Криоожог - Лоис Буджолд

— Замороженная мамочка вашего «животновода»?

— Угу. Вот смотрите: ООНН позволяется безобразничать, на работу Сьюз смотрят сквозь пальцы. А вот группу Сато — здравомыслящую и законопослушную организацию — раскалывают, что обходится недешево и нелегко. При всем этом шуме и гаме со всех сторон один голос заглушают. — Милорд жестом указал на выключенный комм-пульт. — Я провел в поисках информации всего лишь несколько часов…

Как для бывшего работника Имперской службы безопасности «поиски информации» были для милорда пищей насущной, подумал про себя Роик.

— …и этого хватило, чтобы заметить: странностей в этом деле — хоть отбавляй. Лиза Сато — не единственная в своей группе, кто плохо кончил. Двоих заморозили после якобы неудачного лечения, причем диагноз был вовсе не смертельный. Еще один погиб при аварии, другой вроде бы совершил самоубийство — то ли упал, то ли выбросился из окна. Даже в то время эти истории много у кого вызвали удивление и много кого обидели. Потом новости о расследовании потонули в лавине новостей о заурядных секс-скандалах. О чем это вам говорит?

— Лиза Сато и ее группа собирались пустить кого-то на дно, — медленно проговорил Роик.

Ворон согласно кивнул.

— Но как?

— Примечательно, что об этом информации нет. Даже в относительно закрытых источниках — тишина. Кто-то очень здорово подчистил хвосты, хотя им и не удалось скрыть все полностью. И теперь эта проблема возглавляет мой список важнейших вопросов: что конкретно подчистили в печати полтора года назад?

Роик нахмурился:

— Все это, конечно, впечатляет, милорд. Но какое отношение имеет к интересам Барраяра?

Милорд откашлялся.

— Пока рано об этом говорить, — сухо ответил он.

Роик мрачно перевел про себя: «Зачем нам это надо — я еще не придумал, но дайте время…» Или милорд решил подонкихотствовать из-за маленького сиротки? Во время одной из их нечастых личных бесед император Грегор и сам предупреждал Роика о склонности милорда к дорогостоящему рыцарству. Император при этом тяжело вздохнул, и Роик так и не понял, требуется сдерживать милорда в такие моменты или нет.

Дверь с шипением отворилась, и консул Форлинкин просунул голову внутрь.

— Я получил известия от адвоката, лорд Форкосиган.

— А, хорошо! — Милорд махнул консулу рукой, приглашая того войти. Сам он привстал, выказывая волнение. — Ну и каково мнение адвоката по поводу Джина?

— Как я и предполагал, законным образом ничего сделать невозможно. Будь он сиротой совсем без родственников, можно было бы подать заявление на опекунство. На это ушли бы месяцы, и почти наверняка нортбриджские суды решили бы дело не в нашу пользу, особенно если речь о том, чтобы забрать мальчика на другую планету.

— Я и не спрашивал об усыновлении, Форлинкин. Просто хочу вытащить его из полиции.

— В любом случае, лорд Аудитор, в этом теперь нет смысла: полиция уже вернула ребенка близким родственникам — тете, которая и является его законным опекуном.

— Проклятие! — Милорд плюхнулся в кресло. — Проклятие… Надеюсь, Ако будет лучше присматривать за зверьем, чем это делал я.

— Ну не похищать же нам его, — с легкой улыбкой проговорил Форлинкин.

Милорд пригвоздил консула взглядом. Передумав шутить подобным образом, Форлинкин откашлялся и напустил на себя невозмутимый вид. Роик подумал, не стоит ли отвести его попозже в сторонку и предупредить, чтоб тот не говорил подобных вещей при милорде. И не только потому, что милорд может обидеться.

Роик потер покрасневшие от недосыпания веки.

— Может, пора отдохнуть, милорд? Прилечь? — спросил он не без корыстного интереса. Милорд уже принял душ и переоделся, однако у него был вид человека, не спавшего всю ночь — как, впрочем, и у всех остальных. А нездоровый блеск глаз выдавал его с головой. — Вы проверили уровень активности нейромедиаторов, когда вернулись, сэр?

Если уровень поднимается, это верный (и ранний) признак надвигающегося припадка, а также указание к применению противосудорожного стимулятора, чтобы припадок прошел управляемо, в безопасном месте, где можно помочь.

Милорд пробормотал что-то невнятное, обращаясь, видимо, к своей обуви.

— Ясно, — твердым голосом ответил Роик.

Милорд вздохнул и потер шею.

— Да, да…

— Может, я вернусь в отель? — с надеждой в голосе спросил Ворон.

— Хорошо, только оставайтесь на связи. А лучше сделаем так: Форлинкин, выдайте доктору Дюрона комм прямой связи. Возьмите его с собой, доктор.

