Мне бы в небо (СИ) - Митрофанов Даниил

Подъехал троллейбус, распахнув свои двери, но я остался вместе с Русланом. Может, таким образом, я смогу помочь Юле гораздо больше, чем буду постоянно находиться с ней рядом. Руслан — парень вполне адекватный. Да и после армии, смотрю, более сдержанным стал. В драку не полез, да и бочку катить на меня не стал, хотя по началу разговора я думал, что так и будет.

Руслан вывалил мне всё, не переставая курить одну сигарету за другой. Парень конкретно попал, влюбившись в Юльку по уши. А та не оставила ему вообще никаких шансов, вот он пытался быть настойчивым. В итоге его настойчивость вылилась в то, что Юля теперь его просто боится. А он уже всё распланировал. Даже имена детям придумал. Мальчика назовут Юрой, а девочку Надей. Вот только будет у Белого три сына. А дочка так и останется несбыточной мечтой.

Вот слушал я его и понимал, что хочу помочь старому другу. Правда, пока не знал, как это сделать. Юля совершенно не воспринимала Руслана, как мужчину. А не испорчу ли я всё своим вмешательством? А кто его знает.

В общем, сказал Руслану, что поговорю с Юлей и попробую её уговорить дать ему шанс. Но будет это не раньше чем через неделю. Эту неделю я уже обещал девчонке, что будут находиться рядом и защищать её от Руслана в случае чего.

Договорились с ним встретиться через неделю, возле его дома в шесть вечера и тогда всё обсудим. На всякий случай дал ему свой номер телефона и сказал позвонить и уточнить всё накануне. Через неделю я ещё не уеду, но мало ли чего может случиться. Уж не знаю, поверил ли мне Белый или нет, но я действительно собираюсь ему помочь.

За этими разговорами мимо нас проехал последний автобус и ничего не оставалось, как пойти домой пешком. Путь был неблизкий, но мы шли вдвоём. Поэтому дорога не была скучной.

Узнав, что я собрался поступать в лётное, Руслан сказал, что его друг уже, как три года отучился в Балашовском ВВАУЛ. И начал рассказывать мне про Митрофанова Даниила. Про то, что он рассказывал Белому, когда приезжал в отпуск. А я уже и не помню, когда у меня был отпуск в семьдесят восьмом. Но пока, я точно ещё был в Балашове. Поэтому встретиться с самим собой не мог.

Домой я пришёл в начале третьего ночи. Как можно тише прошёл в свою комнату и тут же завалился спать. Маму я предупредил, чтобы она меня не ждала. Она только недавно перестала караулить мои поздние возвращения. А до этого сидела прямо в прихожей на табуретке и клевала носом. А когда я приходил, начинала взывать к моей совести и всё такое. В общем, как и все остальные матери.

Будильник прозвенел в семь часов и я тут же подскочил. В молодости это даётся легко. А вот чем старше становишься, тем труднее просыпаться, если мало поспал.

— Во сколько вчера пришёл? — спросила мама, которая уже была готова и собиралась уходить.

— Поздно. Юлю провожал и за временем совсем не следил, вот и проворонил последний автобус. Пришлось из Песочни пешком идти.

— Ты смотри, Юлю не обижай. Она девочка хорошая. Мы с Тамарой до сих пор общаемся, хоть они и переехали уже как три года. Она говорит, что Юля из дома совсем почти не выходит. Поэтому смотри мне.

Мама погрозила мне пальцем и больше ничего не сказала. Перед выходом спросила, готов ли я к английскому и получив утвердительный ответ, ушла на работу.

Я же быстро позавтракав чаем и парой бутербродов с маслом, отправился в Дягилево. Предварительно не забыв собрать анализы.

Сегодня народу в медсанчасти уже прибавилось и я оказался далеко не первым. Передо мной было ещё шесть человек. Поэтому пришлось немного подождать. Парень, за которым я занимал очередь, вышел от окулиста в расстроенных чувствах. Смял все бумаги и удалился. Как-то сразу стало не по себе. Хоть я и был уверен в отличном зрении, но всё же подобная демонстрация явно не внушает оптимизма.

Окулист уделил внимания едва ли не больше терапевта. Как только не проверялось моё зрение. Но в итоге все проверки были пройдены, и я получил ещё одну заветную запись. Теперь оставалось пройти лишь психиатра.

