Волновая функция (СИ) - Катлас Эдуард

Вокруг нас развернулись экраны, практически погрузившие нас в ту реальность, которую они показывали. Без всяких дополнительных устройств, очков, без необходимости смотреть куда-то в определенное место.

Вроде я и понимал, что нахожусь внутри бота, в кресле, возможно, могу чем-нибудь поуправлять, хотя, откровенно говоря, мне это казалось крайне плохой идеей. Я понимал это, но одновременно находился в зоне высадки, в том самом месте, где впервые появился в этом мире. Только смотрел словно чуть с возвышенности, с точки, из которой поле этой бойни рассмотреть можно значительно лучше.

А бот поднимался, все выше, пока даже без перегрузок.

— Если честно, мне больше нравятся натуральные интерфейсы, правда. — Хакер наконец-то оказался в родной среде. — Но, конечно, с готовыми разработками оперировать значительно проще. Сейчас на этом боте поднимаются четыре охотника с грузом. Груз — один замороженный заключенный, по декларации — на доследование. Проверка будет на орбите, и строго очная. Но тут есть второй уровень, что-то уже пасется в мозгах этого бота, мои эту невидимку понемногу обнимают, но не спеша. В приоритете, чтобы он что лишнего не сболтнул наружу, поэтому я смотрю весь исходящий траффик, буквально через сито проверяю. Будет намного сложнее, чем мне казалось раньше.

— Меня мутит. — признался я.

— Что, не привык к наслоению двух реальностей? — усмехнулся Хакер.

— Ну, тут как бы одна реальность, а второе — изображение.

Хакер пожал плечами:

— Как сказать, как сказать. Ты то откуда знаешь?

Он шевельнул рукой по консоли, и внутренность бота полностью преобразовалась. Вместо достаточно лаконичной приборной панели появилась куча каких-то рукоятей, стены засветились бледно-желтым цветом, в центре рубки возник большой блестящий штурвал, как на морских судах.

— А вверх-вниз как? — ткнул я пальцем в штурвал. Что самое удивительное — рубку, ту, «настоящую» рубку, в которую заходил, я теперь не видел вовсе, хотя, опять же, на моих глазах не было никаких очков, никаких приборов. Системы подачи информации бота сумели полностью заглушить действительность. Ту самую, данную нам в ощущениях.

Меня замутило еще сильнее, потому что, хотя рубка и поменялась полностью, но и сцена зоны разгрузки не исчезла, и на ней камера поднялась еще чуть выше и с неба начали опускаться пузатые грузовики, набитые новыми заключенными.

— Такие штурвалы не крутят. Внешний вид — просто дань традиции, такие штурвалы сдвигают в сторону поворота корабля. — Хакер дернул рукой по панели и вернул прежнюю кабину бота. — Не будь так уверен в реальности. Справа от тебя панель, положи руку, чуть сожми все пальцы, словно мячик схватил, экран для тебя отдельно уменьшится и упростится. Ну и как всегда: если мутит, смотри вдаль, на далекие предметы вне бота.

Хакер кивнул головой на иллюминатор, который походил на настоящий. Хотя я уже ни в чем не был уверен. За это время небо в иллюминаторе потемнело, и вдалеке появилась огромная, неимоверная по размерам космическая станция.

Где-то там, близко к горизонту, прикрытая фильтрами, опускалась за край планеты большая, но неяркая местная звезда. Я впервые оказался в космосе. Пройти множество миров во вселенной, но даже в стратосферу ни разу не подняться. И наконец увидеть местное солнце. Но в тот момент, когда явно не до него.

Интересно, как здесь будет с прыжком если что? И возвратом? Как проходит привязка на местность?

На экранах тем временем грузовые корабли, по традиции, начали вываливать на поверхность новую партию людей. Я дернул ладонью на консоли, скорее даже не мячик схватил, а щепоть соли. Экран вокруг меня свернулся в крохотный монитор прямо перед глазами. Перебор. Я чуть расслабил ладонь и в итоге подобрал удобный для моего непривычного вестибулярного аппарата размер.

— Не успеваю, — пробормотал Хакер. — Придется иначе.

Грузовики уже почти опорожнились. Но не успели сделать это до конца.

Неожиданно стандартный сценарий поменялся.

