Битва за Украину. От Переяславской рады до наших дней - Александр Широкорад

Жители Галиции до конца своих дней помнили концлагерь Талергоф. До войны это была небольшая равнина, окруженная со всех сторон Альпами. Первый транспорт в составе двух тысяч заключенных обоего пола прибыл туда из Львова 4 сентября 1914 г. Людей держали под открытым небом четверо суток, окружив плотным кольцом жандармов и солдат. Рядом с ангарами, в которых позже разместили заключенных, поставили палатки для интернированных. Места всем не хватало, люди находились в страшной тесноте. Уборную устроили позади помещений на голом месте, ничем не прикрыв (из показаний узника отца Григория Макара).

Уже к марту 1915 г. в Талергофе умерло 1350 заключенных.

Австро-венгерская контрразведка (вспомним Ярослава Гашека) хватала людей без разбора. «Пошел уж и подлинный, живой погром. Без всякого суда и следствия, без удержу и без узды. По первому нелепому доносу, по прихоти, корысти и вражде. То целой, гремящей облавой, то тихо, вырывочно, врозь. На людях и дома, на работе, в гостях и во сне.

Хватали всех сплошь, без разбора. Кто лишь признавал себя русским и русское имя носил. У кого была найдена русская газета или книга, икона или открытка из России. А то просто кто лишь был вымечен как “русофил”.

Хватали кого попало. Интеллигентов и крестьян, мужчин и женщин, стариков и детей, здоровых и больных. И в первую голову, конечно, ненавистных им русских “попов”, доблестных пастырей народа, соль галицко-русской земли.

Хватали, надругались, гнали. Таскали по этапам и тюрьмам, морили голодом и жаждой, томили в кандалах и веревках, избивали, мучили, терзали – до потери чувств, до крови.

И наконец казни – виселицы и расстрелы – без счета, без краю и конца»[64].

По ошибке в Талергофе оказалось несколько поляков и «украинствующих». С ними быстро разобрались и отпустили. Зато сейчас «незалежные» историки отыскали несколько фамилий «украинствующих», оказавшихся в Талергофе, и пытаются доказать, что концлагерь был «многопартийным».

«“Талергофская трагедия, – как пишет историк Н. М. Пашаева, – была трагедией всего русского движения и всего народа Галичины. Масштабы этой трагедии многих тысяч семей были бы несравненно более скромными, если бы не предательская роль украинофилов, которые были пятой колонной Галицкого национального движения, помощниками австрийской администрации и военщины”.

Лидеры русского движения были арестованы, и в Вене были организованы против них два крупных судебных процесса. Первый процесс (с 21.06.1915 до 21.08.1915) велся военным дивизионным судом ландвера в Вене и приговорил за государственную измену Австрии к смертной казни через повешение Д. А. Маркова, В. М. Куриловича, К. С. Черлюнчакевича, И. Н. Дрогомирецкого, Д. Г. Янчевецкого, Ф. Дьякова, Г. Мулькевича. Всех их спас император Николай II, который через испанского короля Альфонса XIII смог добиться замены смертной казни на пожизненное заключение»[65].

В годы войны «украинствующие» расправлялись со своими русскими соседями. Чтобы обвинить уроженца Галичины в шпионаже, было достаточно найти в его доме портрет Льва Толстого или просто… глобус.

А вот выдержки из секретного отчета австрийского генерала Римля: «Галицкие русские разделяются на две группы: а) русофилов (Russofil. Staatsfeindiche und Hochverrter) и б) украинофилов (Oesterreicher)…

Проявляющиеся часто взгляды на партии и лица (“умеренный русофил”) принадлежит к области сказок; мое мнение подсказывает мне, что все “русофилы” являются радикальными и что следует их беспощадно уничтожать.

Украинцы являются друзьями Австрии и под сильным руководством правительственных кругов могут сделаться честными австрийцами. Пока что украинская идея не совсем проникла в русское простонародье, тем не менее замечается это в российской Украине.

При низком уровне просвещения украинского мужика не следует удивляться, что материальные соображения стоят у него выше политических соображений. Воспользовались этим россияне во время оккупации, и, таким образом, перешли некоторые украинские общины в русофильский лагерь»[66].

