Добрым словом и револьвером - Алексей Махров

— Илюха, а вот чем мы сейчас, по твоему, занимаемся? — Вкрадчиво спросил дед.

— Ну… водку пьем! И шашлык… жрём! — Рассмеялся «товарищ Кухулин». — Ахеренный, надо сказать, шашлык! Да и водка — на диво хороша! Надо будет с собой в Англию пару ящиков водяры прихватить!

— Да хоть контейнер! Эта водка из дворцовых запасов. Для тебя, Петрович, ничего не жалко! — скупо улыбнулся император.

«О!!! — в моей голове громко взревели сирены и загорелись гигантские транспаранты «Эврика!!!». Я достал из внутреннего кармана кожаное портмоне, застёгивающееся на новомодную «молнию», и достал из него небольшой блокнот и карандашик. — Про изобретение универсальной упаковки для перевозки грузов я позабыл!!! Ведь сейчас перевалка любых грузов занимает кучу времени и требует большого количества грузчиков. Здесь их называют амбалами. Когда там в реальности контейнер придумали? Не помню… Ну и ладно — дело-то нехитрое — просто большой железный ящик! Блин, а ведь грузить контейнеры придется кранами, которых сейчас тоже почти нет… Получается, что проблема эта комплексная… Да и производство металлических контейнеров, при современных методах изготовления стали, влетит в такую «копеечку», что… Дороговато выйдет по нынешним временам! Нет, пожалуй, рановато за это браться! Если только не сделать для начала небольшие двадцатифутовые деревянные контейнеры… Со стальной рамой, и с обшивкой из полудюймовых досок. Это всё надо обдумать на досуге! Только где его взять — досуг?»

Записав в блокнот только одно слово «контейнер», я обвел его и поставил рядом вопросительный знак. Подняв голову от записи, заметил, что за столом наступила тишина и все внимательно глядят на меня.

— Так вот как это работает! — сказал, наконец, Олегыч. — Кто-то что-то брякнул, а у нашего технического гения сразу стояк!

— Я всего лишь кое-что вспомнил… — попытался оправдаться я.

— Ладно, внучок, не трепыхайся, всё нормально! — улыбнулся дед и громко заорал: — Василий!!!

Выскочившему из-за мангала осетину дедуля громко приказал убирать со стола водку и закуску, нести чай и десерт.

— Надеюсь, никто не возражает? — запоздало спросил у нас Целебровский. Товарищи лениво отмахнулись — мол, твоя правда, пора передышку сделать. — А то, сами понимаете, сейчас нам самое серьезное обсуждать… Тем более, что после горячего нас уже и не заберёт. Потом догонимся, в бане!

— В бане? — удивился император.

— Я велел здесь, на берегу Сетуни, баньку построить! — объяснил Великий князь Павел. — А то как-то мы не по-русски сидим…

— Истинно по-русски — это еще и с девочками! — ухмыльнулся Петрович. — Кроме ужасного вискаря и жуткого рагу, в Англии еще и бабы страшные!

— Вызвать? — улыбнулся я.

— Да, среди нас только Димыч настоящий ходок! Мы-то, в большинстве, женаты! — почему-то с грустью сказал император. — Сколько там у тебя девок в гареме, которые официально горничными числятся?

— Не больше трех!!! — рассмеялся я. — Да и то, в последнее время у меня времени на них не хватает. Вот такой каламбур!

Петрович быстро, не поворачивая головы, огляделся. Убедился, что энтузиазмом «пойти по бабам» никто не горит, и мои слова приняли за шутку. Подумал пару секунд и, поймав мой взгляд, «товарищ Кухулин» едва заметно кивнул — давай, мол, вызывай! Я в ответ слегка прикрыл веки — понял, работаем…

Вызвать сейчас девочек гораздо сложнее, чем в 21 веке — ввиду отсутствия мобильных телефонов. Да и простых телефонов всё ещё маловато… Здесь, на «Ближней даче», аппарат есть только на пункте охраны. И говорить при нижних чинах на такие темы с моим камердинером будет не очень красиво… Придется нарочного с запиской в город посылать. Ладно, управимся!

А наше величество, воспользовавшись стихийно возникшей паузой, решило поднять животрепещущий вопрос.

— Вот что, товарищи… Война войной и подготовку к ней мы еще обсудим, но есть один важный вопрос: что мы будем делать дальше?

Мы не успеваем изумленно переглянуться, как Олег уже продолжает:

— С сожалением вынужден констатировать, что наша прогрессорская миссия на всех парах летит в тупик. Оказалось, что наши познания в истории того периода, где мы с вами имеем честь находиться — ничтожны. Или даже еще меньше. Поэтому мы постоянно делаем детские ошибки, пытаясь достичь цели, которая на данном этапе недостижима в принципе.

— Так-так… — рассеянно зевнул «Романов-два-в-одном» и, подперев кулаком подбородок, приготовился слушать.

Генерал-адмирал открыл было рот, чтобы возразить, но, видимо вспомнив о прошедшей выволочке, предпочел промолчать. Да, хватит ему уже искушать судьбу со своим постоянным фрондёрством. Лёха Платов хоть и свой парень, но нельзя постоянно выёбываться, испытывая на прочность терпение абсолютного монарха…

— Так вот, товарищи, положа руку на сердце, ответьте: кто из вас, нет, не знал, а хотя бы подозревал, насколько сильно расслоение общества в сегодняшней России? Кто знал, что около трети населения находится на грани голодной смерти? Кто осознавал, насколько купечество косно, а чиновничество продажно? Ведь уровень коррупции сегодня выше, чем в нашем с вами двадцать первом веке! Кто, я вас спрашиваю?!

Ну, мне кажется, что наше величество несколько перегибает палку…

— Твоё велико, а все ли так плохо? Ну, то есть заскоки, разумеется, у нас были — спорить не стану. Но, все-таки, сколько удачных моментов: И базы на Дальнем востоке, и железку активно строим, и земельную реформу начали твоим старанием…

Я стараюсь говорить как можно мягче, потому что вижу, что Олегыч снова начинает закипать…

— И в промышленности у нас такой бум, что всему миру только мечтать, и…

Дальше я договорить не успел. Император взвился со стула, точно на пружине:

— В промышленности, говоришь? А скажи-ка мне, сиятельный граф, сколько человек в нашей стране живет не просто за чертой бедности, а балансирует на грани голодной смерти?

Тьфу, ты! Опять он про это… Блин, можно подумать, только он переживает о несчастных голодных крестьянах…

— Павел Александрович, а скажите: правда, что многие из крестьян, кто, так или иначе попал на Транссиб, воспринимают это как большую удачу? — интересуется Олег у Великого князя Павла.

«Романов-два-в-одном» задумчиво чешет переносицу:

— Ну, я бы не сказал, что как удачу, но, в общем, не как наказание. На работу ходят с песнями, не бунтуют, не бегут…

— Верно, все так и есть, мне князь Васильчиков о том же докладывает. А почему так происходит, вы не задумывались?

Павел Александрович молча