Геннадий Зюганов: «Правда» о вожде - Александр Ильин

Вот почему мы с Владленом Логиновым поверили в идею создания Партии Правды.

Мы просто знали, что вся история человечества — это путь к Правде.

Совсем недавно христианская католическая церковь покаялась перед всем миром за преследование ученых, начиная с великого Галилея, которые несли людям Земли свет науки, свет знания.

Я надеюсь, что наступит время, когда все искренние люди не будут слушать по радио и

ТВ недорослей, выпестованных ложномудрыми, а то и злонамеренными наставниками, будут самостоятельно мыслить и понимать сложнейшую правду истории. И по справедливости оценивать тех, кто стремился сделать жизнь лучше, достойнее, хотя, как и все остальные, мог заблуждаться.

Почему не состоялась и не могла состояться Партия Правды? Почему развалилась КПСС и разрушилось Советское государство?

Обратимся к Ленину.

Вот что он писал в первые годы Советской власти:“Экономической силы в руках пролетарского государства России совершено достаточно… Чего же не хватает? Ясное дело, чего не хватает: не хватает культурности тому слою коммунистов, который управляет… Если взять Москву — 4700 ответственных коммунистов — и взять эту бюрократическую махину, груду, — кто кого ведет?Я очень сомневаюсь, чтобы можно было сказать, что коммунисты ведут эту груду. Если правду говорить, то не они ведут, а их ведут”.

Так было и позже, и — особенно — теперь, когда благородных целей пытаются достичь на неблагородные средства.

В той же ленинской цитате можно заменить слово “коммунисты” на другое, к примеру — демократы или либерал-демократы,и прийти к определенным выводам. Но даже если не заменять ни одного слова, эффект будет таким же. Правда, придется подумать и разобраться, что ныне представляет собой “слой коммунистов, который управляет”, и что такое — бюрократическая махина, “груда”, едва ли не целиком состоящая из бывших, а может, и будущих “коммунистов”? И те, и другие “хочут” приобрести иммунитет — нет, не против холерного или чумного вируса,а против тривиально-криминального преследования за грязно-уголовные делишки. Вор, по их понятиям, должен сидеть не в тюрьме, а по меньшей мере -в представительном органе власти, с защитительно-красным мандатом, и чтобы судьбу его, даже если совсем уж проштрафился, проигрался, решали не прокуроры и судьи, а его полномочные подельники.

Вы представляете, чтобы депутат, а теперь и губернатор, и член Госсовета РФ интернационалист Роман Абрамович “сдал” ставшего неугодным верховной власти бывшего депутата РФ Бориса Абрамовича? Нет? Я — тоже. Он лучше купит аглицкий футбольный клуб, набьет его мировыми футбольными звездами и, подобно О. Бендеру, прогремит на всю планету. Возможно, чтобы отомстить нам, русским,за чудного лесковского мастера Левшу, сумевшего со товарищами подковать в Туле аглицкую блоху. Приглашенного англичанами посмотреть Европу и остаться там, но скончавшего дни свои в российской нищете и беспамятстве, в “желтом доме”. А возможно — чтобы, в случае крайней нужды, поселиться на богоизбранном британском архипелаге, поближе к БАБу, недавнему народному избраннику от одной из неблагополучных российских окраин, поверившей, что под крылом олигарха народонаселению округа заживется весело, вольготно на Руси. В отличие от царя Николая II беглый олигарх сходу получил в Альбионе политическое убежище.

Перечитывая из любопытства книгу Бориса Федорова, недавнего предводителя депутатской группы “Либерально-демократический союз 12 декабря”, вывесившего было перед нашим домом на Ленинском проспекте большой экстраординарный плакат: 50 000 000 жертв коллективизации и репрессий никогда не проголосуют за коммунистов, я обнаружил в хитроумнойисповеди бывшего сотрудника ЦК КПСС, идейного антикоммуниста, характерное признание. Оказывается, когда в декабре 1994 года Борис Георгиевич попал в Госдуму и возглавил, как “наиболее известный человек”, вышеозначенную группу, он обнаружил в ней “много…индивидуалистов, циничных карьеристов и случайных людей. Большинство жаждало поездок за границу, денег, “завязок” в Москве, должностей”. “Достаточно сказать, что в группе некоторое время состоял депутат-предприниматель Скорочкин, который вскоре перешел к “жириновцам” и через год был убит”.

