Жила-была Вера. Истории о силе духа, любящих сердцах и билете на счастье - Людмила Лаврова

– Не мамкай! Знаю я, куда полтазика клубники в прошлом году делось! А в этом году урожай и того меньше! Все, хватит лясы точить! Пойдем со мной!

Сидя на чужой кухне, за накрытым простой клеенкой столом, Оксана вдруг поняла, что ей все это нравится.

Нравится этот дом, наполненный тем же теплом, которое шло от Алексея. Нравились люди, простые и открытые, чего никогда не было в ее семье, где все старались «держать лицо». Нравилось то, что не нужно было гадать – приняли тебя или нет, потому что семейный рецепт «наивкуснейшего» клубничного варенья уже был доверен ей, потому, что: «Лешка другого есть не станет, а столоваться должен дома, а не у матери».

Родители Алексея были такими же светлыми, как и он сам. И, узнав о проблеме будущей невестки, мать Алексея, Татьяна Ивановна, вытерла руки, подошла к Оксане, сидевшей на резном деревянном табурете с миской клубники на коленях, и обняла ее, прижав голову к своей необъятной груди.

– Ох, девонька! Жаль какая… Надо же, как тебя… Но знаешь, что я тебе скажу? Спасибо…

– За что?! – Оксана даже не думала вырываться, чувствуя, как накатывает давно уже просившаяся истерика.

– За правду! Другая бы смолчала, а ты вон как… Доверилась… Ценю! А про детей… Я тебе так скажу! Не наше это дело, Божьи замыслы знать! Он своими путями людей водит, поняла? И нам те пути не всегда ведомы. Вот увидишь, будет и в твоем доме счастье!

– У нас и дома-то пока нет…

– Нет – так будет! Мужа ты себе правильного выбрала! Я это говорю не потому, что Лёшка мой сын, а потому, что так оно и есть. Отец его всегда учил, что за свои решения ответ держать надо. А он тебя любит… Я это вижу… Вот и дай ему возможность не упрекнуть себя ни в чем, хорошо? В семье многое от женщины зависит. И пусть мужики думают, что это не так, но мы-то знаем, где правда? Да? Как шея… Голова и не заметит порой, куда ее повернули да как… Главное, чтобы в нужную сторону.

Оксана откровениям свекрови поверила не сразу, но со временем убедилась – никаких булыжников за душой у этой женщины нет и никогда не было. Она жила как дышала, принимая от неба все, что было ей послано. И хорошее, и плохое.

Именно она, узнав от сына о желании Оксаны развестись, подала идею, как исправить ситуацию.

– Если своих иметь не можете, так возьмите ребеночка на воспитание! Меня, вон, тоже родители не рожали, а роднее мамочки с папочкой людей на свете для меня не было, пока замуж не вышла и сына не родила.

– Так вы приемная?! – Оксана, открыв рот, смотрела на свекровь, не веря ушам своим.

– Ну да. А что ты так удивилась?

– Вы… Я никогда бы не подумала…

– И-и-и, дева! Ты решила, что если ребенок приемный, так он какой-то не такой должен быть?

– Не знаю… Наследственность, ведь… Генетика…

– Это все для шибко умных. А мои родители простые люди были. О тех, что жизнь мне дали, ни разу и не заикались. Я только и узнала от мамочки, когда она уже болела сильно, что те налюбили меня, да и бросили под каким-то забором, даже не вспомнив потом ни разу, что я у них была, такая вот красивая… Да и какая теперь разница, если были те, кто стал для меня мамой и папой по-настоящему, а не потому, что так природа решила?

К словам свекрови Оксана прислушалась. А вот то, о чем говорила мама, стала чаще пропускать мимо ушей.

Дом рос не по дням, а по часам, ведь многое Алексей, наконец окончивший учебу и открывший свою компанию по грузовым перевозкам, с отцом и родней делали своими руками. В будни он пропадал в маленьком пока офисе, а в выходные – на стройке, спеша воплотить в жизнь мечту жены. Тесть, увидев, как справляется Алексей, предложил свою помощь советом и связями, и она была с благодарностью принята на радость Оксане.

Она же сама тем временем, бегая по судебным заседаниям и нарабатывая клиентуру как адвокат, задумалась о том, как претворить в жизнь наметившийся план. Карьера ее шла в гору, ведь пока существует недвижимость, люди будут ее оформлять и делить, но самого главного в жизни пока не хватало.

Школа приемных родителей была пройдена, и Алексей с Оксаной принялись искать «своего» малыша.

Долго делать им это не пришлось. Они успели принять только один звонок от опеки, как позвонила мать Алексея и затараторила в трубку, торопясь и глотая на ходу половину слов.

– Мама Таня, я ничего не понимаю! Помедленнее!

Оксана, поставив на громкую связь свой телефон, продолжила месить поставленное накануне тесто. Печь по выходным пироги научила ее Татьяна Ивановна. Твердила, что если в доме хлебом пахнет, то и душе хорошо. Оксана с нею была в этом совершенно согласна и в новую свою кухню первым делом купила хорошую духовку.

– Оксанка! Не перебивай! Дети, говорю, есть!

– Какие дети? – Оксана замерла, испуганно глядя на мужа.

– Такие! Смирновы у нас тут погорели! Помнишь их? Соседи наши. Так вот! Мать их непутевая отказ от детворы написала. Опека там ее заставила или еще как, а только забрали их. А детки-то хорошие! Я же их знаю, как своих цыплят! Старшие девочки так и вовсе – золото! Я не знаю, как при такой матери они получились умницами, но что есть, то есть! И за собой присмотрят, и за братцем младшим! Я, конечно, понимаю, что вы одного ребенка хотели, а тут сразу трое… Ответственность большая, слов нет! Но дети-то не совсем чужие… На глазах росли и бабушкой меня зовут чуть не с рождения… Подумайте, Оксаночка, а? Жаль, если пропадут в детдоме! Не место им там! Они и так жизни хорошей не видали, пока мать гуляла да любилась с кем ни попадя, а тут еще и горе такое… Не могу! Сердце не держит…

– Мам, ты это брось! – Алексей вмешался и кивнул жене, которая наспех отряхнув руки, уже натягивала в прихожей кроссовки. – Валерьянки выпей и жди нас! Мы уже едем!

Вот так Оксана, не успев даже толком сообразить, что происходит, стала мамой сразу троим детям.

Семилетняя на тот момент Сима и шестилетняя Лена дичились недолго. Присмотревшись к Оксане, они совсем по-взрослому заявили Оксане:

– Ты не бойся так! Мы же видим, что ты хорошая.

А двухлетний