Синдром Настасьи Филипповны - Наталья Миронова

— А как же быть с отчеством? — спросили ее.

— А какое может быть отчество у женщины по имени Юламей? — надменно спросила Элла. — Оставьте как есть. Ее зовут Юламей Королева. И больше ей ничего не надо.

Глава 6

Юламей Королева родилась 7 ноября 1987 года. «Ну и пусть, — подумала Элла. — Нам дела нет до их праздников. У нас теперь будет свой праздник». Юламей родилась прехорошенькой, с тонкой, нежной кожицей чуть темнее кремового цвета и целой копной мелких черных кудряшек. Когда глаза открылись, оказалось, что цвет и разрез она унаследовала от отца. У Эллы сердце сжалось, когда она впервые заглянула в эти зеленые озера. Но характер у Юламей был скорпионистый, точно по знаку Зодиака. Чуть что было не по ней, она начинала заливаться протестующим плачем и иногда ночами держала свою бедную мать на ногах, не давая ей отдохнуть.

Элла сшила из мягкой байки рюкзачок и, как настоящая африканская женщина, целыми днями таскала дочку на себе, прерывая контакт, только когда надо было покормить или сменить подгузник. Поэтому Юламей росла здоровенькой и спокойной, не капризничала по пустякам, разве что когда зубки резались.

Когда окончился декретный отпуск, Элле пришлось взять девочку с собой на работу. Она поехала отвозить заявление, чтобы отпуск ей продлили на год без сохранения содержания. Элла взяла такси, хотя это было дорого: побоялась везти малышку городским транспортом. На кафедре все охали и ахали, восторженно завывали, умилялись и закатывали глаза. Все, в том числе и та самая дама, что жаловалась на отсутствие славянских лиц на базаре. Элле выделили в месткоме «материальную помощь» и собрали кто сколько смог. Она поблагодарила и взяла конверт. Ей не помешали бы любые деньги.

Элла нарочно выбрала такой день, когда — точно знала! — Лещинского на работе не будет. А он пришел. Как нарочно. Он не подходил близко, пока дамы закатывали глаза и кудахтали над юной Юламей, но, когда Элла, оформив отпуск, сказала, что ей нужно позвонить и заказать такси, предложил подвезти ее до дому на своей машине. Она не могла отказаться при всех. Это сразу вызвало бы вопросы. Но когда они вышли к машине, Элла сказала, что все-таки попытается поймать такси.

— Я сказал, отвезу, значит, отвезу, — сухо ответил Лещинский. — Похищать не буду, не бойся. Дай мне хоть взглянуть на девочку.

— Не надо тебе на нее смотреть. Ну как ты не понимаешь?! Ты к ней привяжешься, потом будет еще тяжелее. Честно говоря, я надеялась, что ты меня возненавидишь.

— Просчиталась. Ладно, садись сзади, — тяжело вздохнул он.

Она села. А что еще ей оставалось делать? Лещинский захлопнул дверцу, сам сел за руль и, не трогаясь с места, протянул ей еще один конверт.

— Мне не нужно, — отказалась Элла.

— Не валяй дурака, — поморщился он. — На что ты жить собираешься?

— Не беспокойся, я что-нибудь найду.

— Возьми, не спорь со мной.

— Только в долг.

— Там видно будет.

— Только в долг, — упрямо возразила Элла.

Лещинский молча завел машину и повез ее домой. Остановившись у подъезда, он снова повернулся к ней лицом.

— Элла, на что ты будешь жить?

Это был вопрос совсем не праздный. «Партийные» заказы на перевод иссякли, научные статьи и монографии, подготовленные к печати, пылились на полках за ненадобностью.

— Я что-нибудь найду, — повторила Элла. — Уже нашла. Могу с тобой поделиться, только ты вряд ли захочешь.

— Я ухожу служить в МИД, — сказал Лещинский. — Не волнуйся, я тебе не конкурент. Что ты нашла?

— Золотую жилу.

Элла говорила правду. Научная работа хирела, заказов «из Большого дома» больше не было, зато стали появляться, как грибы после дождя, всяческие СП — совместные предприятия. Элла вычитала в газете рекламу переводческого бюро, позвонила туда, и ее буквально завалили работой. Всем этим СП нужно было переводить на иностранные языки уставы, договоры, техническую документацию. Элла знала все европейские языки, ее услуги были нарасхват. Ее умоляли прийти на переговоры, требовался устный перевод, но от этого она отказывалась. Ей не хотелось оставлять дочку с няней, она никому не доверяла. Ее услуги были востребованы настолько, что, когда она попросила привозить работу и плату домой, ей пошли навстречу. Юламей привыкла к стрекоту машинки и отзывалась на него веселым смехом.

Все это Элла вкратце рассказала Лещинскому. Он выслушал молча, открыл ей дверцу.

— Я все-таки буду тебе звонить иногда.

— Не нужно. И потом, ты же уезжаешь.

— Никуда я пока не уезжаю, просто буду работать в другом месте. Мы постепенно налаживаем отношения с ЮАР. Пока негласные. Если тебе что-то понадобится…

— Говорю же тебе, у меня все есть.

— Нет, не все. Ты же до сих пор печатаешь на машинке, так?

— Так.

— Я привезу тебе компьютер.

— Феликс, я сама себе куплю…

— У меня есть лишний. Зачем тебе тратиться? Я купил себе новый, но прежний в хорошем состоянии. Работай. Это небо и земля. Ты утроишь производительность.

— Хорошо, — покорно согласилась Элла.

— Не бойся, — горько усмехнулся он, словно прочитав ее мысли, — сам я не приду. Пришлю мастера. Он все привезет, установит и подключит.

Элла вышла из машины. Лещинский открыл перед ней дверь подъезда. Она скрылась внутри, не взглянув на него, не сказав ни слова.

На следующий день ей позвонил человек от Феликса Ксаверьевича, представился Владиком, и они с Эллой договорились о встрече. Владик оказался длинноволосым хиппи, впрочем, довольно добродушным. Он привез Элле компьютер с монитором и клавиатурой, игольчатый принтер, визжащий, как бормашина, и еще какое-то приспособление в виде плоской дощечки, к которой были прикреплены сразу четыре розетки. Четвертая предназначалась для настольной лампы («Чтоб далеко не тянуть», — загадочно объяснил Владик), остальные представляли собой компьютерные разъемы. Владик оперативно все подключил, загрузил, попутно давая пояснения, в которых Элла ничего не понимала. Его пальцы летали по клавишам, не давая ей что-либо разглядеть.

— Вот смотрите: я вам загрузил «Лексикон», «Ворд» и еще «Чирайтер» на всякий случай, хотя вряд ли вы в нем будете работать.

— Тогда зачем загружать? — робко спросила Элла.

Компьютерному человеку такая постановка вопроса показалась странной. Обилие опций было для него основой бытия.

— Ну вдруг, — ответил он. — Мало ли что? Вдруг вам понадобится?

Элла хотела сказать: «Нет, вряд ли», но промолчала.

— Можно работать в «Ворде́», — Владик профессионально ставил ударение на последней гласной, — а можно в «Лексиконе». «Лексикон» на первых порах кажется проще, но я бы вам советовал с самого начала освоить «Ворд». «Лексикон» — это наша примитивная разработка, от нее скоро все откажутся. Будущее за «Вордо́м». Я вам руководство оставлю. Если что — звоните. Вот телефон.