За пределом жестокости - Алексей Макеев

В состоянии размышлений его застал звонок полковника Крячко. Несмотря на свалившиеся на него неприятности, Крячко не до конца еще растерял свой природный оптимизм, и голос его звучал достаточно бодро и деловито. Конечно, в большой степени это была лишь видимость – Гуров знал, как его друг переживает роковые последствия своего выстрела. Стреляя, он не собирался убивать, но, к несчастью, рука его дрогнула, и пуля, посланная из его пистолета, попала беглецу не в ногу, а в позвоночник. Непосредственной причиной смерти пуля не стала – эксперт утверждал, что человек скончался от болевого шока и переохлаждения четырьмя часами позже, но все равно у Крячко на душе кошки скребли.

Сейчас, однако, он никак не обнаруживал своего плохого настроения. Наоборот, он словно пытался подбодрить Гурова.

– Старик! Тут такая новость! – сообщил он. – Есть над чем призадуматься. Ты помнишь последние слова Чижова?

– Хотел бы я их забыть! – проворчал Гуров. Эти слова умирающего постоянно звучали в его ушах. Это было что-то вроде наваждения.

– Так вот, мне тут сообщили, что в тридцати километрах от «поместья» Левитина в карьере обнаружен начисто обгоревший автомобиль – просто места живого не осталось, – как будто его специально напалмом выжигали, и обнаружили его как раз на следующий день после того, как убили Чижова.

– Да, это интересно, – вяло сказал Гуров. – Что за автомобиль, уже известно?

– Нет, экспертиза в затруднении, – объяснил Крячко. – Я же говорю, кто-то очень хорошо постарался, чтобы автомобиль сгорел как следует. Там все поплавилось. С идентификацией проблемы.

– Ну и что это нам дает?

– Так я еще не договорил, – многозначительно хмыкнул Крячко. – Обнаружили это дело местные жители, вызвали милицию. Ну, пока те приехали, там все, конечно, затоптали, но кое-что нашли…

– Не разбегайся, прыгай! – недовольно сказал Гуров. – Ты как будто кота за хвост тянешь. Что нашли-то?

– Нашли оторванный рукав от больничной пижамы! – торжествующе сказал Крячко. – Довольно приличный кусок. Ну, в общем, это странно. До сих пор в том карьере людей в пижамах не замечали. Напрашивается вывод, что человек этот попал туда на машине, которая позже сгорела.

– А труп? – встревожился Гуров. – Или трупы?

– В том-то и дело, что никаких трупов! – воскликнул Крячко. – То есть автомобиль сожгли намеренно, но людей в нем в тот момент не было.

– Зачем же сожгли?

– Трудно сказать без осмотра местности, – замялся Крячко. – Но я поговорил тут с ребятами из ГИБДД, связался с тем участковым, который первым выезжал на место, – он предполагает, что машина потеряла управление и свалилась в карьер. Оттуда без буксира выехать невозможно. Потому, видимо, и сожгли – чтобы нам не досталась.

– Так-так‑так! – оживился Гуров. – Машина падает в карьер, потом ее сжигают и при этом отрывают рукав от больничной пижамы. Значит, отрывают его вне машины. Почему? Может быть, человек в пижаме вступил с кем-то в борьбу? Может быть, это была его машина, и он не хотел, чтобы ее сжигали?.. Знаешь что, нужно обзвонить все больницы и выяснить, не пропадал ли у них пациент в ту самую ночь, когда убили Чижова…

– Я тебя сейчас еще больше удивлю, Лева, – спокойно сказал Крячко. – По этой пижаме эксперты уже отработали. Это импортные пижамы, поступили к нам из Вьетнама, какая-то фирма закупила очень ограниченное количество. И всю партию взяла московская больница…

Он продиктовал Гурову адрес больницы.

– Но это еще не все! Как раз в ту ночь в этой самой больнице пропал пациент! Заведено уголовное дело, потому что похищение сопровождалось убийством охранника…

– Стоп, хватит! – перебил его Гуров. – Потом договорим. Я сейчас же разворачиваюсь и двигаю в эту самую больницу. Мне все больше начинает казаться, что свои слова Чижов произнес не в бреду, а вполне осознанно.

В больнице Гурова ждал приятный сюрприз. Оперативную разработку убийства и похищения вел подполковник Милютин, тоже «важняк», с которым Гуров был в приятельских отношениях. Он как раз закончил очередной допрос персонала и собирался уезжать в управление. Появлению Гурова он удивился, но на вопросы ответил охотно.

– Честно говоря, не ожидал тебя здесь увидеть, – сказал он. – Но любопытство твое готов удовлетворить. Чего ты хочешь узнать?

