Граф Орлофф (СИ) - Валентин Егоров

Я возвращался во французский Париж, а чувства были такими, как будто бы я возвращался в свой родной дом. Ехал в сопровождении большой группы королевских мушкетеров, поэтому никаких жандармов военного министра не опасался и особо не оглядывался по сторонам. Да, они вблизи нашего маленького мушкетерского отряда и не появлялись! Мушкетеры всегда и во всем были надеждой французского короля и государства! Вот и мне решили немного помочь!

Еще пребывая в Руане, в одной из городских таверн я совершенно случайно натолкнулся на группу королевских мушкетеров, которые сидели за двумя столами и с печальными лицами перекусывали всем тем, что им бог послал. Ложками, подобно простолюдинам и бродягам, они по очереди хлебали странного цвета суп, заедая его позавчерашним омлетом. В ту таверну я зашел для того, чтобы и самому пообедать, но в отличие от этих королевских мушкетеров, у меня в кошелке позванивало достаточно су и денье, чтобы оплатить приличный обед.

К слову сказать, король Луи XIV не питал к своим мушкетерам такого особого почтения, что его отец Луи XIII. Он сегодня к ним относился, как монарх ко всем своим поданным, ничем их не выделяя и не наделяя. Правда, они все еще оставались избранными королевскими воинами, пройдя через мушкетерство, перед представителями разорившегося французского дворянства открывались двери на высшие посты в армии и при королевском дворе. Но государственная казна на их содержание очень неохотно отпускала деньги. В самом Париже королевских мушкетеров содержали и кормили более или менее пристойно, но на выезде, скажем, в Руан, их проживание и прокорм оплачивали одними только расписками королевской казны.

На деле это означало, что владельцы придорожных таверн очень неохотно пускали их на ночевку, а кормили только тем, что оставалось после других гостей и постояльцев. Ну, скажите, какому владельцу таверны может понравиться, когда им приходится за бесплатно содержать, поить и кормить королевских мушкетеров?! Ведь, деньги по королевской расписке им приходится долго ожидать, когда же они, наконец-то, придут из Парижа. Такое ожидание длилось порой месяцами, королевская казна никогда не торопилась с выплатами любых денег даже по распискам самого французского короля.

Разумеется, при виде такого безобразия, я бы даже сказал, недостойного отношения к храбрым королевским мушкетерам, мне пришлось достать свой кошелек, чтобы оплатить их обед. Но тут по ходу дела вдруг выяснилась и другая сторона этой медали. Оказывается, владелец этой таверны своих мушкетеров держал едва ли не в заложниках, он решил не отпускать их со двора до тех пор, пока из Парижа не придет оплата за другую группу, но уже гвардейцев короля, стоявших у него на постое более двух месяцев назад. Тогда я решил завязать близкую дружбу с французскими мушкетерами, стать их спонсором, реальными пистолями вернул мушкетерские долги хозяину этой таверны. После чего тот тут же изменил свое отношение к моим новым друзьям, мушкетерам, отвел им для ночевки лучшее помещения в своей таверне.

А эти молодые шевалье в синей форме королевских мушкетеров, их лейтенант Бенин Довернье де Сен-Мар старались, чем они только могли, возместить тот огромный финансовый ущерб, который, как они полагали, я понес из-за своей страстной к ним любви. С этого момента эти ребята ни на шаг не отходили от меня, веселили меня различными знаками внимания и уважения, рассказами о светских и придворных слухах, бородатыми анекдотами и последними мушкетерскими байками. Случайно узнав о том, что я возвращаюсь в Париж, лейтенант мушкетеров Бенин Довернье де Сен-Мар предложил мне войти в компании его мушкетеров, которым настала пора оставить Руан и возвращаться в Париж.

Лейтенант де Сен-Мар оказался учтивым и умным человеком. Он провел вместе со мной половину дня и помог найти и купить за приличную цену отличную верховую лошадь, а также всю необходимую экипировку кавалериста. Когда мы уже покидали Руан, отъехав от города на приличное расстояние, то, обернувшись через плечо, я увидел за спиной большое облако пыли, которое следовало по нашим пятам. Очень походило на то, что вслед за нами этот Руан покинула еще одна большая группа всадников, которая по этой же дороге направлялась в Париж. Жизнь меня уже успела научить тому, что в ней ничего не бывает случайным. Тем более, чтобы этот средневековый городишко Руан могли бы одновременно, с разницей всего в несколько минут, покинуть два больших отряда, которые ничего не знали бы друг о друге! Поэтому я, несколько встревоженный, повернул лицо к лейтенанту де Сен-Мар, чтобы того предупредить об этом странно подозрительном совпадении. Тот же, увидев мое встревоженное лицо, весело мне прокричал:

— Граф, а ты оказывается интересный человек, а не какой-то там гражданский тюфяк!

— Почему вы так решили, мой лейтенант? — В ответ поинтересовался я.

В тот момент наш отряд в одиннадцать человек, десять мушкетеров и я, неброской рысью двигались по пыльной и ухабистой дороге. Как и полагается лейтенант де Сен-Мар скакал впереди своих мушкетеров, демонстрируя отличную выездку, поддерживая со мной светскую беседу. Он успевал одновременно делать много вещей, беседовать со мной, внимательно обозревать окрестности, мимо которых мы скакали, отдавать команды своим мушкетерам. Жестами правой руки он двух мушкетеров отправил в передовой дозор, а другой паре попридержать своих лошадей, чтобы они отстали, чтобы они вели наблюдение за перемещениями преследующей нас группы всадников.

— Возможно, граф, ты этого не заметил или на это не обратил своего пресвященного внимания?! Ты в чем-то все же остаешься гражданским человеком! В тебе отсутствует та жилка, благодаря которой ты мог бы стать таким же наблюдательным и предусмотрительным человеком, как любой мушкетер моей роты. Поэтому в Руане ты даже не заметил той слежки, которую местные жандармы вели за тобой по всему городу. Ты не заметил того, что, как только мы покинули Руан, то нас начала преследовать большая группа жандармов раунского гарнизона. Интересно было бы узнать, почему тобой так интересуются какие-то там жандармы. Может быть, это потому, что ты, граф, русский человек!

Я решил во всем довериться этому храброму и прозорливому лейтенанту мушкетеров, открыв ему часть правды в отношении жандармов.

— Мой лейтенант, я не знаю, почему, но маркиз Франсуа-Мишель де Лувуа очень интересуется моей персоной?!

— Ого, да ты, граф, оказывается птица высокого полета! Маркиз де Лувуа славный военный министр и он заинтересован в сохранении незыблемости монаршей власти во Франции. Он немало повоевал за величие этого государства. Но эта его тяжба с маркизой Франсуазой де Ментенон великого старика низвела до положения маразматика у кормила власти. Сегодня военный министр во всем видит одних только врагов Франции, собирающихся подорвать устои монаршей власти. Тебе, граф, явно не повезло, что на тебя обратил внимание этот когда-то великий человек. Король пока еще считается с его мнением, пока во всем ему потакает, его поддерживает, но это положение королевского фаворита может в любую минуту измениться!