Суть Времени 2013 № 16 (20 февраля 2013) - Сергей Кургинян

Здесь фактически устанавливается приоритет регионального законодательства над федеральным. Но и это не все. В материалах газеты «Донское время» (печатный орган «ДКР») появляется другое название будущего казачьего государства: «…Ту ростовщически-воровскую жизнь, которую Казакии навязывают богоизбранные, никак невозможно связать с традиционным (десятитысячелетним) казачьим жизнеустройством. Или то, или это. Химеры, то есть слияния разнородного, быть не может…» Название «Казакия» здесь явно не случайность. И адресует не только к полной независимости от России, но и вполне определенным зарубежным «конструкторам» казачьего протеста.

Но об этом — ниже. Здесь же подчеркнем, что лидер «ДКР», председатель Совета атаманов Юга России А. Юдин — фигура совсем не маргинальная — не только фактически занимается пропагандой независимой Казачьей республики, но и плотно сотрудничает с зарубежными организациями «казачьих националистов», активно пропагандирующих независимую «Казакию».

Понимает ли та часть казачьего сообщества, которая следует за подобными идеологами, в какую разрушительную для России игру их втягивают? Участниками какого антироссийского проекта, зародившегося почти 90 лет назад в среде белой эмиграции, они могут стать? На этом вопросе стоит остановиться, ибо он раскрывает генезис некоторых «казачьих» идеологических и политических инициатив.

В среде казаков, оказавшихся после Гражданской войны в эмиграции, сформировалось три основных политических течения. Первое выступало за то, что «казачьи земли» должны оставаться в составе России, освобожденной от большевиков, и если и допускалась временная «независимость казачьих земель», то только до «полной победы над красными». Второе течение декларировало «суверенитет казачьих территорий» независимо от дальнейшей судьбы России. А еще были украинские казачьи националисты, защищавшие идею «самостийности Украины».

Во второй половине 1920-х годов казаки-эмигранты создали организацию «Вольное казачество» («Вольно-казачье движение»), ставившую целью создание на территории России независимого государства «Казакия». Была разработана и Конституция «суверенного федеративного государства Казакия» — со своими органами власти, вооружёнными силами, налоговой системой, денежным обращением, таможенными границами и т. д.

В этой Конституции, напечатанной в январе 1932 года в журнале «Вольное казачество», определялись и границы будущего государства: «Объединенная Казакия составляется из следующих политически-автономных областей, именуемых «Членами Союза»: Дон, Кубань, Терек, Яик (Урал), Астрахань, Оренбург и Калмыцкая область…

Гражданам Казакии возбраняется состоять одновременно в подданстве какого-либо иного государства, принимать от него титулы и знаки отличия, и публичные должности… Казакия есть вполне суверенное государство. Она совершенно свободно входит со всеми иностранными государствами в те международные сношения, которые по ее усмотрению в наибольшем размере желательны и полезны для безопасности страны и для развития всех культурных условий в жизни Казакии».

Обратим внимание на то, что всё не ограничилось простыми декларациями. В начале 1930-х годов к лидеру «Вольного казачества» генералу И. Быкадорову проявили интерес сразу несколько зарубежных разведок, рассматривавших сепаратизм в качестве инструмента развала России. Среди них были поляки, чехи, французы и англичане. Сами лидеры «Вольного казачества» (И. Быкадоров, И. Билый, М. Фролов и др.) жили в Праге и получали финансирование от польской разведки.

Практически все поступающие И. Быкадорову предложения о помощи по созданию Казакии предполагали плату или частью российской территории, или правами на добычу полезных ископаемых и эксплуатацию транспортной инфраструктуры. Например, представитель английской разведки сразу заявил на встрече, что «под протекторат Его Величества поступают всё Закавказье, Дагестан, Абхазия и все советские горские республики», а внешняя политика Казакии согласуется с правительством Англии…

Надо отдать должное И. Быкадорову. Казачий генерал не принял ни одного подобного предложения своих зарубежных визитеров (да и делить особо было еще нечего). А позже публично заявил, что «видит будущее донских казаков в едином сильном Российском государстве».

