Шкатулка - Никита Андреевич Борисов

из его пальцев вылетела новая волна цепей — на этот раз направленных в Алессу.

— Довольно! — прогремел он. — Город трансформируется. Конфигурация завершается. Ты не можешь остановить то, что уже началось.

Цепи устремились к девочке, но в момент соприкосновения с ней словно прошли сквозь дым. Алесса растворилась в воздухе, только чтобы появиться рядом с Мэттом.

— Ты тоже отмечен, — сказала она, глядя на него своими древними глазами. — Твоя слепота — это дар. Ты видишь то, что скрыто от других.

Мэтт ощутил странное тепло от присутствия девочки, как будто часть её сущности проникала в него, открывая новые аспекты его восприятия.

— Я вижу их мир, — прошептал он. — Измерение... боли и наслаждения. Это... невыносимо.

Город вокруг них продолжал трансформироваться. Здания изгибались, приобретая органические формы. Асфальт пульсировал, как живая плоть. Небо кровоточило, капли тёмной жидкости падали вниз, шипя при соприкосновении с поверхностями.

Пинхед поднял шкатулку Лемаршана с земли, и она начала трансформироваться в его руках, принимая новые, ещё более сложные конфигурации.

— Конфигурация усилена, — произнёс он, глядя на устройство Мистерио, которое теперь было встроено в саму шкатулку. — Барьер между мирами исчезает. Сайлент Хилл станет новым Лабиринтом — местом, где удовольствие и боль сливаются воедино.

Вокруг них возникли новые Сенобиты — всё более искажённые, всё более ужасающие. Среди них был и Мистерио, но теперь уже трансформированный — его кожа сливалась с элементами его костюма, проекторы были вживлены прямо в плоть, а из глазниц шлема сочился свет.

— Видите? — произнёс Пинхед. — Даже ваш союзник принял наш дар. Принял конфигурацию.

Брюс и Мэтт оказались спиной к спине, окружённые Сенобитами. Ситуация казалась безнадёжной. Их оружие было практически бесполезно против существ из другого измерения, а город вокруг становился всё более враждебным.

— У меня есть план, — тихо сказал Брюс. — Но он... рискованный.

— Любой план лучше, чем никакого, — ответил Мэтт, сжимая свою трость.

В этот момент Алесса появилась прямо перед ними, словно материализовавшись из воздуха.

— Демон, — обратилась она к Брюсу. — Ты должен принять свою истинную форму. Форму защитника и карателя.

Брюс не понимал, о чём она говорит, но шрам на его груди внезапно начал пульсировать, словно отвечая на слова девочки.

— Какую форму? — спросил он, едва сдерживая гримасу боли.

— Форму Палача, — ответила Алесса. — Того, кто воплощает справедливость этого города. Того, кто несёт возмездие грешникам.

Она протянула руку и коснулась центра шрама. В тот же момент Брюса охватило пламя — не обжигающее, но трансформирующее. Он почувствовал, как его костюм меняется, сливается с кожей, как маска становится частью лица.

Мэтт, "видевший" происходящее своим особым зрением, отступил в шоке.

— Брюс... ты... меняешься!

Трансформация завершилась так же внезапно, как и началась. Там, где секунду назад стоял Бэтмен, теперь возвышалась массивная фигура в искажённом костюме, с элементами, напоминающими ржавый металл. Его голова была заключена в пирамидальный шлем с двумя наконечниками, напоминающий огромное лезвие, и в руках он держал гигантский меч. За спиной у него развивались огромные крылья летучей мыши.

— Пирамидоголовый, — прошептала Алесса с чем-то похожим на благоговение. — Палач Сайлент Хилла.

Пинхед застыл, глядя на трансформированного Бэтмена. В его глазах промелькнуло то, что у человека можно было бы назвать тревогой.

— Интересно, — произнёс он после паузы. — Город принимает тебя как своего защитника. Но даже Палач бессилен против нашего ордена.

Брюс-Палач сделал шаг вперёд, его движения были тяжёлыми, но в них чувствовалась невероятная мощь. Огромный меч в его руках, казалось, пульсировал собственной жизнью.

— Этот город не твой, — проговорил он голосом, в котором слышался и голос Брюса, и что-то древнее, нечеловеческое. — Эти души не твои.

Пинхед щёлкнул пальцами, и цепи вновь вылетели из воздуха вокруг него, устремляясь к Палачу. Но на этот раз, когда они соприкоснулись с трансформированным Бэтменом, произошло нечто неожиданное — цепи не смогли пробить его броню, вместо этого они отскочили, словно от зеркала.

— Невозможно, — прошептал Мистерио-Сенобит. — Он... отражает их магию.

Алесса подошла к Мэтту, который всё ещё стоял, потрясённый трансформацией своего друга.

— Твоя очередь, — сказала она. — Твоё зрение — ключ к закрытию портала.

Мэтт покачал головой.

— Я не понимаю. Что я должен сделать?

— Видеть, — просто ответила Алесса. — Видеть истину за иллюзией. Видеть путь к закрытию шкатулки.

Она взяла его за руку, и Мэтт почувствовал, как его восприятие расширяется ещё больше. Теперь он видел не только физический мир и его искажения, но и сами линии реальности — как нити, переплетающиеся в сложный узор.

— Я вижу, — прошептал он. — Я вижу конфигурацию. Вижу, как закрыть шкатулку.

В этот момент Брюс-Палач атаковал. Его огромный меч рассёк воздух с невероятной скоростью и силой, ударив по Пинхеду. Сенобит попытался уклониться, но клинок задел его плечо, оставив глубокую рану, из которой вместо крови потекла странная светящаяся субстанция.

— Интересно, — повторил Пинхед, словно учёный, наблюдающий за неожиданным результатом эксперимента. — Ты действительно способен причинить мне боль. Какое... восхитительное ощущение.

Он контратаковал, используя не только цепи, но и лезвия, появляющиеся прямо из воздуха. Брюс-Палач отражал их своим мечом, но некоторые всё же проникали сквозь его защиту, оставляя раны на его трансформированном теле.

Вокруг них развернулась настоящая битва. Другие Сенобиты атаковали Мэтта, но Алесса создавала вокруг них защитный барьер, используя силы самого города.

— Мы должны добраться до шкатулки, — сказал Мэтт. — Я могу перенастроить её, закрыть портал.

— Тогда иди, — ответила Алесса. — Я удержу их, сколько смогу.

Мэтт двинулся вперёд, уклоняясь от атак Сенобитов с невероятной ловкостью, его усиленные чувства и новое восприятие линий реальности позволяли ему предугадывать каждое движение противников.

Брюс-Палач и Пинхед продолжали свою дуэль, которая становилась всё более жестокой и интенсивной. С каждым ударом они наносили друг другу страшные раны, но ни один не отступал.

— Твоя боль питает меня, — сказал Пинхед, вонзая одну из цепей в бок Палача. — Твоё сопротивление делает опыт лишь более... насыщенным.

Брюс-Палач не ответил словами. Вместо этого он с новой силой обрушил свой меч на Сенобита, отсекая несколько цепей, выходящих из его тела.

Мэтт тем временем почти добрался до шкатулки, которая лежала на земле недалеко от сражающихся. Но путь ему преградил Мистерио-Сенобит.

— Нет, — проговорил он