Непал для братвы - Сергей Николаевич Окунев

– Надо думать, – согласился Стас.

– Вот и закроем тему, – подытожил Георгий, – лучше давай и подумаем, как в нашем поселке за Гатчиной откроем шикарный уже не клуб, а «центр по развитию игры го», Японию переплюнем в момент, а то ведь нас Денис тогда ущучил! Тут я посмотрел, с дизайнерами посоветовался, они очень много чего предложили, Эдисон тоже с электронно-голографическими примочками поможет. Там же и ставки и казино можно сбацать. Ведь на все это разрешение до сих пор дает Спорткомитет, а завязки у нас там есть. Ходят слухи, что вообще весь игорный бизнес в законодательном порядке хотят вынести за черту крупных городов, правда, это не скоро будет, уж очень лакомый кусок отнимают. Но нам это тоже на руку. Если сейчас подсуетиться, рекламку ненавязчивую среди серьезных клиентов дать, то стабильный и законный доход будет. Я после того разговора посмотрел учебники по этой игре. На вид, вроде, простая, а думать очень даже приходится. Да и повод с «узкопленочными» задружиться.

Автобус остановился и почему-то продолжал стоять несколько дольше, чем при пересечении дорог. Стас выглянул в окно. Оказалось, что их колонну остановили на посту ГИБДД, и какой-то толстый майор смотрел документы у головной машины сопровождения. За ним стоял молодой, унылого вида лейтенант и время от времени рукавом шинели вытирал красный – то ли от насморка, то ли от иной, столь же уважительной, причины – нос.

– Вот, голубки, и появились, – констатировал Стас, – видать, редко кто мимо них ездит, решили попробовать с нас что-то сдоить. А может, просто замерзли, – прокомментировал он.

Проверив первую машину и, видимо, не найдя возможности чем-то поживиться, они нетороливо подошли к автобусу; молодой открыл дверь, вошел и обратился к шоферу:

– Лейтенант Слободко, проверка документов при пересечении экономической границы района.

Шофер молча указал пальцем на приблизившегося Стаса, а сам неторопливо полез за правами.

– Слушай, служивый, – ласково обратился Стоматолог к сопливому лейтенанту, – а ты свинцовые трусы хотя бы надел или как?

Гидэдэдэшник тупо посмотрел на Стаса, в очередной раз провел рукавом под носом и спросил: «А зачем это?»

– А, так ты, выходит, еще и неграмотный, – удивился Стас, – не прочитал, что ли, надпись на автобусе? Или значок этот впервые видишь? – Стас указал на значок радиационной опасности, которыми в избытке были украшены как внешние борта автобусов, так и пара ящиков, не вошедших в багажник.

– Тут у нас специальная экспедиция со специальными приборами, – продолжал Стас – изотопы всякие, если ящик откроешь, вообще кранты, а без свинцовых трусов (он похлопал себя по попе) через пятнадцать минут импотентом станешь. Тут по специальному медицинскому отбору проходят, а ты, я вижу, по здоровьишку слабоват, тебе поменьше времени надо. А ты, кстати, уже минут пять здесь толчешься…

Лейтенант Слободко быстро попятился, вылез из машины, что-то сказал майору, тот тоже впервые осмысленно уставился на надписи и значки на борту. Вначале он, вероятно, воспринял это как какую-то рекламу и решил немножко пощипать богатеньких лохов, позволяющих себе такую наглость.

– Покажи ему документ, – сказал Стас шоферу.

Менты даже отпрянули на шаг, когда из двери высунулась рука Стаса с пачкой бумаг, на верхней из которых красными буквами было написано «Атомэнергоразведка», и значился аналогичный символ радиоактивной опасности.

Майор растерянно махнул рукой, повернулся и побрел к будке; за ним, утирая нос уже другим рукавом, последовал лейтенант Слободко.

– Поехали! – сказал Стас, уже не обращая внимания на притихших ментозавров. – Вот ведь законники хреновы: как только понимают, что облом получится, так сразу всякий интерес к выполнению своих обязанностей теряют.

Быстро, но без торопливости поехали дальше. Стас звякнул Антону, рассказал о происшедшем, получил похвалу и напоминание, что где – то через час их ждут пообедать в очень приличном ресторане при гостинице интуристовского типа, а также на всякий случай предупредил, что это заведение опекается дружественной бригадой, посему следует вести себя соответственно.

– Все будет нормалек, – заверил Стас.

Остальная часть дороги особыми приключениями не отличалась.

Поскольку на каждой машине было по два водителя, то движение прерывалось только на обеды в заранее запланированных Антоном местах и для «разминки усталых членов», как выразился Телепуз, который, учитывая возможные физические нагрузки высокогорья, считал необходимым всем быть в хорошей спортивной форме, а не сидеть, лениво поглядывая на мониторы персоналок с практически неограниченным запасом дисков с кинофильмами, концертами и прочей лабудой.

На вторые сутки к вечеру подъехали к аэродрому до сих пор засекреченного городка, где все уже было подготовлено к отлету. Учитывая, что перелет будет долгий и со сменой часовых поясов, решили не торопиться и хорошенько выспаться в человеческих условиях, тем более что все это было предусмотрено и оговорено заранее.

Перелет до Красноярска был длительный, но не особенно утомительный. Утром солдаты аэродромной службы быстро перегрузили ящики с «оборудованием» в самолет, а братва с легким ручным багажом (спортивные сумки килограммов на тридцать-сорок), содержащим кое-какие мелочи, могущие пригодиться в полете, торжественно прошествовала на посадку.

Отличаясь крайней демократичностью и доброжелательностью, они не возражали взять на борт вместе с собой десяток высших офицеров ВВС, справедливо рассудив, что в компании лететь веселее.

И их ожидания полностью подтвердились.

Как только самолет взлетел, из ридикюлей братков появились бутылки с самыми разнообразными напитками, коими снабдил их хозяйственный Циолковский, и простенькая закусь: ну, там, икорка, крабы, Микояновская колбаска и другие столь же полезные для организмов путешествующих продукты. Офицеры оказались ребятами компанейскими, пытались выложить что-то свое, но после прочувственной речи Комбижирика, описавшего необыкновенные достоинства продукции завода «Ливиз» и его благотворного воздействия, а также гарантии брателло Циолковского относительно оригинальности поставленного продукта, пришли к полному консенсусу. Самолет совершил промежуточную посадку для дозаправки или еще каких-то там технических нужд, но коллектив этого и не заметил, так как стоило ли из-за каких-то пустяков нарушать сложившуюся гармонию, тем более выходить из самолета?!

Во время этой стоянки к компании присоединились еще два офицера, что лишь усилило сплоченность. На братву снизошло какое-то лирико-ностальгическое настроение. Все они либо честно отслужили в Советской армии (и как всякие разумные люди не имели к ней претензий, мелкие неприятности не в счет!), либо, числясь в высших учебных заведениях, проходили военную практику, либо выступали на соревнованиях в армейских командах. Особенно расчувствовался Глюк, вспомнив, что, находясь в аэродромных войсках, правда, недолго, так как он вскоре был переведен в спортивный батальон, откуда ему (в качестве благодарности за несколько спортивных побед) позволили демобилизоваться. Глюк с грустью поведал, что ему так ни разу и не удалось прыгнуть с