Загадка сапфирового креста - Антон Иванов

Герасим записал и это. Затем принялся подсчитывать. Первая математика кончится в девять пятнадцать. Потом пять минут перемена. Значит, следующий сеанс состоится на втором уроке. А именно, без пятнадцати десять. И чтобы ничего не перепутать, он начертал на листке: «9.45». А рядом поставил знак вопроса.

Едва началась перемена, Муму и Луна сообщили обо всем друзьям. Поэтому уже без двадцати десять Команда отчаянных с разных точек пожирала взглядами несчастного Вову. Труднее всего приходилось Ивану. На математике он сидел с Яковлевым за одной партой. Причем справа. Поэтому, чтобы увидеть левое ухо объекта, приходилось перегибаться на противоположную сторону стола. После третьей такой попытки Вова занервничал.

— Ты чего? — уставился на Ивана он.

— Да ничего. Все нормально, — тот напустил на себя равнодушие. — Просто в окно смотрел. Задумался.

— Задумался? — переспросил Яковлев и, к полному смятению Ивана, схватился за левое ухо.

Иван немедленно посмотрел на часы. Без семнадцати. До контрольного времени ещё две минуты. Но все равно близко. А вероятно, в таких случаях минута или две вообще не имеют значения.

Иван оглянулся на Луну. Тот кивнул ему. «Заметили, — подумал Иван. — Порядок».

На перемене поступок Яковлева подвергся всестороннему анализу, и Команда отчаянных сошлась во мнении, что разница в две минуты роли не играет. А Герасим по этому поводу выдвинул свою версию:

— Вовка и так псих, а ты, Пуаро, ещё напугал его. Вот он и сбился.

— Выходит, я во всем виноват? — спросил Иван.

— Успокойтесь, — вмешалась Марго. — Никто ни в чем не виноват. На литературе ещё раз проверим.

— И после того как справимся с Ольгой, — подхватил Луна, — девчонки подъедут к Яковлеву с вопросом, у кого он в первом классе лечился.

— Ты сперва с Ольгой справься, — Герасим вернул его на землю.

— Кстати, Пуаро, с вопросом для Ольги у тебя порядок? — осведомилась Маргарита.

— Пока нет, — Иван вынужден был её разочаровать. Наблюдение за Вовой отняло у него все время. — Но ничего, — торопливо добавил он, — у нас же целый урок впереди. Придумаю.

— Надеюсь, — улыбнулась Марго.

Ольга Борисовна вновь показалась ребятам рассеянной. Похоже, что мыслями она была очень далеко от урока литературы. Хотя проходили они «Капитанскую дочку», а Ольга Борисовна неустанно повторяла им, что обожает прозу Пушкина. Сейчас, однако, чувствовалось, что ей стоит немалых усилий сосредоточиться.

Ваня тоже мучился. Он никак не мог придумать интересный вопрос. Ему, в общем, нравилась «Капитанская дочка», но что про неё можно такое спросить? Вернее, спросить-то можно, но вот увлечет ли это Ольгу Борисовну? А ведь, по их замыслу, она должна ответить не одной фразой, а пуститься в долгое и обстоятельное объяснение.

Ольга Борисовна продолжала рассказывать об образе Пугачева. Иван посмотрел на часы. Время близилось к без пятнадцати одиннадцать. «Яковлев, — спохватился Иван. — Он ведь сейчас должен схватиться за свое левое ухо».

Яковлев, будто почувствовав, что о нем думают, пристально посмотрел на Ивана. Взгляды их встретились.

— У меня чего, морда грязная? — заволновался Вова и на всякий случай провел растопыренной пятерней по лицу.

— Совершенно чистая, — спешно успокоил его Иван. «Опять я, кажется, вывожу его из равновесия, — добавил он про себя. — Ребята потом скажут, что из-за меня эксперимент сорвался». И он на всякий случай повторил: — Вовка, с лицом у тебя все в порядке.

— А с чем не в порядке? — продолжал беспокоиться Яковлев. — Чего ты на меня вылупился?

— И не думал, — покривил душой Иван. — Просто про «Капитанскую дочку» слушаю.

По Вовкиному виду было ясно: он не поверил. И на всякий случай провел растопыренной пятерней по коротко стриженной голове. Иван покосился на часы. Стрелка приближалась к десяти сорока пяти. Вова, оставив в покое голову, бросил ещё один исполненный подозрительности взгляд на соседа по парте и схватился за мочку левого уха. Сомнений не оставалось: Яковлев пребывает во власти гипнотизера.

Иван повернулся к друзьям. Те знаками заверили его, что все видели и все знают.

— Ты все-таки скажи, — маневры Ивана не прошли мимо внимания нервного Вовы, — вы мне чего, на спину что-то приклеили?

— Ни фига, — на сей раз совершенно искренне разуверил его сосед по парте. — Мы вообще люди гуманные. Зачем нам твоя спина?