В 30-е годы интерес к казачьему сепаратизму проявляли и немцы. К началу войны в Европе уже существовало несколько организаций и печатных изданий, отстаивающих идею создания независимого государства Казакия. Этих самостийников, как и казаков, выступавших за «Единую и Неделимую Россию», фашисты использовали для построения казачьих формирований, выполнявших в основном карательные функции.

Более того, для обоснования своего сотрудничества с казачеством фашисты (при помощи самих же самостийников) разработали «научную теорию» о «казаках-арийцах» (которая, отмечу, иногда появляется на казачьих сайтах). По этой «теории» «казаки являлись потомками остготов, владевших Причерноморским краем во II–IV вв. н. э. Следовательно, это не славяне, а народ германского корня, сохраняющий прочные кровные связи со своей германской прародиной».

В первой половине 40-х гг. среди казаков-самостийников была довольно широко распространена идея о том, что «казачество — это особый народ, …находившийся под рабством России в течение 180 лет до революции, и задачей которого является обретение в ходе войны национальной и государственной независимости».

Среди сторонников идеи «казачьей самостийности» следует упомянуть генерала П. Краснова, возглавлявшего Главное Управление казачьих войск в Берлине и консультировавшего немцев по вопросам казачества.

А после войны тезис о якобы существовавшем независимом государстве «Казакия» вошел, с подачи украинских эмигрантов-националистов (прежде всего, бандеровских, но и не только) в «Резолюцию о порабощенных нациях», принятую Сенатом и Конгрессом США в июле 1959 года. Резолюция гласит: «…Империалистическая политика коммунистической России привела, путем прямой и косвенной агрессии, к порабощению и лишению национальной независимости Польши, Венгрии, Литвы, Украины… Идель-Урала… Казакии и других… Нам следует надлежащим официальным образом ясно показать таким народам тот исторический факт, что народ Соединенных Штатов разделяет их чаяния вновь обрести свободу и независимость».

Знаменательно, что часть казаков-эмигрантов не приняла фальсификации на тему Казакии. Так, донской казак, профессор Г. П. Чеботарев (1899–1986), живший в США, посвятил разоблачению украинских националистов, «дезинформировавших Конгресс США», статьи и часть своих воспоминаний. Чеботарев, входивший в близкое окружение генерала П. Краснова, как реальный очевидец событий тех лет свидетельствовал, что «провозглашение Всевеликого Войска Донского (ВВД) независимым государством в сентябре 1918 года было сделано под давлением командования германских войск, оккупировавших Украину и стремившихся к дальнейшему расчленению всей России». И что во время Гражданской войны на территории России «не существовало национально-независимого государства, называвшегося Казакией».

При этом Г. Чеботарев в своих воспоминаниях приводит цитату из послания Донского Войскового Круга крестьянам Воронежской губернии в сентябре 1918-го: «Мы хорошо помним, что мы плоть от плоти Русского народа. Мы ни на минуту не забываем, что судьба донских казаков тесно связана с судьбой русского народа и Российского государства».

Так что возникает большой и болезненный вопрос. Если возрождение казачества в России происходит в основном с опорой на традиции белого казачьего движения, то почему даже из этого достаточно противоречивого наследия некоторые атаманы отбирают то, что разрушает казачество и страну, а не то, что должно нас примирить и объединить как нацию, а наше государство сделать сильным и независимым?

Культурная война

Перверсивный идеал и деконструкция нормы. Война с идеальным в культуре и СМИ

Известный публицист Владимир Семенко рассматривает ведущуюся с обществом культурную войну с точки зрения классического православного интеллектуала. Это очень важный ракурс, с которым мы считаем нужным познакомить читателя

Владимир Семенко

Когда говорят о том, что порок, «либеральный гуманизм» и воинствующий антихристианский секуляризм в последнее время весьма агрессивно атакуют нашу христианскую традицию и навязывают себя в качестве новой нормы, то само по себе это совершенно верно. Однако конкретный механизм этой вполне хладнокровной и целенаправленной ломки социокультурной и нравственной нормы и формирования принципиально новых стереотипов понимается часто недостаточно глубоко, поверхностно.