Брови Форлинкина полезли вверх, но в ответ он сказал лишь:

— Да, милорд.

— Как же мне не хватает информации! — рычал милорд, не обращаясь ни к кому конкретно. Вдруг он, прицениваясь, посмотрел на консула. — Так, Форлинкин. Если позвонят из «Белой Хризантемы» или других организаций, с кем мы недавно контактировали, скажите, что я крайне расстроен произошедшим на конференции и похищением моего оруженосца. Скажите им, что я по-настоящему взбешен, и как только поправлюсь — ноги моей здесь не будет. А дома предоставлю всем заинтересованным лицам негативный доклад по конференции. Всем, начиная с императора Грегора.

— Э-э… А это действительно так?

Форлинкин выглядел смущенным.

В ответной ухмылке милорда не читалось ничего хорошего.

— Надо проверить, на многое ли они готовы пойти, чтобы вернуться за стол переговоров. Намекните, что проявите максимум дипломатических талантов, чтобы меня успокоить, предупредите, что в результате вы не уверены. Если предложат вознаграждение за эту работу — согласитесь принять.

— Вы… желаете, чтобы я принял взятку, сэр?

Форлинкин поджал губы в неподдельной обиде. На лице читалась понятная тревога.

— Ну, во всяком случае, прикиньтесь, что готовы подумать, хорошо? Мы сразу увидим, кто чего желает. И насколько сильно желает. Если они не станут нажимать, мне придется продумывать другой ход; но если вы окажетесь неплохим рыбаком, то сможете выудить их для меня.

— Я… гм… постараюсь приложить все усилия.

Форлинкин не то чтобы смотрел на милорда, словно на чудовище, у которого вдруг выросла вторая голова, но Роик отчетливо видел: консул из кожи вон лезет, чтобы не отставать за ходом мыслей. «Добро пожаловать в мой мир».

На этом инструктаж закончился.

В консульстве наверху было две гостевые спальни. Использовались они нечасто и потихоньку превращались в склад всякой всячины. Одну из них поспешно освободили для лорда Аудитора. Роик сдернул покрывало с кровати и принялся рыться в багаже милорда в поисках противосудорожного стимулятора. Милорд разделся до белья, сел на кровати и с отвращением уставился на медицинский прибор.

— Вот ведь гадость никчемная…

— Так точно, милорд. Скажите, могу я доверять сотрудникам посольства или не стоит?

— Пока не могу сказать с уверенностью. У меня уже был неприятный опыт общения с персоналом посольств, и даже с подкупленным курьером Имперской службы безопасности.

— Я это к тому спрашиваю, что, если вам понадобится поддержка, то пора начинать вводить их в курс дела. Я, например, заметил, что лейтенант Йоханнес весьма сконфузился, когда вы закрыли перед ним дверь.

— Это такой приемчик лорда Аудитора. Ведь мог же я раньше, черт возьми, заставить любого разговориться со мной. В свободную минуту попробуй сам оценить, на что они годны, хорошо? Не сомневаюсь, что им захочется пооткровенничать скорее с тобой, чем со мной — у тебя простое, честное лицо, и вообще…

— Так точно, милорд.

— Теперь я знаю, что кто-то здесь подкупает людей. Вопрос только в том, подкуплены уже сотрудники консульства или, пока я здесь не объявился, никому не виделось необходимости прибрать его к рукам? Хорошо хоть у обоих барраярцев нет семей на этой планете — не надо волноваться о том, что их могли шантажировать.

Милорд нахмурился, лег и выровнял стимулятор на голове. Роик протянул ему капу, Майлз сжал ее зубами, вздохнул, зажмурился, словно приготовился проглотить гадкое лекарство, и включил стимулятор.

Роик засек время — припадок длился долго, а значит, милорд дотянул до последнего, вымотав все силы. Роик уже привык и к тому, что глаза закатятся, и к жуткой гримасе, и к тряске. К тому, что лицо перестает отражать живую, подвижную личность, он, наверное, не привыкнет никогда. Пришло время, буря, разбушевавшаяся в нейронах головного мозга, утихла. Милорд обессиленно лежал на кровати. Открыв глаза на этот мир, он словно воссоздавал его.

— Боже, какая гадость, — пробормотал он свою обычную для такой ситуации мантру.

— Так точно, милорд, — успокаивающе ответил Роик столь же привычной фразой.

— Теперь от меня на всю ночь никакого толку, даже если высплюсь. И завтра тоже.

— Я принесу вам кофе.

— Спасибо, Роик. — Милорд перевернулся на бок и подтянул одеяло, уступая наконец требованиям изнуренного тела. Почти неслышно пробормотал в подушку: —…за все.