Конечно, как каждый автобиограф, Борис Федоров изрядно лукавит и ставит себя в неловкое положение. Ведь если ты “самый известный человек”, прошедший, после ЦК КПСС, гайдаровско-чубайсовско-черномырдинскую школу, то не мог же не знать, на какой лжи и крови были замешаны “демократические” выборы 93-го. Не мог не знать и о том, что ситуацией не замедлили воспользоваться лжецы и кровопийцы, разного рода Чичиковы и Ноздревы, Расстегаевы и Лопахины, Тяпкины-Ляпкины и Угрюм-Бурчеевы…А к какой чистой категории депутатов Борис Георгиевич относит себя?

Этот же вопрос стоит задать и многим другим политикам. Они что, никогда не открывали ни одной книги классиков мировой художественной литературы, где пагубность сращивания политики и денег исследована до мельчайших подробностей? Достаточно (повторю за Б. Федоровым) назвать имена Диккенса, Бальзака, Сноу (“Коридоры власти”), Гоголя, Достоевского, Льва Толстого, Драйзера…

Они, политики, разве и до сих пор воспринимают как ненаучную фантастику беспощадные фильмы Стэнли Крамера, Анджея Вайды, Бергмана, Феллини, Копполы, которыеотнюдь не разделяли “аморальных”, помнению яковлевского пошибалибералов, коммунистических идей?

Специально не называю советских кинорежиссеров: они могут быть предвзятым читателем заподозрены в совковом, ущербном мировосприятии — как лилипуты и гуингмы (лошади) у Джонатана Свифта, живущие или жившие по ненормальным законамбытия.

Меж тем человек живет в предлагаемых ему временем, историей и жизнью обстоятельствах. Это превосходнопонимал великий режиссер Константин Сергеевич Станиславский. Может быть, отсюда и родиласьего гениальная система работы с актерами. К несчастью, политикам, в отличие от актеров, не повезло: они не проходят школу Станиславского, в лучшем случае — раннего Мейерхольда, и то заочно, а часто и понаслышке, по наивности путают Михоэлса и Мехлиса ( последний, кстати, числился одно время редактором “Правды”, притом не без вреда для газеты).

Мы с Владленом Терентьевичем ничего этого, конечно, не учли, и наша революционно-демократическая романтика в отношении Партии Правды явно зиждилась на песке.

Но уж лучше помечтать, чем послушно, как оскопленные волы, плестись за никем не управляемой реальностью. Сервантесовский Дон Кихот, тот и с мельницами воевал, а остался в памяти мыслящего человечества, как рыцарь, который “подвигов не совершил, но …погиб, идя на подвиг”.

Наверное, это и впрямь утопия: соединить в одно целое партийную обособленность и дисциплину, практически неизбежную, как говорят, по определению, и демократию, когда не вожди управляют народом, а он диктует вождям нормы и принципы большой политики.

Наивно думать, что самым демократическим голосованием можно решать: что есть Истина, какая дорога действительно ведет к Храму.

Да такой возможности и не предусмотрено партийным уставом, который, как непременно выясняется, для вождей организации — превыше всего, но — не указ.

Вот пример из теперь уже давнего прошлого. На одном из партийных съездов, если не ошибаюсь, на ХVI, был принят устав ВКП (б), в котором самым большим проступком коммуниста (сиречь большевика) считалась неискренность перед своей Контрольной комиссией, которые созданы были “от Москвы до самых до окраин” с весьма благородной целью — не допустить, чтобы члены правящей партии использовали свое положение в личных, тем более корыстных, целях.

А такое случалось, о чем говорилось в политическом отчете ЦК еще на VIII съезде, особенно при переделе “буржуинской” собственности, вплоть до подушек и перин из богатых домов и усадеб свергнутых революцией прежних хозяев жизни. Это, впрочем, описано, и достаточно сочно, в художественной литературе — у Андрея Платонова, Михаила Булгакова, например, и у Михаила Шолохова: помните сцену из “Тихого Дона”, когда взбудораженные конники “воюют” с сундуками в богаческой усадьбе, примеряя на себя панталоны с ажурными кружевами, явно не мужского назначения?..

В начале 20-х затеяли даже дискуссию: совместимы ли партийные устремления с нормами общежитейской морали? В “прениях” приняли участие Н.К. Крупская, А.В. Луначарский, другие видные деятели компартии. А верховным арбитром выступал большевик Арон Сольц, которому кто-то присвоил неформальное звание — “совесть партии”.

У меня, скажу честно, нет ни малейшего желания копаться в биографии этого приснопамятного деятеля. Но я — на всякий случай — пролистал “Биографический словарь” “Политические деятели России. 1917”, где, увы, не нашел ни строки о замечательном борце за превосходство партийной целесообразности над общечеловеческой моралью. В моей домашней библиотеке хранилась, кажется, книжка об этой исторической дискуссии, но как найти ее в тысячах книг? Когда-нибудь, возможно, подвернется под руку…