Грузовики если и не рухнули, но все равно достаточно резко пошли вниз, остановившись на гравиподушках, наверное, у самой поверхности.

Интеллектуальный блок экрана услужливо приблизил изображение, в красках, во всех деталях, показывая, как в тех местах, где грузовики слишком быстро опустились и не успели полностью скомпенсировать падение, их днища, выпуклости на них, давили только что сброшенных людей. Потерпевших вроде и немного, но я начал понимать, как действует программа развлечений для множества миров. Моментально выхватывая из реально идущего потока изображения наиболее кровавые части.

— В грузовиках есть и живые охранники, — сказал Хакер, его ладони непрерывно подрагивали, пальцы слегка шевелились на панелях связи.

— Выбрали не ту работу, — ответил я. — Эту клоаку давно пора очистить.

Тысячи заключенных, и таких, кто только что свалился с неба, и тех, кто уже ждал их внизу, постепенно осознавали новую диспозицию. А часть из них продолжала вываливаться из все еще распахнутых брюшин грузовиков, моментально оказываясь на поверхности. На такую плотность выгрузка рассчитана не была, и множество ломало себе кости, просто пачками валясь друг на друга.

— Побежали, побежали, — буркнул Хакер и еще раз дернул рукой.

В дополнение к распахнутым отсекам выгрузки, по бокам грузовиков жестко упали стандартные грузовые рампы.

Мой экран приблизился. Человек, только что завладевший короткий тупым мечом, провернул его в животе соперника, посмотрел на пандус, ведущий прямо внутрь корабля, и оскалился в ухмылке.

Выдернул меч, что-то крикнул и направил меч на корабль, обращая внимание окружающих на новую возможность. Звук передавался прямо ко мне в уши из изголовья кресла, и даже был немного почищен от фона. Язык знаком, но все-таки недостаточно хорошо, чтобы я смог точно перевести фразу. Если бы язык был родной, я бы разобрал фразу, а так…

Да и неважно, что именно он сказал. Больше меня интересовала интеллектуальная развитость системы выбора кадра. Как только она показала мне мечника, кадр тут же откатился, и показал, как тысячи заключенных вместо того, чтобы, как полагается, устроить бойню между собой, побежали к кораблям. Внутрь кораблей.

— Картинку внутри ищут, но вряд ли она будет такой же развернутой, как сейчас. Там только техническая запись безопасности идет.

— Кто ищет? — не понял я

— Ну как кто. Те, кто тянет это шоу.

— А искать способы исправить ситуацию они не собираются?

Хакер усмехнулся:

— Разные конторы. Те, кто выжимает из шоу все что можно, думает о шоу. Тюремщикам никто не мешает заниматься своими делами. Хотя, денег больше у тех, кто в шоу. Их потом еще и обвинят, что они сами все подстроили ради аудитории. Подбросить что ли эту идею заранее…

Подала голос Амазонка:

— Жестоко, конечно… — она ворочалась в своем кресле, смотря во все стороны, на свою картинку, которая разворачивалась только перед ней. — Сколько сейчас гибнет…

Я мысленно сжался. Хакер был в своей стихии, очень часто, попадая в такую ситуацию, многие начинают говорить не думая, снижаются тормозные функции сознания, которые в любой другой, более опасной ситуации, заставили хотя бы чуть-чуть подумать, прежде чем ляпнуть что-то в ответ. Но как раз в ситуации опьянения — неважно чем, властью, алкоголем, вседозволенностью, люди говорят зачастую быстрее, чем даже осознают, что именно сказали.

Я боялся его ответа в варианте «кто бы говорил», «а сама то», четко проецирующего ее собственное обвинение в военном преступлении обратно. Лучше бы, конечно, ей вообще сейчас промолчать. Если бы это сказал кто-то другой, мне было бы проще.

Но Хакер, похоже, думал совершенно о другом, и даже не воспринял фразу Амазонки как обвинение:

— Будем считать, что мы лишь даем им всем дополнительный шанс. Больше половины из зоны разгрузки даже не выбрались бы. А еще через сутки в живых, согласно статистике, остался бы один из десяти. А так — может и прорвутся. Давайте-ка чуть замедлимся, дадим охранным модулям увязнуть в новой проблеме. Чтобы им окончательно стало не до нас.