За кулисами - Марина Лётная

Что значит для меня роль? Конкретно для меня? Я застопорилась.

― В смысле, чего она мне стоила? ― Макарти деловито сплёл пальцы своих рук.

― Да. Чего тебе стоило здесь оказаться? Какие потери испытывала ты в своей жизни? Что для тебя такое чувство любви и чувство мести?

Первые пробудившиеся из памяти мысли возникли о родителях. Я тяжко сглотнула ком в горле от заставшей меня в расплох волнительной скорби, покрывшейся налётом времени и обросшей привычными болезненными воспоминаниями. Стоит ли говорить об этом с наставником? Это могло бы стать исчерпывающим ответом на, казалось бы, безобидные вопросы. Я уняла дрожащие руки, спрятав их за спину.

Беспрестанно анализирующий мозг натолкнул меня на мысли о Чарльзе, когда-то ставшим для меня полным разочарованием в отношениях. Наверное, это то, что хотел бы услышать Макарти… Конечно, мой бывший не умирал; он просто исчез, словно выкачав из моей жизни желание связываться с мужчинами обязательствами и клятвами о любви.

Но ответить я всё равно не смогла.

― По лицу вижу, что у тебя есть тяжелые переживания по поводу твоих личных потерь. Твоя героиня испытывает то же, что и ты, только по отношению к Карлосу. Уход близкого человека — всегда своего рода предательство. Месть могла бы стать для девушки инструментом для избавления от этих душевных мук?

― Нет, к сожалению, я такие методы не поддерживаю. На эмоциональном уровне отторгаю, ― я растерянно смотрела то на мирного Карлоса, не знающего, как избежать неловкости от серьёзного разговора, то на наставника, пытающегося наладить со мной контакт.

― Ты не против, я буду говорить о твоей героине, называя тебя, а подразумевая её? ― Озадаченная странным вопросом, я неуверенно кивнула. ― Ты мстишь всем вокруг, готова ранить их, потому что они поклоняются тому месту, что забрало у тебя всё самое ценное. Но ты мстишь естественно и непреднамеренно, поддаваясь эмоциям и не понимая, что повлекут за собой твои поступки. Ты лишь в моменте, в котором переживаешь боль, это настоящая месть?

― Это похоже на месть, ― я непонимающе пожала плечами. Мне пытались показать мотивы, оправдывая зло моего персонажа личными потерями. И я бы с удовольствием пожалела эту девушку… Она всё ещё жила порознь со мной в какой-то выдуманной истории, ведь в ключевом мы не сходились — во взглядах на то, как пережить душевную боль.

― Хорошо. Тебе не кажется, что это не от злости, а от бессилия? Это какая-то изнеженная болезненная месть, но для самой тебя. Это не желание убивать других, это будто поиск причин, чтобы уйти следом за возлюбленным, ведь причин оставаться у тебя не осталось, ― невольно я провела аналогию со смертью родителей. Я всегда знала одну вещь — что собралась духом лишь потому, что было для кого, и слышать такое о себе становилось уничижительно. Немного погодя, Крэг продолжил подбирать для меня слова.

― Это лишь окончательное разочарование — добро не может не победить, а зло обречено быть повержено в конце любой сказки. Может, поэтому ты выбираешь сторону мести — чтобы уйти, ведь у тебя не остаётся выбора? ― У моего персонажа нет больше близких людей… Значит, она не находит смысл жить. Только на секунду и с диким ужасом я представила себя тринадцать лет назад одну, если бы только Молли не удалось спасти… И для чего тогда мне пришлось бы сломить своё горе?

― Да, это звучит благороднее, чем стремление сделать другим также больно, как себе, ― Моментально проникнувшись смыслом поступков этой девушки, я вдруг нашла в себе отклик танцевать в её личине. Она и казалась теперь мудрее, сильнее. Может, ей тяжело даётся использовать принца, ей приносит это боль на уровне с утратой, но это лишь способ покончить с чувствами. ― Ну хорошо. Я подумаю над этим.

― Так-то лучше, ― мужчина довольно улыбнулся, обнаружив, что он склонил меня на сторону своего персонажа. ― На досуге обязательно почитай ту записную книжку, что я тебе дал. Я бы хотел, чтобы ты понимала саму себя, когда будешь совершать такие поступки.

Необычайно странно слышать такие вещи о самой себе, отождествлять себя настолько глубоко с инородной ролью, но это приносило плоды. Макарти переключился на Карлоса, забираясь в потаённые уголки его души, а я старалась также, как и танцор, не нарушать излишним пытливым вниманием его личные границы. Из разговора я лишь поняла, что смерть персонажа Карлоса в постановке Крэг пытается связать с личными страхами парня не оправдать надежды семьи. Могу представить, как такие психологические методы серьёзно бюьт по сознанию и проецируют истинные чувства на сценическую игру. Даже как-то немного негуманно… Не найдясь, как реагировать на звучащие откровения, я отвернулась.

У Брэндона получалось отменно. Жак что-то ему объяснял; судя по выдающим мужчину с потрохами эмоциям, хореограф пользовался теми же методами, что и наставник. Блондин старался контролировать любые изменения, вызываемые пытливыми компрометирующими вопросами, но завидев, как он едва не сорвался с места, чтобы спрятаться в раздевалке, я поняла, что с ним произошло то, что он никак не мог пережить. Жак играл на этом, провоцируя на суровость, беспристрастность, неподкупную честность в движениях. Это было совсем на него не похоже; меня поражало, как Крэг смог разглядеть эту серьёзность в блондине, когда как я танцевала с ним нос к носу, ощущая лишь пылкую влекущую страсть и кричащее легкомыслие. Может, я ошиблась на его счёт…

Точнее, может, я была права в том, что он не так плох, каким пытается казаться. Сценарий заставлял меня задумываться над тем, что злоба в людях зарождается неспроста.

― Приступим разучивать хореографию. Обязательно с оглядкой на наши с вами беседы. Каждую секунду помните о чувствах, которые вы несёте в массы в конкретный момент, ― Макарти отвёл нас в противоположный конец студии, ограждая от разговоров Жака с его парой. Минута, и мы оказались словно на разных лодках в безбрежном море; у каждого свой непересекающийся с другими путь. ― Эта сцена будет происходить ближе к первому антракту. Пока зритель ознакомится с принцем и его придворными, прислугой, с укладом в его покоях; пока проследует массовый номер, где будут показаны настроения в городе,