– Говорят, пациент пропал, – сказал Гуров. – А меня с некоторых пор пациенты как раз и интересуют. Особенно в пижамах.

– Вот-вот, прямо в пижаме и пропал, – обрадовался Милютин. – Причем похожую пижаму обнаружили за полсотни километров от Москвы в карьере около сгоревшей машины… Только до меня эта информация дошла слишком поздно. Мне бы в тот карьер сразу попасть!

– А что за пациент? Шишка какая-то?

Милютин сделал такое лицо, будто у него спросили мнение о фильме, который превознесли до небес, но который ему совершенно не понравился.

– Тут сам черт ногу сломит, Лев Иванович! – сказал он с досадой. – Пациент обычный МНС из какого-то конструкторского бюро или лаборатории – в общем, наукой занимался. У него только фамилия необычная – Бекас. Год назад этот Бекас попал в аварию, в ДТП, разбил и утопил машину своего брата. Самого кое-как спасли, но с тех пор он постоянно находился в коме. Руководство фирмы, где он работал, охрану выделило, чтобы его, значит, в больнице охранять. Два человека все время дежурили в палате – по договоренности с главным врачом. Год они дежурили, а потом пришли какие-то отморозки – одного охранника вырубили, другого застрелили, а самого пациента увели, да так чисто, что никто из персонала и бровью не повел. Хотя, возможно, тут сговор был, потому что пропал еще санитар, который именно в эту палату устроился две недели назад. То есть, говорят, он буквально напросился ухаживать за коматозником. Все подумали, что он дурак, а он, похоже, наводчик. Вот так, Лев Иванович!

– И что же дальше? – спросил Гуров. – Что удалось выяснить? Кому мог понадобиться человек, находящийся в коме? Что говорит его руководство? Почему вдруг оно приставило охрану к обычному сотруднику?

– Ну, с руководством мне никак не удается поговорить, – пожал плечами Милютин. – Все как-то оно от меня ускользает под разными предлогами. Сейчас вот опять еду к ним в фирму. Если и сегодня не застану, придется повесткой вызывать. А все ключевые вопросы, безусловно, в компетенции руководства. Больше никто на них нам не ответит.

– Ладно, бери меня с собой! – распорядился Гуров. – Будем вместе искать ответы на ключевые вопросы.

По дороге Гуров поинтересовался у Милютина, что известно о возможных похитителях.

– Пока ничего конкретного, Лев Иванович! – вздохнул Милютин. – Восстановили картину происшедшего по часам, и вроде получилось, что приехали похитители на серой «Тойоте», типа фургон. Появились они как бы случайно – привезли больного. То есть, похоже, это был спектакль. Я тут с доктором беседовал, который в приемном покое дежурил. Он мне рассказал, что явились двое прилично одетых людей, привели третьего – у того какие-то непонятные жалобы на слабость, боли в груди и прочее. Осмотрели его, кардиограмму сняли – ничего. Врач расценил все это дело как переутомление, ну и, естественно, всех отпустил. А через четверть часа после того, как «Тойота» уехала, в палате коматозника обнаружили труп. И вроде бы даже кто-то видел, что какого-то пациента увозили на серой «Тойоте». Но тот ли это был пациент – никто поклясться не может. Мы составили словесные портреты тех мужчин, которые появлялись в приемном покое, но пока ничего реального…

– Так коматозника же нужно было на носилках тащить, – заметил Гуров. – Это же целая история! Неужели никто ничего не видел?

– В отделении в этот момент с тяжелым больным занимались, – пояснил Милютин. – А Бекаса через черный ход увели. Только носилок никаких не было, Лев Иванович. Видишь ли, какое дело… Кажется, Бекас этот из комы уже вышел к тому времени. Только притворялся, что ничего не соображает.

– А разве это возможно?

– Ну-у, с врачом я тоже беседовал. Тот глаза отводит – мол, раз больной сам не выказывал желания общаться, он не считал себя вправе торопить события. То есть врач, похоже, все знал, но как-то равнодушно к этому отнесся. Не знаю, просто халатность это или он тоже в сговоре был. На преступника он не похож. А то, что он на что-то глаза закрывал, доказать очень сложно, сам понимаешь.

– Тем не менее все это очень интересно, – констатировал Гуров. – Обычный МНС, кома, охрана, он приходит в себя, но усиленно делает вид, что продолжает находиться в беспамятстве, и тут его похищают… А потом рукав от его пижамы находят в песчаном карьере рядом со сгоревшей машиной. Тебе не кажется, что этот Бекас не такая простая птица, какой выглядит?