему главному конкуренту, фирме "Липтон". Другой конкурент, "Р.С.Байгелоу Ти" (Bigelow Teas), подал в суд, чтобы блокировать продажу "Небесной" на основании антитрестовых законов. Пока разбиралось это судебное дело, Крафт стал мишенью для недовольства табачного магната, "Филип Моррис Инкорпорэйшн" (Philip Morris Incorporation). Опасаясь быть раздавленной такими монстрами, "Небесная" обратилась к инвестиционной фирме "Вестар Капитал" (Vestar Capital), которая состояла из семи экспертов по кредитованию, с целью выкупа своей доли. "Вестар" согласилась предоставить кредит. Крафт же оказался загнанным в угол, ему нужны были деньги, чтобы отвести от себя опасность со стороны "Филипа Морриса". Поэтому Крафту пришлось согласиться, и он продал "Небесную" за 60 млн долларов. Потом "Небесная", обремененная тяжкими долгами, пригласила на работу Сигела в качестве председателя и руководителя фирмы. Сигел и "Вестар" решили обнародовать восстановление фирмы в 1993 году, обеспечив себе 31 % акций, 20 % отошли сотрудникам, остальное продали за 35 млн долларов. На фирме отменили регистрацию времени прихода на работу, отказались от униформы и начали снова приглашать на чаепитие дам из Женского клуба.