Охотник: Покинутый город - Андрей Буревой

— Нет, господин, — решительно помотал головой мальчишка. — Это самый лучший оракул в Империи — Галлен. Его все знают.

Посмотрев на выглянувшую из дома женщину, которая приметив, сидящего на ступенях нищего не только не разогнала его, но и скривила гримаску долженствующую означать радость и удовольствие от присутствия возле дома уважаемого человека, я решил, что мальчишка не врёт.

Едва я решил заговорить со стариком, как тот поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Ну? — спросил старик.

— Чего ну? — Недоумённо спросил я.

Вздохнув, старик с укором посмотрел на меня и сказал: — Ты хотел задать вопрос.

— Хотел, — признал я правоту оракула.

— Так задавай его, — предложил старик.

— Что ты можешь о моей судьбе поведать? — спросил я.

Внимательно посмотрев мне в глаза, оракул, спросил: — Ты уверен, что хочешь знать, что ждёт тебя в будущем? Это тяжкое знание. Очень многие не выдерживают такого груза и прерывают свою жизнь. Ты готов нести на своих плечах такую ношу?

— Из-за чего обрывают свою жизнь? — не понял я. — Только из-за пары слов о судьбе?

— Иногда и пары слов достаточно, — ответил оракул. — Вот ты бы, к примеру, захотел жить, если бы точно знал, что замучаешь и убьёшь десяток детишек?

— Сложно сказать, — почесал я голову. — Может это будут дети-людоеды. Тогда и убить таких не грех.

Оракул хихикнул и с интересом посмотрел на меня: — Ты странный.

— Какой есть, — ответил я. — Так что ты по поводу моей судьбы сказать можешь?

Пробормотав что-то оракул приложил к вискам руки и начал тихонько напевать себе под нос.

— Он так иногда по часу сидит, — поведал нам мальчишка.

Не успел я выразить своё недовольство тем, что он не сказал нам этого раньше, как оракул прекратил петь и с любопытством оглядел меня.

— Значит, с Сати встречался? — спросил он у меня. — Зачем же у меня теперь о своей судьбе спрашиваешь? Я ведь лишь человек.

— Встречался, — буркнул я. — Теперь не знаю, как проблемы расхлебать.

— Проблемы — это плохо, — вздохнул старик, — но помочь я тебе ничем не могу. Просто не вижу я судьбу, в которую вмешались боги.

— Понятно, — вздохнул я. — Что ж, хотя бы теперь точно знаю, что мои проблемы не на пустом месте берутся.

— Да, нелёгкие тебя ждут времена, — сказал оракул и хихикнул: — С таким-то напутствием.

— С каким напутствием? — насторожился я.

— Ищи её, ищи. Ведь не будет тебе покоя, пока ты её не найдёшь, — продекламировал оракул, прикрыв глаза. — Когда касаешься твоей нити судьбы, она такими словами отзывается, — пояснил он.

— Дарг! — выругался я. — Чего ж она мне сразу этого не сказала…

— Не знаю, — пожал плечами оракул. — Не нам судить о замыслах богов.

— Что ж, спасибо, — задумчиво проговорил я и, достав из кошеля золотой, подал его старику.

Взяв монету в руку, оракул полюбовался на неё и подбросил в воздух.

— Деньги — тлен, — пробормотал он, и монета, полыхнув ярко-красным пламенем исчезла. Лишь горстка похожего на чёрный песок пепла осыпалась на мостовую.

При виде такого представления у меня все мысли о проблемах из головы вылетели.

— Научи меня предметы испепелять, — попросил я старика.

— Зачем тебе это? — удивлённо поинтересовался оракул.

— Полезное очень заклинание, — ответил я. — Мне такое определённо знать не помешает.

— Полезное? — рассмеялся оракул. — В тебя часто бросают камни?

— Да пока вообще не бросают, — ответил я. — Только мало ли, что дальше будет.

— Что ж как пожелаешь, — сказал старик. — Могу и обучить этой малости.

— А меня? — поинтересовалась Элизабет.

— А тебя учить не буду, — взглянув на девушку, ответил старик.

— Элизабет, не спорь, — попросил я нахмурившуюся девушку. — Хватит и того, что он меня обучит.

— Вот-вот, — хихикнул старик, — не спорь со мной.

— А судьбу ты мне предсказать можешь? — спросила Элизабет.

— И эта туда же, — пробормотал оракул и сказал: — Подожди.

Прикрыв глаза и приложив руки к вискам, оракул затянул заунывный мотив.

— Может, не стоило тебе ни о чём его спрашивать? — спросил я. — Только голову ломать с этими предсказаниями.

— Да, Элизабет, зря ты это сделала, — поддержал меня Нолк.

— Так я его только об одном спросить хотела, — ответила Элизабет. — Не про всю жизнь, а только про одну важную для меня вещь.

— Какой бы был с меня оракул, если бы я не понимал, о чём меня спросить хотят, — сказал старик, открывая глаза. — Однако ответить на твой вопрос не могу, ты сейчас в тени судьбы этого парня находишься. Непонятно, что дальше с твоей жизнью будет.

— Вот и славно, — обрадовался Нолк. — Хватит нам уже одной исковерканной судьбы.

— Только одно тебе сказать могу, — сказал оракул. — Если решишься однажды бороться за мечту — помни, что ставкой будет твоя жизнь. И, сделав один шаг, отступить ты не сможешь, ибо проиграешь всё.

— Я не сдамся, — пообещала Элизабет.

— Тогда по утрам пей воду из фонтана в парке Академии, — с усмешкой посоветовал оракул.

— Для чего? — недоумённо спросила Элизабет. — Она ведь солёная.

— Для привычки, — хихикнул старик. — Ибо слёз тебе хлебнуть придётся немало.

— Я не боюсь боли и не буду плакать, — нахмурилась Элизабет.

Услышав её слова, старик рассмеялся. С недовольством посмотрев на оракула, Нолк сказал: — Может, не будем больше головы забивать? А то нам такого расскажут, что и в правду хоть в петлю лезь.

— Так что на счёт обучения? — спросил я. — Когда можно будет позаниматься?

— Да когда хочешь, — ответил старик. — Я всегда свободен.

— Тогда как только немного дела улажу, так и займёмся изучением заклинания, — сказал я.

Разузнав у старика, по какому маршруту он курсирует по городу, я попросил мальчишку отвести нас к храму. Прикоснувшись к руке Элизабет, озабоченной словами оракула, я ободряюще улыбнулся ей. Улыбнувшись в ответ, девушка потянула меня вслед за нашим проводником.

Арденский храм был довольно небольшим и особого восторга не вызывал. В Талоре жители для одной Арис храм куда больше и красивее отгрохали, а тут для служителей всех богов такое небольшое здание. Хотя это, наверное, мне после знакомства с более красивыми и величественными сооружениями так кажется.

Пройдя через главный вход, мы вошли внутрь храма. Посмотрев на внутреннее убранство, я с удовольствием констатировал, что храм выглядит невзрачным только снаружи. Повсюду блестели золотые и серебряные орнаменты, стены и потолки покрывали драгоценные мозаики, а блестящий зеркальный пол отражал всё это великолепие настолько точно, что казалось, будто храм лежит под ногами.