Волновая функция (СИ) - Катлас Эдуард

— Эй, в меня нельзя, забыли? — крикнул я, не высовываясь.

Пули затихли. Неужели сработало? Я коротко выглянул.

Нет, я переоценил свой дар переговорщика. Просто Шрам наконец окольными путями между грузами, обошел охотников сзади и теперь добивал последнего.

— Зачем? — с укором спросил я. — Кто нам скажет, куда дальше?

— Тележка скажет, — ответил за него Хакер, последним выходя из шлюзового коридора. — В ней есть все маршруты.

Чуть поотдаль, у пульта, присевший за ним техник только сейчас начал осознавать произошедшее и медленно поднял руки. По-моему, вся перестрелка длилась меньше минуты и техник за это время только и успел, что присесть за тот самый пульт.

— Можно закрыть шлюз? — спросил он, заикаясь. Станция превыше всего, и протоколы тоже.

— Не надо, мы сами, — ответил Хакер, небрежно постукивая по переборке кончиками пальцев.

Шлюз закрылся.

I. Глава 11. Прозрачный лед

Коридоры этих уровней пустовали.

Сила тяжести здесь, ближе к центру биовращения, ощущалась слабее, жилые и рабочие уровни жались к внешней стороне станции. Жизнь бурлила там, где свой вес был большинству знаком и узнаваем, тем более что и перепады нагрузки в случае малейших сбоев здесь ощущались значительно резче.

Сюда, возможно, заглядывали техники, да такие, как мы, прибывающие персональными яхтами, спецбортами и требующие особого обслуживания.

Теплый прием нам уже организовали. Теперь мы шли выяснить, как обстоят дела с банкетом.

Маршрут тележки вел на по пустым коридорам, уровням и пандусам все ниже, как раз ближе к тому внешнему поясу, где, в-основном, расположился персонал. И где сейчас закипала основная заваруха. В этих местах многие отсеки были заблокированы, воздух откачан, другие использовались как пассивные хранилища для инертных газов, и хорошо если только для инертных. Идеальное хранилище, сначала запаковать весь грузовой отсек чем-нибудь типа скоропортящихся продуктов, а затем еще туда же закачать на хранение так необходимый на станции газ. И то, и другое, потом можно использовать. Что-то для еды, что-то для переработки в лабораториях. И заодно обеспечение пожарной безопасности. Если только не закачивать в отсек пропан.

Вождь уже оклемался и двигался сам. Почти сам — придерживаясь одной рукой за тележку, которая наполовину помогала ему удерживать равновесие, наполовину тащила вперед. Он встал сразу, как только пришел в себя, и все наши попытки хотя бы усадить его обратно на тележку отверг весьма решительно. Так и плелся, пользуясь механизмом, как костылем.

С Амазонкой дела обстояли похуже. Ее вырвало несколько раз, в последний — одной желчью. Корабельные пули побили ее весьма существенно.

Но Хакер, посмотрев на данные биомедика, подключенного к тележке, беспечно махнул рукой.

— Пара ребер, сотрясение. Все пройдет само. Но она пока что выбыла. В себя прийдет скоро, сама себя долечит, но встанет только через несколько дней.

Как удачно, что тележку готовили тщательно. Для меня, вернее, для моего тела на льду, как они здесь говорили. Все, чтобы я выжил. Лекарства, мониторинг, удобные носилки с мягким матрасом и, на контрасте, с ремнями, способными спеленать жертву полностью. Снова возникла аналогия с психушкой, которая явно давно по мне плакала.

— Сколько нас ждет впереди? — спросил я Хакера, чтобы не усугублять размышления в ненужную сторону. — Таких еще сколько, в броне и с оружием?

Хакер пожал плечами:

— Их зона изолирована. Информации ноль, все отсекается. Автономы не могут туда пробраться, даже по голым стенам. Сети разорваны, экраны даже в молекулярной решетке. Физический щит. Сколько бы их там не было, одна Амазонка мало что изменит. Еще повезло, что они поленились везти тележку вручную и оставили заданный маршрут. Недоработка.

— Хоть что-нибудь видишь?

