Старая переправа - Алексей Поганец

воду. Но зато у него сейчас было транспортное средство. Вышло бы только оно с этой речушки в большую реку. Ели бы знал Данил, как сложно двигать этот понтон то наверное плюнул бы и пошёл дальше, но уже втянулся, и не бросать же на полпути, да и речка наверное будет за тем поворотом, ну за следующим. Пешком же шёл минут сорок, значит где-то рядом речка.

В общем до реки Данил с понтоном двигался два дня. Как это было сложно можно было судить по дырочкам на ремне, они закончились, и штаны начали спадать. Пришлось аккуратно ножом проделывать следующую, а потом ещё одну. Лишние килограммы веса просто улетучивались. Конечно если грести лопатой как веслом, такая махина еле двигалась, сюда бы шест хорошо пошёл бы. Но такой длинны шест тут был проблемой. Приходилось где то дотягиваться до дна лопатой, и свесившись отталкиваться от дна, а где то приходилось грести. Да ещё появились хоз нужды. Данил терял время на заготовку дров. Тут из воды кое где торчали сухие коряги, и он подгребая к ним обламывал всё что мог.

Хорошо на понтоне трубы сварены между собой перевернутыми швеллерами. В которых можно было развести как в мангале костёр, и Данил там сразу жарил всё мясо удава. Точнее сказать что-то сжёг что-то недожаривал. В целом за два дня удав закончился. И Данил очень пожалел что не взял удава целиком побоявшись что он протухнет. Правда в камышах Данил выловил плавающую банку консервов, банка была плоской и большой, больше килограмма. Один недочёт, банка была вздутой.

И вот сейчас когда Данил сплавлялся вниз по реке, всего лишь к вечеру третьего дня вздутая бака консервов выглядела совсем нестрашно. Нет конечно про ботулизм он слышал, но рассчитывал побороть бактерии перекипятив содержимое консервы. Конечно его действия были не верны. Страшны не бактерии, а токсин который вырабатывали бактерии. Попросту говоря консервированная еда пропитывалась ядом, и кипячение скорей всего его бы не спасло. Но он этого не знал и уж очень хотелось кушать. Но его спасло то, что консервы были уж слишком просрочены.

Данил взял нож и смело воткнул в крышку собираясь её открыть. Тухлый фонтан под давлением начал забрызгивать всё вокруг включая Данила, который успел только отвернуться и спасти лицо от попадания тухлых брызг. Но банка оказалась хитрее. Фонтан неожиданно пропал так же как и начался, но лишь на секунду, видно какой то кусочек заткнул проделанную Данилом дырку изнутри. Этого времени хватило чтоб Данил вновь посмотрел, как давление внутри консервной банки выбило временную пробку, и фонтан со звуком пр-пр-пыр, вновь начал забрызгивать Данила. На этот раз лицо спрятать не удалось. Он что было силы зашвырнул банку как можно дальше. Банка улетев в воду закружилась на реактивной тяге, разбрызгивая содержимое.

Вот это было неприятно, маслянистые капли и тухлые кусочки рыбы заляпали всё в округе. Запах стоял такой что, было бы чем выворачивать, Данилу бы вывернуло.

Отмывая весь оставшийся вечер себя и понтон, Данил твёрдо решил, что просроченные консервы есть точно не будет, каким бы голодным не был. Правда маркировка тут неизвестная, но всё равно не будет.

Вот только наступала ночь, а всю одежду Данил постирал, поэтому решил потратить запас дров, и разжечь костёр.

Понтон плыл по течению, посередине реки, не слишком быстро, но лучше чем идти пешком, а главное как показалось Даниле безопаснее. Как вдруг всплеск. Всякий звук теперь настораживал Данила, и он за озирался. В свете костра, в прозрачной воде показались спины рыбин. Точно! он где-то читал какие то аборигены так рыбачили, зажигали факел на лодке, на свет приплывала рыба и они били её копьём. Эх жалко вилы все повыкидывал, ведь как знак был, возьми с собой, ан нет тяжело тащить. А теперь у него нет копья.

Данил схватился за верную лопату, но спины были под водой. И сейчас попробовать оглушить, это только распугать. Нужно ждать, терпение, ещё раз терпение. Вот одна метровая спина показалась над водой, Данил не выдержал и ударил. Рыбина дернулась и повернулась на бок. Данил отбросив лопату и чувство опасности спрыгнул в воду, сразу обнимая рыбину и прижимая к груди. Нет, сейчас очнётся уйдёт. Данил прижимая к себе рыбину тут же начал просовывать руку под жабры, одевая рыбину на предплечье как на кукан. Только сейчас, Данил понял, что идёт ко дну, и схватился свободной рукой за швеллер. Рыба очнулась и начала дергать, да так что чуть руку не отрывала, но не… Данил уже не упустит. Потихоньку перебирая руками, подгадывая между рывками рыбы подобрался к скобам. А вот подниматься было сложно, дополнительно килограмм семь, да ещё трепыхались. Всё предплечье уже было ободрано.

Вопль, который по воде разносился ещё дальше придал сил, и Данил выскочил на узкую полоску досок. А вот дальше не легче, рыбу нужно было срочно умертвить. Был сплошной садизм и издевательство. Был бы ножик побольше. А так Данил натурально издевался пытаясь добраться до мозга рыбы через глаз. Но снять с предплечья рыбину Данил не решался. Слишком узкая полоска досок на понтоне, одно неверное движение, и рыбина уйдёт. Наконец то рыбина затихла, и как раз угли прогорели.

Кстати, прогорели не только угли, прогорели носки и майка лежащие слишком близко к костру. Носки определённо выкидывать, а в майке зияла дыра с кулак. Но ничего, зато есть что поесть. А можно ещё тонко ломтиками рыбу нарезать, и сушить на солнце отгоняя мух.

Данил сплавлялся по реке уже неделю. Неделю ничего неделания, изредка подплывая к берегам, набирая дров. Лопатой больше глушить рыбу не получалось. Но он изготовил что-то похожее на острогу, заточив кончик сухого шеста ножом, пытался обжечь на костре, но только испортил. Ножом острога затачивалось острее. А после обжигания кончик был тупой, полукруглый. Конечно тоже так себе инструмент получился, которым и пользоваться ещё нужно уметь. Но где то с пятого раза только смог рыбину насадить. Проблема с продовольствием более менее решилась. Конечно сразу захотелось соли, и разнообразия в еде.

Обувь, тоже пришлось выкинуть, следом за порчей носков, кроссовки вымоченные в воде не выдержали, Данил споткнулся об швеллер когда дрова заносил на понтон и подошва отлетела. Пришлось обувать трофейные полусапожки, используя тряпки в которых была