Феникс - Элизабет Ричардс

— А мне вот интересно, — говорит Джуно, обращаясь к Элайдже. — Почему Бастеты придержали такое оружие себе? Почему не поделились с нами? Конечно, не то, что бы мы были союзниками.

Элайджа чешет себе шею.

— Ну, во-первых, мы не знаем где оно, и нам нужна помощь, чтобы его воссоздать.

— А во-вторых?

Он смотрит на меня.

— Сенаторы не могут договориться, что делать с «Орой». Половина боится его применять, понимая, что если мы его применим, то это положит начало войны со Стражами, в которой мы не победим. Однако остальные хотят сражаться, но нам нужна поддержка.

— Хочешь присоединиться к восстанию? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Но мы должны перетянуть на нашу сторону и остальных сенаторов. Я надеялся, что ты и Натали отправитесь со мной в Виридис и убедите их в правильности этого решения.

Я смотрю на Роуч.

— Нам нужны все союзники, которые только возможны, — говорит она.

Сигур с Жуком оба согласно кивают. Я смотрю на Натали.

— Что скажешь? — спрашиваю я.

Она слабо кивает.

— Хорошо.

Я протягиваю руку.

— Скрепим сделку.

Мы пожимаем руки.

— Что ж, это повод для праздника, — говорит папа, идя на кухню и возвращаясь с бутылкой Шайна, которую, как я знаю, он заныкал в коробке из-под хлопьев. — За новых друзей.

— За новых друзей, — поддерживаем мы, поднимая свои бокалы.

Жидкость в бокалах начинает вибрировать.

У меня не так много времени, чтобы сообразить, что же за гул над нами, который заставляет нас всех застыть.

— Что это? — спрашивает Натали.

Я поднимаюсь.

— Есть только один способ это выяснить.

Мы все рвемся наружу, чтобы посмотреть, что же происходит. На улице уже полным полно горожан, они смотрят в ночное небо и их лица перекошены от ужаса. Океан звезд перекрывают неестественные тени, словно трепещущая акула, разрезающая лунный свет.

Эсминец.

Целый флот дирижаблей, каждый более восьмисот футов в длину, плавающих по всему городу.

У меня кровь в жилах стынет.

В этот момент цифровые экраны по всему городу оживают, и на мониторах появляется Пуриан Роуз. Мы все задерживаем дыхание. Я никогда не слышал, чтобы в городе стояла гробовая тишина.

— Граждане Блэк Сити. К настоящему моменту, вы видите у себя над головой мои дирижабли, — говорит он.

Натали бросает на меня обеспокоенный взгляд.

— Ваше предательство сегодня не осталось для меня незамеченным, — продолжает Роуз. — И в ответ, правительство внесло поправки в наши законы о сегрегации. Все, кто проголосовали «ПРОТИВ», теперь считаются предателями расы, как и их дети, и будут высланы в гетто вместе с Дарклингами. У вас есть семьдесят два часа, чтобы сдать моим гвардейцам всех предателей расы и Дарклингов. Если же вы этого не сделаете, вас постигнет та же участь что и Эмбер Крик.

Эмбер Крик? Не тот ли это город, где люди скандировали: «Нет страха, Нет власти!» в течение всего голосования?

Мои подозрения подтвердились, когда на экране появились кадры гавани, которые мы видели уже сегодня утром, лишь с той разницей, что там все в огне. Пирса больше нет. Торговые палатки, лодки и хижины — все разрушено. В окровавленной и пузырящейся воде качаются сотни мертвых тел, их кожа черная, словно уголь. Мужчины, женщины и дети; никто не ушел от ярости Роуза.

Натали хватает меня за руку.

Я смотрю во все глаза на ужасающую картину, понимая, что она будет преследовать всю мою оставшуюся жизнь. Всех эти людей сожгли заживо. Прямо, как я.

— Это моя вина, — шепчу я. — Это из-за меня они все мертвы.

В нижней части экрана отображается отсчет времени, давай нам знать, что время пошло и что у нас всего семьдесят два часа. Часы тикают: 71:59:59, 71:59:58, 71:59:57...

— Мы никогда не уступим, мы никогда не выполним твои требования! — вопит экранам Жук, как будто Роуз мог его слышать.

Камера медленно наезжает на Пуриана Роуза, и оно заполняет весь экран.

— У меня есть сообщения для парня, который называет себя Фениксом...

Я крепче сжимаю ладонь Натали.

— Это последние два месяца я был слишком снисходителен к мятежникам, и это попустительство позволило вам, словно паразитам приумножиться и распространиться, — говорит он. — Пришло время мне избавиться от этого нашествия. Правительство Стражей официально объявляет войну вашей террористической организации. Все, кто являются участниками этого движения, будут казнены.

Я смотрю на Жука. Выражение его лица отражает мою обеспокоенность.

— И да еще одно... — продолжает Пуриан Роуз.

Изображение зернисто сменяется кадрами темноволосой девушки, привязанной к металлическому стулу. Её голова опущена, тело полуобнажено. Вокруг ног лужи крови.

— Если повстанцы, так или иначе, попытаются вмешаться, если они снова попытаются пойти мне наперекор, я исполню свое обещание, — говорит Роуз. — По частям.

Из камеры на нас смотрит девушка, и Натали кричит.

Это Полли.

Глава 10

ЭШ

НАД ГОРОДОМ ЗАНИМАЕТСЯ РАССВЕТ, рассеивая желтые лучи на гетто. После угрозы Роуза прошлым вечером, повстанцы укрылись в Легионе. По иронии судьбы, теперь это было единственным безопасным местом в городе для нас, потом что гетто окружала Пограничная стена. Я едва успел уложить одну сумку с одеждой и другими вещами для переезда сюда.

Я беру синюю сумку и вынимаю резную шкатулку, обмотанную одной из моих рубах. К шкатулке хранятся мамины сувениры: старые фото, локон белых волос, листовки Фронта Легиона «Освобождение», призывающие к митингу в Блэк Сити, и дневник, что дал мне Сигур.

Я пролистываю дневник, находя утешение в чтение маминых строк. Когда я переворачиваю страницу, то на пол выскальзывают две фотографии — на одном семья в лесной долине, а на другой, сделанной в таверне Фракии, она — подросток и тетя Люсинда и еще две девушки. Я и забыл, что положил его сюда. Я поднимаю фото с пола и изучаю их, у меня щемит сердце от сияющего маминого лица, которое смотрит на меня со снимка.

Я убираю снимок обратно в мамин дневник и иду к окну. Всю ночь из дирижаблей на охрану города подтягивались войска Стражей и группы Люпинов. Похоже, Гаррик был прав — на Люпинов у Пуриана Роуза другие планы, и теперь мне предельно ясно, что же это за планы: он собирается использовать их в качестве ищеек, чтобы те выслеживали Грязнокровок. Из своей спальни (некогда принадлежавшей Эвангелине) мне видно, что в центре города находятся, по крайней мере, двадцать патрулей Стражей и Люпинов.

Часы на всех информщитах продолжают отсчитывать время, но рядом с часами теперь прокручивается список имен, которые должны быть все высланы. Список включает всех Дарклингов и всех тех, кто вчера проголосовал против, таких, как Натали, папа, Жук, Роуч, Эми, Самрина, Майкл, Джуно, Стюарт — я знаю из этого списка всех лично.