Яблоко Купидона (сборник) - Ольга Крючкова

– Скрепите свой союз перед Богом и людьми поцелуем, – произнес священник.

Константин, обуреваемый желанием, припал к губам своей желанной.

– Теперь вы – муж и жена, – подытожил священник в завершении своей нехитрой церемонии. В это время молоденький дьячок записал в специальную книгу имена новоиспеченных супругов, даты их рождения и дату венчания.

Не успели супруги Корнеевы почувствовать себя в новой ипостаси, как дверь часовни со скрипом распахнулась. Перед молодоженами и свидетелями их венчания стоял Дмитрий Федорович, безумно вращая глазами, держа пистолет наготове; и Павел Юрьевич, также представляющий весьма живописный вид. За ними толпились вооруженные люди.

Священник не растерялся, предвосхитив дальнейшие события:

– Господа! Вы в обители Господа нашего! Пусть – не в Храме, а в часовне! Почему вы при оружии и в головных уборах?

Дмитрий Федорович не внял словам священника, он нацелил пистолет прямо на поручика.

– Папенька! Что вы делаете! Это мой муж! – вскликнула Наташа.

Граф первый прозрел и попытался разобраться в сложившейся ситуации.

– Константин! Дорогой мой племянник! Прошу тебя объясниться!

Дмитрий Федорович круглыми глазами смотрел то на графа, то на поручика-похитителя, его же разбойника и супостата, то на свою негодную дочь.

– Что здесь происходит, в конце-концов!!! – неистово закричал он. – Объясните мне!!! Иначе, я перестреляю всех!!!

Священник не выдержал, видя, что господин совершенно не владеет собой, и ведет себя крайне не прилично в обители Господа, приказал:

– Немедленно отдайте мне пистолет! Здесь вам не казарма и не охотничьи угодья!

Слова служителя Господа несколько образумили господина Погремцова, и он опустил пистолет.

– Наташа, иди сюда! – прикрикнул он на дочь.

Здесь, не выдержав, вмешался поручик:

– Господин Погремцов, Наталья Дмитриевна Корнеева – моя жена. И прошу не кричать на нее.

– Кто? Кто? – переспросил Погремцов. – Наталья Дмитриевна Корнеева? – наконец он постиг смысл происходящего и сказанного поручиком, схватился за сердце и осел прямо на пол. К нему подбежала Мария Ивановна.

Граф пристально смотрел на своего племянника.

– Так, так, молодой человек. Стало быть, ваша супруга, – он указал на Наташу, – и есть та самая особа, в которую вы, судя по письму, страстно влюблены и на которой хотел жениться некий старик.

Поручик взмолился:

– Умоляю, дядя! Простите меня! Я догадался гораздо позже, что Наташа именно за вас должна выйти замуж. Я так люблю ее! И вовсе вы – не старик…

Граф ухмыльнулся.

– Ладно. И чего теперь прикажите делать!?

– В Сибирь его! – воскликнул Погремцов из последних сил.

– Ну что вы, Дмитрий Федорович! Константин – мой племянник и единственный наследник. Зачем же сразу в Сибирь! К празднику в Астафьево все готово, на бал приглашен весь калужский свет. Но не портить же дамам настроение! Просто объявим, что произошли некоторые изменения…

Дмитрий Федорович недоумевал:

– Ваше сиятельство, у вас невесту украли! А вы…

– А что я!? Пожалуй, жизнь все расставила на свои места. Молодые должны жениться на молодых. Вот так-то, дорогие мои, Дмитрий Федорович и Мария Ивановна!

Константин и Наташа бросились к графу и расцеловали его в порыве чувств.

На следующий день в назначенный час, ровно в два часа по полудню, в усадьбу графа Астафьева начали стекаться гости. Его сиятельство лично встречал именитых знатных гостей, от положения и связей которой зависело достаточно многое не только в Калуге, но и в Москве, и в Санкт-Петербурге.

Константин и Наталья, теперь уже официально муж и жена, стояли рядом с Павлом Юрьевичем. Тот в сою очередь представлял молодоженов гостям:

– Имею честь представить: мой племянник и единственный наследник, поручик гусарского полка Константин Владимирович Корнеев с супругой Натальей Дмитриевной.

Мужчины с удовольствием жали руку Константину, ведь рекомендация Его Сиятельства – племянник и единственный наследник – производила на них должное впечатление; к ручке же Натальи Дмитриевны гости мужского пола прикладывались с особенным удовольствием. Молодая женщина, облаченная в любимое бирюзовое платье, приведенное в порядок Глашей, выглядела просто прелестно.

Наконец, когда все приглашенные были в сборе, и как люди великосветские и воспитанные, начали проявлять естественный интерес: а где же невеста его сиятельства? Но она, увы, не появлялась. Многие из приглашенных так и не поняли, что Наталья Дмитриевна, ныне Корнеева, и невеста графа – одно и тоже лицо.

Павел Дмитриевич пригласил гостей за роскошно сервированный стол и объявил:

– Дамы и господа! Почти две недели назад я имел честь пригласить вас на свою свадьбу. Но, увы… – среди гостей пронесся легкий ропот. – Увы, дорогие гости, ваше присутствие в моем доме сегодняшним летним вечером ознаменует другое важное событие. Сей скромный банкет в честь молодоженов – моего любимого племянника, которого я имел честь представить вам и Натальи Дмитриевны, о которой многие из вас слышали ранее, – граф многозначительно посмотрел на гостей: тех, что ранее присутствовали на помолвке графа, правда состоявшейся в отсутствие невесты, прекрасно поняли о чем именно идет речь, и, разумеется, сделали вид, будто все идет своим чередом.

После речи гости поприветствовали молодых, понимая, что подарки, приготовленные для Его Сиятельства, теперь предназначены никому иному, как племяннику Константину Владимировичу Корнееву.

Наконец, появились лакеи в дорогих серебристых парчовых ливреях, дабы прислуживать гостям за трапезой, самый первый из них с гордостью нес перед собой огромное блюдо, на котором горкой были выложены лангедокские устрицы.

– Прошу вас, дамы и господа, отведать дары Афродиты. Как говорят французы: мифологической богини, вышедшей из пены морской и подарившей нам смертным сие прекрасное кушанье! – потчевал гостей гостеприимный хозяин, обожавший сей заморский продукт.

Дмитрий Федорович невольно взглянул на блюдо с устрицами, на эти дары Афродиты, – будь они не ладны! – и почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Он тотчас вспомнил, как две недели назад возвращался из Астафьево, отведав сих дивных морских даров мифологической богини, как его мучил живот и как… Впрочем теперь это уже не важно: ведь если бы не дары Афродиты, то не было сейчас праздничного банкета в честь молодоженов Корнеевых, а если подумать, то такая партия для любимой дочери в итоге вполне устроила Дмитрия Федоровича.

Загадки судьбы

Пролог

– Марфушенька! Ну, пожалуйста! – в голосе Сонечки Бироевой проскальзывали капризные и в то же время жалостливые нотки.