Понятно, что здесь Римль говорит только о населении Галиции. В 1915 г. часть Галиции была занята русскими войсками. И тут царская администрация оказалась в сложном положении. С одной стороны, общественность России требовала включения Галиции в состав империи, а с другой – кучка дипломатов во главе с министром Сазоновым носилась с идеей создания Польского государства с номинальной зависимостью от русского царя. В результате из Петрограда последовало кардинальное указание разделить Галицию на две части. Восточную Галицию готовили к вхождению в состав Российской империи, а Западную Галицию – к вхождению в польское гособразование. Однако к 1917 г. австрийские войска выбили русских из большей части Галиции.

Надо ли говорить, что «украинствующие» обрадовались началу Первой мировой войны, как манне небесной. Уже 3 августа 1914 г. «украинствующие» основали во Львове «Загальну Украiнську Раду», которую возглавил депутат австрийского рейхстага Кость Левицкий. 28 тысяч щирых украинцев изъявили желание убивать «злыдней-москалей». Однако в Украинский легион вступило лишь 2,5 тысячи человек. Позже легионеров переименовали в «Украинских сичевых стрельцов».

Самое забавное – в 2008 г. львовские самостийники требуют причисления к лику святых… императора Франца Иосифа I! Однако после ухода Ющенко дело немного затормозилось, но шансы у «святого Франца» еще есть.

Для сравнения скажу, что в «тюрьме народов» к «украинствующим» относились довольно либерально. Начало войны «украинствующие» в Киеве отметили манифестациями в честь Австро-Венгрии с флагами лоскутной империи и портретами ее престарелого императора. И все сошло без эксцессов.

В мае 1914 г. киевский отдел Союза русского народа возбудил перед господином министром внутренних дел ходатайство о воспрещении въезда в Россию профессору Львовского университета Михаилу Грушевскому и другим австрийским ученым, агитирующим в пользу «украинской самостийности». Вследствие этого Департамент полиции просил киевского генерал-губернатора генерал-адъютанта Трепова установить негласное наблюдение за деятельностью Грушевского при посещении им Киева. Увы, в России с националистами пытались бороться лишь черносотенцы, а социалисты и либералы всех мастей считали их своими союзниками.

С началом войны Грушевский был арестован русской контрразведкой и… выслан в административном порядке в город Симбирск. Но там ему не понравилось, и Михаила Сергеевича перевели в Казань. Кстати, ему там сейчас поставили памятник. Но и в Казани Грушевский не задержался, и в 1916 г. ему разрешили приехать в Москву. Проницательные читатель, наверное, догадался, что «вольные каменщики» помогли брату «высокого градуса».

Любопытна и судьба митрополита Андрея Шептицкого. Он остался во Львове, занятом 3 сентября 1914 г. русскими войскам. А 19 сентября Шептицкий в административном порядке был выслан в Центральную Россию. Вскоре из Киева униатский митрополит направляет письмо императору Николаю II. Письмо написано, как указывает в нем Шептицкий, по поводу «успехов российской армии и воссоединения Галичины с Россией, за что трехмиллионное население Галичины с радостью приветствует российских солдат, как своих братьев»[67].

Есть в письме и такие строки: «Православно-католический митрополит Галицкий и Львовский, от многих лет желающий и готовый ежедневно жертвовать свою жизнь за благо и спасение Святой Руси и Вашего Императорского Величества, повергает к ногам Вашего Императорского Величества сердечнейшие благопожелания и радостный привет по случаю завершающегося объединения остальных частей Русской Земли».

Перемены, происшедшие в настроениях «Украинского Моисея» за месяц с небольшим, были столь разительны, что царь на полях письма митрополита собственноручно начертал лаконичный ответ «Аспид!». При этом Николай II еще ничего не подозревал о существовании вышеизложенного плана переустройства Украины, черновик которого был обнаружен в тайнике под Свято-Юрским собором во Львове в феврале 1915 г. 27 июля 1916 г. министр внутренних дел Штюрмер направил Николаю II донесение по поводу обнаруженного документа, в котором кратко излагались его основные положения. В связи с этим последовала еще одна резолюция царя в адрес Шептицкого:

«Какой мерзавец?»[68]

Шептицкий находился в ссылке в Киеве, Новгороде, Курске, а потом был заключен в Спасо-Евфимиевский монастырь в Суздале. Любопытно, что именно в этом монастыре в следующую войну с 1943 г. большевики будут содержать пленного германского фельдмаршала Паулюса.

Весной 1917 г. Шептицкий будет освобожден из Спасо-Евфимиевского монастыря по личному распоряжению министра юстиции Временного правительства, а по совместительству одного из руководителей ложи «Великий Восток» Александра Керенского.