— Могу сказать лишь размер слепого пятна. Тоже интересно. Все отсеки, которые спрятаны, включая даже те, что не герметичны, занимают немного. Послал туда пару глаз, но пока никто не пробился. Скажу так — это непохоже на крупную постоянную базу. Слишком мало места, не разгуляешься. Скорее — это выглядит как перевалочный пункт. Или они здесь совсем недавно, еще не успели развернуться как следует…

— Но они здесь давно, значит… — продолжил за него я.

— Значит мы накроем не банду, а всего лишь притон. Проблема только в том, что даже в этом объеме их может быть сотни. Просто закопаемся.

Я думал недолго:

— Натрави на них тех, что еще воюют.

Хакер махнул рукой, и прямо над движущейся тележкой возник экран в виде глобуса, на котором десятками маленьких картинок высветились те места, где мятежники до сих пор продолжали бои.

— Они тут не просто воюют, — прокомментировала Архитектор, — Они так и победить могут.

Это правда. Неорганизованное и неподготовленное сопротивление охраны станции и конвоиров не сдержало удар. На большинстве картинок демонстрировались даже не бои, а мародерство. Уголовники растекались по станции, начинали снова воевать между собой за краткосрочные блага цивилизации, которых они были лишены. Охрана либо отступала, либо давно оказалась разогнанной по углам. Кое-где вооруженным отрядам удалось организовать сопротивление, они держали отдельные сектора, но не более того. Порядок навести никто из них и не пытался. Они оборонялись.

Среди мятежников проявились пара больших групп, за это время успевших организоваться, укрупниться и получить доступ к тяжелому арсеналу. Они, как таран, двигались по станции все глубже, не размениваясь на мелочи и не пытаясь тут же разбрестись, чтобы отвлечься на добытый алкоголь или наркотики.

— У них есть лидеры, — уверенно сказал я. — Кто-то успел их собрать и организовать.

Картинка изменилась, вместо глобуса осталось два больших экрана, на которых показывались только эти две группы. В первой полсотни бойцов — и лидировал, что несложно было предположить, тот самый громила, что еще в зоне выгрузки первым кинул клич на штурм грузовиков. Вторую группу вел пилот. Экран услужливо показал, как он сел за штурвал одного из грузовиков и поднял его наверх, успев до этого загрузить его практически по максиму.

Бойцов во второй группе было даже побольше, но выглядели они послабее. Разношёрстней. Не прошли такой жесткий отбор, какой прокалил первую группу.

— Эти могут и станцию захватить, — сказал Шрам.

— Не хотелось бы, — Архитектор всматривалась в экраны, похоже, пытаясь определить, какая из двух групп ей нравится меньше.

— Столкнем их между собой, пока они не договорились? — предложил Хакер. — Я могу. Пару шлюзов закрою, пару открою…

— Оставь это на потом. — Я отклонил интересное предложение, потому что мое мне все же нравилось больше. — Лучше, если ты можешь их перенаправить, натрави их на охотников. Если они и не справятся, то хотя бы откроют нам глаза и дадут понять, что происходит в пятне.

Хакер молча кивнул.

— Ну хорошо, — через какое-то время Хакер взялся рукой за поручень на движущейся тележке, а пальцами второй руки продолжил, нежно касаясь вести по стене коридора.

Экраны так и остались висеть над тележкой, позволяя нам наблюдать за происходящим.

Технологии колизея продолжали действовать, только теперь их использовал Хакер.

Зачем тысячи миров смотрят на такие экраны? Зрелище? Безусловно. Только ли зрелище? Нет, не думаю. Что-то более глубокое, дремучее желание смотреть на борьбу других людей вместо того, чтобы включаться в бой самому. Может быть, в надежде, что самому и не придется. Возможно, в попытке пройти чужой путь, чтобы не пришлось идти своим. Или научиться чему-то, чтобы не набивать собственные шишки.

А если все это аккуратно и красиво запаковать в шоу, которое даже не требует физических, да и умственных усилий, но активно подкармливает мозг новой информацией, сведениями, убаюкивает его всем этим входящим потоком заранее пережеванных данных. И мозг блаженно отзывается, говорит остальному организму дофаминовыми волнами, что все хорошо, мы идем вперед, правильным путем, учимся, узнаем, развиваемся.