Крылья - Майкл Крайтон

— В чем дело?

— Кажется, я понял, что случилось с Пятьсот сорок пятым.

Кейси взобралась по лесам и прошла по крылу. Доэрти сидел, склонившись над передней кромкой. Механики сняли предкрылки, обнажив внутреннюю конструкцию крыла.

Кейси опустилась на колени и локти рядом с Доэрти. На месте снятых плоскостей виднелись направляющие — расположенные через каждый метр узкие рельсы, по которым скользили предкрылки, приводимые в действие гидравликой. У передней кромки на направляющих были установлены кулисные механизмы, которые при выпуске предкрылков наклоняли их вниз. У противоположного конца рельсов Кейси увидела цилиндры с поршнями, которые перемещали предкрылки. Теперь, когда предкрылки были сняты, рычаги поршней висели в воздухе. Как всегда, при взгляде на внутреннее устройство самолета Кейси подумала о том, какая это сложная машина.

— Что случилось? — спросила она.

— Вот, — сказал Доэрти.

Он склонился над рычагами и ткнул пальцем в расположенный у его основания крохотный стержень, загнутый наподобие крюка. Деталь была размером с большой палец Кейси.

— Что?

Доэрти нажал на крюк и отпустил. Тот вернулся в прежнее положение.

— Это фиксирующий штифт, — сказал он. — Он подпружинен и управляется спрятанным внутри соленоидом. Когда предкрылки втягиваются, фиксатор защелкивается и удерживает их на месте.

— Так что же?

— Посмотри внимательно, — ответил Доэрти, качая головой. — Он искривлен.

Кейси нахмурилась. Если штифт и был искривлен, она этого не замечала. Он казался ей прямым.

— Дуг…

— Нет. Смотри. — Доэрти приложил к стержню металлическую линейку, демонстрируя, что деталь изогнута влево на несколько миллиметров. — И это еще не все, — добавил он. — Посмотри на рабочую поверхность. Она изношена.

Он протянул Кейси увеличительное стекло. Кейси распласталась на крыле на высоте шести метров, разглядывая деталь. Действительно, износ был. Она увидела шероховатости и заусенцы. Но как избежать износа в таком месте, где металл трется о металл?

— Дуг, неужели ты и впрямь придаешь этому такое большое значение?

— Еще бы, — совсем уж замогильным голосом произнес Доэрти. — Износ составляет два, а то и три миллиметра.

— Сколько штифтов удерживают предкрылок?

— Всего один.

— И если он неисправен?…

— Во время полета предкрылки могут сдвинуться вперед. Им было достаточно выдвинуться лишь отчасти Не забывай, предкрылки используются на малой скорости. При крейсерском полете эффект их действия многократно возрастает. Даже малое увеличение кривизны могло серьезно изменить аэродинамику крыла.

Кейси хмуро рассматривала деталь в лупу.

— Но почему они выдвинулись, когда полет приближался к концу?

Доэрти покачал головой.

— Осмотри фиксаторы других плоскостей, — предложил он. — Ни один из них не изношен.

— Может быть, остальные фиксаторы заменяли, а этот оставили?

— Нет, — ответил Доэрти. — Полагаю, остальные — настоящие, а этот поставили на замену. Взгляни на соседний фиксатор. Видишь клеймо у основания?

Кейси увидела выпуклую букву «Н» в треугольничке и несколько цифр. Все производители деталей клеймили свою продукцию подобными символами.

— Да…

— А теперь посмотри на этот. Улавливаешь разницу? На этом фиксаторе треугольник развернут вершиной вниз. Это подделка, Кейси.

Фальсификация деталей становилась на пороге двадцать первого века злейшим врагом производителей авиатехники. Внимание средств массовой информации сосредотачивалось в основном на подделке товаров широкого потребления — часов, компакт-дисков, компьютерных программ. И, тем не менее, производство подделок бурно развивалось во всех сферах промышленности. Детали автомобилей и самолетов не были исключением. Однако в данном случае проблема фальсификации принимала новый, зловещий оборот. В отличие от поддельных часов «Картье», фальшивая деталь самолета грозила гибелью людей.

— Ладно, — сказала Кейси. — Я проверю ремонтные ведомости и выясню, откуда взялась эта штука.

ФАВП обязывала авиакомпании скрупулезно фиксировать любые ремонтные работы, произведенные на их машинах. Замена любой детали должна была отмечаться в сервисном журнале. Вдобавок производители самолетов по собственной инициативе вели подробный учет деталей, первоначально установленных на заводе, и их изготовителей. В результате этой деятельности можно было проследить историю любой из миллиона составных частей машины. Если деталь переносили с одного самолета на другой, это становилось известно. Если деталь снимали для ремонта, это становилось известно. Имея достаточно времени, можно было точно выяснить, откуда взялась та или иная деталь, кто ее установил и когда.

