Шкатулка - Никита Андреевич Борисов

что воздух в центре зала начал искажаться. Появилась трещина — не в стене или полу, а в самой ткани реальности. И она росла.

Брюс отбросил Мистерио и бросился к Мэтту. Он должен был вырвать шкатулку из его рук, пока не стало слишком поздно.

— Мэтт! — снова крикнул он, пробиваясь сквозь ряды культистов. — Это не настоящие воспоминания! Город играет с твоим разумом!

Мэтт словно не слышал его. Его лицо было освещено странным экстазом, рот полуоткрыт, глаза неотрывно смотрели на шкатулку в его руках.

— Я вижу это, Брюс, — прошептал он, когда Бэтмен наконец пробился к нему. — Я вижу, что лежит за гранью. То, что всегда было скрыто от нас.

Шкатулка в его руках продолжала трансформироваться, её части двигались все быстрее, издавая мелодичный звон. Золотое сияние стало ярче, почти ослепляющим.

— Мы должны уходить, — настаивал Брюс, хватая Мэтта за плечо. — Сейчас же!

— Слишком поздно, — раздался голос Мистерио, который каким-то образом оказался рядом с ними. Его лицо было искажено страхом и благоговением одновременно. — Они идут. Сенобиты идут.

Трещина в воздухе расширилась, превратившись в настоящий разлом, из которого исходил холодный синеватый свет. И в этом свете показались силуэты — гуманоидные, но искаженные, с телами, модифицированными невообразимым образом.

— Конфигурация завершена, — произнес голос из разлома — глубокий, нечеловеческий, словно лезвие, скользящее по металлу. — Шкатулка открыта. Мы пришли.

Культисты пали ниц, распростершись на полу в экстатическом поклонении. Мистерио застыл, его лицо выражало смесь ужаса и восторга.

— Великий Пинхед, — прошептал он. — Принц Боли. Верховный жрец Ордена Разрыва.

Из разлома шагнула фигура — высокая, облаченная в черную кожу, с бледной кожей, расчерченной геометрически точными шрамами. Голова существа была утыкана гвоздями, входящими прямо в череп, образуя своеобразную корону из боли.

— Люди, — произнес Пинхед голосом, от которого кровь стыла в жилах. — Всегда такие нетерпеливые. Всегда жаждущие испытать пределы удовольствия и боли.

Его взгляд скользнул по залу, остановившись на Брюсе, Мэтте и Мистерио.

— Трое отмеченных, — сказал он. — Идеальное число для начала.

Брюс понимал, что они попали в ловушку. Ритуал был завершен, портал открыт, и теперь им предстояло столкнуться с существами из измерения, которое находилось за пределами человеческого понимания.

Он посмотрел на Мэтта, все еще сжимающего шкатулку, на Мистерио, застывшего в ужасе, на культистов, распростертых на полу, и на Сенобитов, выходящих из разлома — и понял, что эта битва будет отличаться от всего, с чем им приходилось сталкиваться раньше.

Это была битва не просто за их жизни или за город Сайлент Хилл — это была битва за саму реальность, за грань между мирами, которая теперь была нарушена.

И где-то глубоко внутри, Брюс чувствовал, что шрам на его груди начинает гореть, словно отвечая на присутствие тех, кто его оставил.

Глава 14. Царство боли.

Пинхед сделал шаг вперед, его кожаное облачение скрипело при каждом движении. За ним из разлома выходили другие Сенобиты — каждый уникален в своём искажении человеческой формы. Женщина с горлом, разрезанным до позвоночника, которое, тем не менее, продолжало издавать звуки; существо без глаз, с зашитыми веками и ртом, растянутым металлическими крючьями в вечной улыбке; массивная фигура с вскрытой грудной клеткой, где вместо сердца вращались шестерни и колеса, похожие на части шкатулки.

— Мы пришли на зов, — проговорил Пинхед, его голос звучал одновременно отовсюду. — Мы — Орден Разрыва. Исследователи крайних пределов опыта. Ангелы страдания и экстаза.

Культисты, которые секунду назад распростёрлись в благоговейном трепете, теперь начали подниматься. На их лицах читалось непонимание, смешанное со страхом. Похоже, реальность Сенобитов оказалась не совсем такой, какой они её представляли в своих ритуалах.

— Великий Пинхед! — воскликнул лидер культистов, делая шаг вперёд. — Мы призвали вас, как было предначертано! Мы готовы принять ваше благословение!

Пинхед медленно повернул голову, гвозди в его черепе поблескивали в тусклом свете.

— Благословение? — эхом отозвался он. — Мы не даруем благословений. Мы даруем... опыт.

Он поднял руку, и из его ладони вылетели цепи с крючьями на концах. Они прошили воздух со свистом и вонзились в тело лидера культистов. Не в кожу — в саму душу. Мужчина вскрикнул, но это был не просто крик боли — в нём слышалось извращённое наслаждение.

— Вкусите то, что вы так страстно желали, — произнёс Пинхед, и по его знаку остальные Сенобиты двинулись к культистам.

Началась бойня. Цепи вонзались в тела, крючья выдёргивали куски плоти, кровь брызгала на стены и пол. Но самым жутким было то, что некоторые культисты, даже испытывая немыслимые мучения, продолжали улыбаться, словно получая наивысшее наслаждение.

Брюс, Мэтт и Мистерио оказались в центре этого кровавого хаоса. Бэтмен схватил Мэтта за плечо.

— Мы должны остановить их! — крикнул он, перекрывая звуки бойни. — Шкатулка! Она всё ещё у тебя?

Мэтт, казалось, вышел из транса. Он посмотрел на шкатулку в своих руках, затем на Брюса.

— Я... да. Но я не знаю, как её закрыть. Она продолжает трансформироваться.

Мистерио, всё ещё находящийся рядом с ними, внезапно рассмеялся — неуравновешенный, надломленный смех.

— Закрыть? Вы думаете, что можно просто закрыть дверь, которую мы открыли? — Он покачал головой. — Этот город был порталом всегда. Шкатулка лишь ключ. А теперь дверь распахнута настежь.

Пинхед, закончив с лидером культистов — от которого осталось лишь кровавое месиво, подвешенное на десятках крючьев — повернулся к ним.

— Три души, отмеченные конфигуратором, — проговорил он, делая шаг в их направлении. — Три разных пути к удовольствию через боль.

Брюс выступил вперёд, заслоняя собой Мэтта и даже Мистерио.

— Ты не получишь никого из нас, — твёрдо сказал он. — Возвращайся в своё измерение.

Пинхед наклонил голову, и на его лице появилось подобие улыбки — жуткой, нечеловеческой.

— Храбрость... или глупость? — проговорил он. — Ваш вид всегда путает эти два понятия.

Он поднял руку, и из его пальцев вылетели цепи, устремляясь к Бэтмену. Брюс увернулся, но одна из цепей зацепила край его плаща, пригвождая его к полу.

— Брюс! — крикнул Мэтт и бросился на помощь, всё ещё сжимая шкатулку.

Он метнул свою трость в Пинхеда. Оружие пролетело через воздух и ударило Сенобита прямо в грудь — но не причинило никакого вреда. Пинхед даже не вздрогнул. Он лишь перевёл взгляд