Операция «Wolfsschanze» - Степан Кулик

Всего за неделю вешние воды отмыли деревья и дома от копоти и гари, загладили, зарубцевали израненную, исполосованную землю и заботливо укутали ее светло-зеленым покрывалом бурно рванувшего к солнцу и теплу разнотравья. А ближе к концу месяца засверкали и загрохотали самые настоящие майские грозы.

Еще не отвыкшие от войны, люди подхватывались спросонья с кроватей и бросались в погреба и к бомбоубежищам. Дневальные в казармах поднимали тревогу, летчики бежали к самолетам, зенитчики к орудиям, штабные офицеры к телефонам… А потом, вместе и по отдельности, радостно смеялись или плакали – с облегчением шепча одно и то же: «Это всего лишь гроза… Война закончилась… Мир!»

Игорь Степанович стоял на балкончике, опираясь спиной о дверной косяк, дымил вонючей американской сигаретой «Честерфилд», – после ранения пальцы правой руки потеряли чувствительность и попытки свернуть «козью ножку» превращались в настоящее мучение, – и наслаждался тишиной.

Щедро выплеснувшийся к вечеру ливень давно поутих. Но не ушел совсем, а сменился мерно шелестящим по крышам мелким, затяжным дождиком. И уже эта изморось, как в присказке о курице, что хоть по зернышку клюет – за день весь двор загадить умудряется, к полуночи промочила Залесье так основательно, что сухого места не оставалось даже под навесами и козырьками парадных.

Семеняк зябко поежился, затянулся еще разок, потом выбросил окурок, вернулся в комнату и плотно прикрыл за собою балконную дверь. Снял с вешалки новенькую шинель с погонами младшего лейтенанта и набросил на плечи.

Несмотря на то что неожиданная весна вторую неделю подряд неустанно радовала теплыми деньками, к вечеру все же становилось весьма прохладно. Как ни крути, а темное время суток по-прежнему длиннее солнечного – вот и не успевает земля прогреться как следует и запастись теплом на ночь. Да и разведенная дождями слякоть не слишком этому способствует.

Наверное, стоило затопить камин, но Игорь Степанович сегодня не собирался засиживаться допоздна, а зря переводить дрова не позволяла природная рачительность. Лучше утром, собираясь с мыслями, погреть озябшие руки, поглядеть на огонь – смирный, ласковый, совсем не страшный, когда потрескивает поленьями в очаге, а не пожирает гектары леса или городские кварталы…

Комендантская должность, вместе с офицерскими погонами, свалилась на Семеняка совершенно неожиданно, и тем не менее хозяйское отношение к вверенному его попечительству городку, в понимании Игоря Степановича, начиналось не с введения комендантского часа, а вот как раз с подобных мелочей. Когда даже лишняя охапка дров используется не по прихоти начальства, а с толком. С наибольшей пользой… Например, для обогрева больницы или детского дома. Потому что если и была война щедра на что-нибудь кроме смертей и увечий, так это на сирот.

Миллионы детей по всей огромной территории Восточной Европы, исковерканной самой ужасной за всю историю человечества бойней, остались без крова над головой и родных, которые могли бы о них позаботиться. Так что своей важнейшей задачей новоиспеченный комендант Залесья считал именно заботу о сиротах. Тем более что над Польшей фашисты измывались на полтора года дольше, с сентября тридцать девятого… Даже не скрывая, что эти земли считают своими по праву, а проживающих здесь поляков – недоразумением. В лучшем случае рабами новых хозяев – настоящих арийцев…

Кровью десятков миллионов человечество смыло эту муть со страниц истории, надеясь, что те, кому предстоит строить новый мир, не забудут ее безжалостных назиданий.

Игорь Степанович посмотрел на папку с документами, ждущими его резолюции, вздохнул и сел за стол. Подкрутил фитиль в керосинке и пододвинул папку ближе.

Как оказалось, управлять даже небольшим городком, в котором и в довоенные-то годы едва насчитывалось чуть больше пяти тысяч жителей, не такое простое дело. Особенно сейчас, когда тишина все еще воспринимается как затишье перед боем, а эхо войны по-прежнему слышится в каждом ночном звуке и шорохе.

К счастью, не все заботы легли на плечи военного коменданта – основную часть вопросов по жизнеобеспечению Залесья решали органы народной власти. Большей частью тоже только обучающиеся премудростям руководства. Зато берущиеся за решение любой задачи с не меньшим энтузиазмом, чем в то время, когда воевали с гитлеровцами в партизанском отряде. Уверенные, что их бывший «однополчанин» – младший лейтенант Семеняк и бойцы комендантской роты обеспечат жителям городка самое главное: охрану мирной жизни.

А с учетом того, что в близлежащих лесах хватало не сдавшихся в плен фрицев и все еще не доверяющих народной власти «аковцев», задача перед военным комендантом Залесья стояла не из самых легких.

Подписанный двадцать третьего декабря Верховным командованием вермахта «Акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил» всего лишь остановил полномасштабное ведение боевых действий на фронтах, но не прекратил саму войну.

В Западной Европе оставались целые части и подразделения вермахта и СС, офицеры которых не торопились сложить оружие, все еще рассчитывая, что кто-нибудь из ближайших соратников фюрера примет командование и возглавит армию. Многие считая поступок генерал-полковника Йодля трусостью и предательством, паникой, возникшей после успешного покушения на Гитлера, совершенного Клаусом фон Штауффенбергом.

В Голландии или Дании выстрелы не слышны, а налеты союзной авиации прекратились на германские города, что весьма способствовало очередному приливу «героизма». А сухопутным частям союзников, только высадившимся на побережье Нормандии, и Красной армии, уже занявшей Пруссию, нужно было время, чтоб окончательно очистить Европу от коричневой заразы. В том числе от мелких очагов сопротивления в виде отдельных банд, неизбежно остающихся в тылу стремительно наступающих армий.

Не обошла стороной эта напасть и Залесье. Точных данных у Семеняка не было, но по информации, имеющейся у милиции, в округе орудовало как минимум два отряда «аковцев» и около взвода недобитых «эсэсовцев». Не считая мелких групп численностью до десяти стволов.

С учетом скудости боезапасов у недобитков сил отдельной комендантской роты, отряда милиции и бойцов народной дружины вполне хватало для охраны железнодорожного узла и других важных военных и государственных объектов, а также обеспечения порядка в Залесье, но не более. За чертой городка, особенно в ночное время, ситуация оставалась весьма напряженной. В целях устрашения населения и обеспечения себя провизией бандиты организовывали налеты на сельские магазины и дома представителей новой власти. Жгли, грабили, убивали с особой жестокостью или уводили в лес… который, за годы оккупации, успели изучить и обжить лучше собственного подворья. Причем зверством и беспощадностью к землякам «лесные братья» не отличались от фашистов. Вурдалаки родства не помнят…