Кейси ткнула пальцем в дефектный фиксатор.

— Ты сфотографировал его?

— Еще бы. Документация в полном порядке.

— Тогда снимай, — велела Кейси. — Я отправлю его на металлургическую экспертизу. Кстати, могла ли эта неисправность вызвать рассогласование сигналов от правого и левого предкрылков?

На лице Доэрти появилась одна из редких улыбок.

— Да, могла. И, по моему мнению, так оно и было. Мы имеем дело с нестандартной частью, которая едва не погубила самолет.

Спускаясь с крыла, Ричман возбужденно допытывался:

— Значит, причина обнаружена? Дело в неисправной части? Значит, все разъяснилось?

Он начинал действовать Кейси на нервы.

— Будем действовать по порядку, — сказала она. — Нужно все проверить.

— Проверить? Что проверить? И как?

— Первым делом выяснить, откуда взялась дефектная деталь, — объяснила Кейси. — Отправляйся в контору и попроси Норму проверить, прислали ли ремонтные ведомости из Лос-Анджелеса. Потом пусть отправит телекс гонконгскому СП. Нам нужна документация компании-перевозчика. Пусть скажет, что ее затребовала ФАВП и мы хотим взглянуть первыми.

— Хорошо, — сказал Ричман.

Он двинулся к открытым воротам ангара номер пять и вышел наружу. Он шагал чуть вальяжно, с видом человека, которому доверили важнейшие сведения.

Однако Кейси по-прежнему казалось, что она бродит в потемках.

Во всяком случае, пока.

Кейси вышла из ангара. Утреннее солнце ударило ей в глаза, и она заморгала. Увидев Дона Брэлла, который вылезал из автомобиля у ворот здания номер 121, она двинулась ему навстречу.

— Привет, Кейси, — сказал Дон, захлопывая дверцу. — А я все жду, когда же ты меня отыщешь.

— Я говорила с Мардером, — отозвалась Кейси. — Он поклялся, что не отдаст китайцам крыло.

Брэлл кивнул:

— Мардер звонил мне вчера вечером. Сказал то же самое.

Тем не менее в голосе Брэлла сквозила тревога.

— Мардер утверждает, что это всего лишь сплетня.

— Он лжет, — сказал Брэлл. — Он намерен отправить крыло в Китай.

— Ни за что, — ответила Кейси. — Это бессмысленно.

— Послушай, — заговорил Брэлл. — Лично меня это не касается. Завод закроют через десять лет, к тому времени я выйду на пенсию. Но твоим детишкам настанет пора поступать в колледж. Образование стоит немалых денег, а тебя вышвырнут на улицу. Ты думала об этом?

— Дон, — сказала Кейси, — отдавать крыло китайцам нельзя, это твои собственные слова. Это было бы чистым безумием…

— Мардер и есть настоящий безумец. — Брэлл смотрел на нее, щурясь от яркого света. — И ты об этом знаешь. Ты знаешь, на что он способен.

— Дон…

— Послушай, — перебил Брэлл. — Я знаю, что говорю. Эти стапели отправляют не в Атланту. Их пошлют в Сан-Педро, в морской порт. В Сан-Педро сейчас сооружают специальные контейнеры для перевозки стапелей по воде.

Теперь Кейси понимала, на чем основаны слухи, которые распускали профсоюзы.

— Стапели — негабаритный груз, — сказала она. — Их нельзя перевозить по шоссе или железной дороге. Крупные грузы всегда следуют морем. В Сан-Педро строят контейнеры, чтобы везти стапели через Панамский канал. Это единственный путь, которым их можно доставить в Атланту.

Но Брэлл уже качал головой:

— Я видел фрахтовые документы. Там значится не Атланта, а Сеул. Южная Корея.

— Корея? — Кейси нахмурилась.

— Именно.

— Бессмыслица какая-то.

— Совершенно верно. Потому что это всего лишь прикрытие. «Нортон» посылает стапели в Корею, чтобы потом переправить их в Шанхай.

— Ты снял копии документов? — спросила Кейси.

— С собой у меня их нет.

— Я бы хотела взглянуть.

Брэлл вздохнул:

— Так и быть, Кейси. Я достану тебе копии. Но ты ставишь меня в чертовски трудное положение. Рабочие «Нортона» не желают, чтобы сделка состоялась. Мардер требует, чтобы я их успокоил, но что я могу сделать? Я всего лишь руководитель местного отделения профсоюза, ваш завод мне не подчиняется.