Зимняя охота короля - Василий Доконт

— Лесничий сказал: покажет — где, а брать зверя — уже наша забота. И с волком, сир, так же будет…

— Охотников много в сотне, сержант?

— Да все, можно сказать — капитан Паджеро, простите, полковник, сир, всех стражей заставил умения от Ахваза перенимать. До рыцаря нам, конечно, далеко, до мастерства его, но охоту спроворим, как надо. С непуганым зверьём управимся, сир.

— Ладно, готовьтесь на волка идти: посмотреть хочу, что за волк такой — корову унести способный…

Волка разыскивали пешим ходом: от деревни по запутанным следам, растянувшись в широкую цепь, полдня тащились по сугробам. Дошли до логова: большой норы в корнях упавшей старой берёзы, окружили, поискали второй выход — нету. Попался, зверюга матёрый…

Попался. И вышел навстречу: бой принимать.

«— Собака Баскервилей, сир! Неудивительно, что коров на себе таскает!»

Волк был огромен: не волк — король волков. Ощерив пасть, он глухо рычал в ожидании врага, а за его спиной шевелилось ещё нечто серое. Шевелилось, шевелилось и — вылезло, стало рядом с волком.

«— Ой, щеночек! Ой, ещё один! Какая прелесть, сир!»

Волк рыкнул вбок, и щенки спрятались снова, а рядом с волком, на их месте, появилась волчица — тоже вышла детей защищать.

— Не сезон, вроде бы, для волчат — зима в разгаре… — удивился Клонмел.

— Королям закон не писан, сержант, — Василий шагнул к волку один шаг, выйдя из ряда охотников. — Не стрелять никому!

Король людей и король волков долго смотрели друг на друга, потом волк немного склонил голову, признавая превосходство человека.

— Пусть уходят! Дайте им пройти! Уводи своих, мы не тронем! — Василий махнул рукой, приказывая солдатам расступиться.

Первой в проход вошла волчица и остановилась, поджидая волчат. Те семенили за ней, круглые колобки из серой шерсти, один, второй, третий… Волк стоял, озираясь на людей, пока из леса, оттуда, где скрылась мать с детьми, не раздался короткий вой — сигнал, что всё в порядке. Тогда и он поспешил следом, одарив короля благодарным взглядом.

— Клонмел, заплатите крестьянам за коров. Скажите, что волк их больше не побеспокоит… Теперь нам предстоит обратно по снегу топать — приятного мало… Надо было коней следом вести… не подумали, эх…

Были бы кони, может, и беды бы с Клонмелом не случилось. Очень может быть…

Медведь вывернулся из-за деревьев неожиданно: никто и сообразить ничего не успел, а косолапый тут же сгрёб сержанта и начал его ломать, стараясь повалить на снег. Индур только вскрикнул испуганно, а король уже всадил кинжал, по самую рукоять, под левую лопатку сердитого зверя. Тем дело и кончилось.

Клонмела извлекли из-под медвежьей туши: сержант отделался всего лишь двумя сломанными рёбрами и вывихом плечевого сустава. Да вымазался кровавой медвежьей слюной, пока под тушей лежал.

«— Когда будем есть медвежьи лапы, сир? И вообще — сырую медвежатину?»

«— Да что там есть, Капа, медведь тощий: кожа да кости. Шкура, то есть. Разбудили беднягу и — зарезали. А ни мяса, ни шкуры толковой — не добыли. Разве это шкура? Облезлая да свалянная, в култышках вся…»

Вот таким был первый охотничий трофей короля… Хотя… Результаты охоты на волка сказались на следующий день, точнее — на следующее утро, когда обнаружился у шатра Василия зарезанный волком олень — дар от лесного короля королю людскому за великодушие. И ни часовые, ни кони королевской сотни, не заметили и никак не среагировали на визит хищника. Только и нашли следов, что с одного из снеговиков Индуровых шишки с головы сбиты — там, где зверь с добычей на поляну перепрыгивал. А как обратно ушёл — не нашли даже.

— Никакой это и не волк был вовсе, а сам Леший волком прикинулся, — рассуждали мужики и солдаты. — Короля нашего испытывал: сначала на доброту и жалость к щенкам беззащитным, потом на храбрость — когда медведя-шатуна подослал. Одобрил Седобородого и оленем наградил: другого объяснения нету…

«Караколь, за что тебя любят звери?… птицы?… люди?…»

«— За то, что я люблю их, Ваша Светлость…»

«— А я думала — Вы не вспомните, сир!»

«— «Город мастеров»“ я смотрел раз двадцать, и знал его когда-то наизусть…»

«— Скажите, сир, а, правда — на нашу ситуацию похоже?»

«— Чем же, Капа?»

«— Долой иножемных шолдат! Долой иножемных шолдат! — Капа очень здорово изобразила крик попугая из фильма. — Долой иножемных шолдат!»

«— Похоже… — согласился король. — И, впрямь: долой иножемных шолдат!»

В столицу вернулся генерал Эрин с гномами и ротами Тусона. Привел он и обоз с сапёрами Бальсара. И маг, после передачи Эрину предназначенного для него Камня, укатил со своими на север, на озеро Глубокое — помогать Илорину казармы строить. Министр Кассерин с учеником своим Харбелом к Бальсару присоединился: хоть и не раскололи они секрета выращивания Камней Памяти, но идей на этот счёт имели множество, и продолжали по ним работать — ответы искать. Приказ на отъезд от Вустера исходил, не от короля — тот охотился и, видимо, удачно: во дворец накануне дичи навезли от Его Величества — все ледники мясом забили.

Состязание на выносливость и скорость похода, как и следовало ожидать — после гномьей хитрости — выиграл генерал, с небольшим, правда отрывом от роты Водяного: старания Яктука, Хобарта и Тахата позволили Водяным показать неплохие результаты. Но остальные роты Тусона безнадежно отстали. Командор сделал выводы и принял меры: нагрузка на тренировках солдат возросла вдвое, как и требования сержантов и командиров рот, как и требования самого Тусона.

Когда генерал с командором отчитывались перед военным министром и королевским казначеем Абером о произведенных в походе затратах, выяснилось, что кони, полученные ротой Разящего, не из кармана Эрина были оплачены, а, фактически, королевской казной. Используя данное Василием право, генерал набрал коней под расписки от имени короля, и казначей морщил лоб, пытаясь из отчёта гнома выяснить качество сделанных казной закупок, за которые ещё только предстояло заплатить.

— А кони?… Кони-то хоть хорошие? Какие они, кони-то?

— Четыре ноги с копытами, грива и хвост, — отвечал генерал. — А вы, казначей, где-то других видели?

Вустер хохотал, услышав историю состязания, а Абер всё никак успокоиться не мог, пока коней ему лично не предъявили, свозив в роту Разящего.

Посмеялись, отчитались — теперь бы с королём встретиться: новые приказы получить, но… Как было известно, никого не принимал пока что король, и ни с кем не виделся, скрываясь где-то в лесах — ждал, пока охотничий домик под кровлю подведут. Клонмел и вестники, что королю почту возят, говорили при случае: недолго уже, уже до стропил дошли — дня два-три, и новоселье можно справлять. Тогда и свидятся командиры со своим монархом, на охоте свидятся. Там и поговорят о войне, если король захочет: остыл он, похоже, к победным походам, ждёт непонятно чего.