Войдя в кабинет, я встретился с пожилым мужичком, очень субтильного телосложения. Было такое ощущение, что это не врач-психиатр, а пациент профильной больницы. Он ещё сидел и слегка пошатывался взад и вперёд.

— Проходите молодой человек. Значит, лётчиком стать хотите? Летать на истребителе и отгонять врагов от границ нашей родины?

— Лётчиком стать хочу. А вот ни на истребителе летать, ни границы охранять не хочу.

Мой ответ весьма удивил врача. Он даже достал из верхнего ящика стола очки и нацепил их на нос, начав читать мои документы.

— Очень странный ответ Сергей. Обычно к нам приходят ребята, которые мечтают стать асами. Сбивать врагов целыми эскадрильями. И сеять ужас во вражеском стане. Постой. Кажется, я понял! — воскликнул психиатр. — Ты хочешь стать космонавтом. И отправиться на орбиту, пожить на космической станции. Какой там уже запустили союз в прошлом году? Пятый? Не помню, старый уже стал.

— И космонавтом не хочу быть. Я хочу просто перевозить людей и летать по всему миру.

Врач нахмурился, и его лоб стал похож на стиральную доску.

— Выходит, что ты хочешь поступать в гражданское училище?

— Да в Сасовское.

— Очень странно. К нам обычно приходят ребята, которые мечтают поступить только в военное училище. Но это и правильно, что ты хочешь в гражданскую авиацию. Должен же кто-то там работать. Ты присаживайся. Разговор у нас будет небыстрым. Меня зовут Борис Аркадьевич.

И действительно небыстрый получился разговор. У всех остальных врачей, вместе взятых, я провёл меньше времени, чем у психиатра. Он просто разговаривал со мной, порой задавая странные вопросы. Давал посмотреть на кляксы и так далее.

А в конце нашего разговора и вовсе выдал.

— Если бы я не видел тебя своими глазами Сергей, то мог бы сказать, что разговариваю с человеком, раза в три, а может и четыре, старше.

— Это плохо? Или может как-нибудь мне помешать в моём желании обучаться на пилота?

— Обучаться не помешает. В этом плане у тебя всё отлично. Я бы даже сказал, слишком хорошо. Людей с подобной психикой очень мало и их ценят во всех видах войск. Если потребуется, ты с лёгкостью пойдёшь на таран вражеского самолёта. Так что я бы на твоём месте всё же подумал о поступлении в военное училище. Если, что я могу тебе с этим помочь. Все остальные результаты у тебя также отличные, с этой стороны никаких проблем не возникнет. Нужно лишь твоё желание. Но ещё я бы рекомендовал тебе перестать загонять себя в столь строгие рамки. Ты совсем молодой. Ещё даже школу не закончил. А в подсознании ощущаешь себя стариком, повидавшим многое на своём веку. Просто будь молодым. Это я тебе не как психиатр говорю, а как старик. А как психиатр, я уже всё сказал. Надумаешь поступать в военное училище, приходи ко мне.

Балашов, или Борисоглебск не обещаю, но на Сызрань или Краснодар точно можешь рассчитывать.

— Спасибо. Я обязательно подумаю. — сказал я и, забрав листок, на котором имелись все необходимые подписи, вышел. Теперь с этим листком меня допустят до экзаменов в любом лётном.

А ведь только сейчас я понял — отучившись в Сасовском училище, я не смогу попасть военную авиацию. И как я только сразу об этом не понял? Просто Серёга целенаправленно собирался поступать именно туда. Это были его мысли, которые совершенно незаметно стали моими собственными.

А ведь желательнее всего мне поступать именно в Балашовский ВВАУЛ. Вот только не знаю, смогу ли я сейчас туда поступить?

Теперь мне предстоит очень хорошо подумать над предложением Бориса Аркадьевича. Ну а что поделать, если в теле семнадцатилетнего парня сейчас живёт старик? И ведь не удалось мне обмануть человека, который всю жизнь занимается с людьми. Смог он точно определить, что я уже очень стар душой. Если это можно так назвать.

Ну что же. Постараюсь делать, как мне и сказал товарищ врач. А сейчас домой, позвонить Юле. Всё же я ей обещал. Хотя с Белым вчера то же договорился, что он перестаёт ходить за ней, словно маньяк. А не то девчонка действительно пойдёт заявление в милицию напишет и хоть будут смеяться, хоть нет, доблестные стражи порядка будут обязаны принять это заявление и проработать его.