— Плавали — знаем. — С этими словами Вовка изогнулся и начал двумя руками шарить у себя по спине.

— Яковлев! Что с тобой? — Ольга Борисовна даже на миг отвлеклась от своих явно невеселых мыслей.

Вовка не отреагировал, ибо как раз в этот момент ему показалось, что он нащупал на свитере кусок клейкой ленты. А надо сказать, что у Яковлева был по этой части некоторый личный опыт. В прошлом году кто-то из одноклассников, пожелавших остаться неизвестным, прилепил ему к спине самоклеющуюся бумажку с отчетливой надписью: «Постучи, я открою. Вова».

Разумеется, каждый, кто проходил мимо ничего не подозревавшего Яковлева, считал своим долгом постучать. Вова был вне себя от возмущения. К тому же не все стучали в него тихо, и к концу дня он покрылся синяками. Словом, второй раз стать жертвой подобного розыгрыша ему совершенно не улыбалось.

— Яковлев! — Ольга Борисовна с изумлением продолжала взирать на извивающегося Вову. — Что с тобой?

— Ничего, — убедившись наконец, что на спине ничего нет, тот удостоил своим вниманием классную. — У меня просто зачесалось.

— Педикулез! — натужно захохотал Сеня Баскаков.

— Заткнись! — обиделся Яковлев. — У самого педикулез.

— Ребята, ребята! Не отвлекаемся, — пресекла их перепалку учительница.

Она вновь вернулась к «Капитанской дочке».

«О чем же её спросить? О чем спросить? — ломал голову Иван, но тщетно. Ничего путного не придумывалось. Голову как заклинило».

Раздался звонок. Луна тут же ткнул в бок Ивана.

— Сыпь к Ольге и спрашивай. Иначе упустим.

Иван послушно направился к учительскому столу. Ольга Борисовна уже повесила на плечо сумку и поднялась на ноги. Времени на раздумья не было.

— Ольга Борисовна, — начал Иван. — Я вот давно у вас хочу спросить…

— Пожалуйста, — с некоторым удивлением взглянула на него классная.

— Вот, понимаете, у меня возник такой вопрос, — тянул время мальчик, а про себя думал: «Что же спросить? О боже! Что мне спросить?»

— Да ты не стесняйся, Ваня, — подбодрила его классная. — Я очень люблю дополнительные вопросы.

Тут у Ивана что-то включилось, и он, к полной неожиданности для самого себя, выпалил:

— Ольга Борисовна, почему Пушкин так и не смог закончить «Дубровского»?

Глава 8.

ЛИТЕРАТУРА И ЖИЗНЬ

— Дубровского»? — удивилась Ольга Борисовна. — Но мы ведь сегодня говорили о «Капитанской дочке».

— Знаю, — Иван и сам не объяснил бы, почему именно «Дубровский», — просто мне интересно.

— Нам тоже, — пришла ему на помощь Марго.

— Вообще-то вопрос хороший. — Чувствовалось, что, даже невзирая на подавленное состояние, Ольга Борисовна была готова поговорить с ребятами о «Дубровском». — Но, понимаете, тут одним словом не ответишь.

— А вы не одним, — вступил в беседу Луна. — У меня, кстати, чай есть отличный, — продемонстрировал он яркую прямоугольную коробочку. — Папе вчера подарили. С добавкой экзотических фруктов и тибетских горных трав. Вкус обалденный. Я для ребят принес, но и на вашу долю хватит, Ольга Борисовна. Пойдемте с нами в буфет. Чаю выпьем, а вы заодно нам расскажете про «Дубровского».

— Почему бы и нет, — немного повеселела учительница. — Пошли. Я просто не могу отказаться, когда на меня так умоляюще смотрят, — поймала она на себе пристальный взгляд Герасима.

Тот смутился и опустил глаза. Ему-то казалось, что его взгляд исполнен совсем не мольбы, а гипнотической силы. «Наверное, не получилось, — в панике подумал он. — Вдруг она теперь откажется пить эту гадость? Ладно, попробуем повторить попытку».

— Вот не знала, что вы так интересуетесь Пушкиным, — двинулась к выходу из класса учительница.

— Ой, Ольга Борисовна, мы всем интересуемся, — незаметно передав Павлу пакетик с зельем из «Оазиса», затараторила Варя.

— А с «Дубровским» как-то странно выходит, — подхватил Иван. — Все обрывается именно там, где должно продолжиться.

— Этому существует несколько объяснений, — покорно следуя к буфету, увлеченно вещала классная руководительница восьмого «А». — Только прошу вас: не думайте, что я могу дать вам исчерпывающий ответ. Несколько поколений пушкинистов ломали головы над проблемой «Дубровского». Поэтому я просто изложу вам основные версии. Ну, и поделюсь кое-какими своими соображениями.