Синее пламя - Алексей Пехов

– Не спеши ручаться за всех, – предостерег герцог. – Человеческая душа самый мутный и грязный из колодцев.

– Твари появились во внутренних покоях, ваша милость. Появились из теней, что лежали на полу. Так они миновали все посты внешнего периметра, все стены и решетки.

– Раньше с ними боролись, Дэйт.

– И говорят, что продолжают бороться. На Рубеже. И гибнут точно так же, как здесь.

– Предлагаешь поднять руки к небу и ничего не делать? – мрачно проронил герцог.

Дэйт, посмотрев на герцогиню, ответил:

– Мы будем сражаться. Я уверен в людях. Гвардия верна. Воины смогут если не остановить их, то задержать, выиграть время, чтобы следующие посты подготовились, отразили нападение и увели вашу семью в безопасное место. Времени будет мало, но оно будет. Но все же мой совет…

– Знаю я твой совет! – оборвал герцог, подошел к столу и налил себе вина. – Уехать.

– Пока все не успокоится и мы не будем уверены, что опасность миновала. Хотя бы пока не поймем причину нападения. Горный замок место надежное, к тому же те стены создавал один из Шестерых и…

– Магии в них нет, – отмахнулся Кивел да Монтаг. – Уже очень давно. С тех пор, как погиб последний великий волшебник. И запирать себя в орлином гнезде я не планирую.

– Там меньше пространства, охранять вашу семью…

– Скажи ему, Захира, – устало произнес герцог и снова налил себе выпивку.

– Властитель не может оставить столицу, – произнесла герцогиня. – Не может бросить замок своих предков, оставить без присмотра Львиный трон. Да Монтаги правили еще во времена великих волшебников, они дружили с крылатыми кошками, на которых летали ученики Скованного. Один из рода моего мужа всегда должен оставаться в Шаруде, иначе он потеряет право на власть.

– Это всего лишь легенда, госпожа. Старый договор, который дальний предок его милости заключил с Гвинтом.

– Простые люди любят легенды. Ценят их. – Захира да Монтаг говорила с ним почти участливо, но продолжала смотреть только на мужа. – Легенды неотъемлемая часть их жизни. И нарушить устоявшийся веками порядок значит заставить сомневаться. А когда народ сомневается, всегда найдется тот, кто направит подобное сомнение в нужное русло.

– Например, кузен его милости, – проворчал Тэлмо. – Нельзя давать его партии такой козырь. Герцог не может покинуть замок вместе со своим наследником. По крайней мере, пока здесь не появится новый великий волшебник, кто-то из Шестерых или еще какая-то легенда, которая оправдает такой поступок в лице обычных граждан. Но я бы дал совет спрятать мальчика.

– Спрятать от чего? – горько усмехнулся герцог.

– От возможных бед. Он самый младший и сейчас единственный ваш наследник. Его нельзя потерять.

– Шаутт не человек, – возразил Дэйт. – Его так просто не остановить, и от него так просто не спрятаться. Если кто-то из этого племени решит вернуться, он вернется.

– Это всего лишь предположение. – Тэлмо, морщась от боли, потирал колено.

Дэйт пожал плечами:

– Не вижу смысла прятать голову в снегу и надеяться на лучшее. Их целью были сыновья его милости. Они прорывались с боем через коридоры исключительно ради них. И когда сделали свое черное дело, то сразу же ушли.

Уголок рта южанки дернулся:

– Хорошо, что Эрего отправился с тобой. Только поэтому он жив.

– Это всего лишь доказывает, что твари той стороны не всеведущи. У них не получилось прикончить моих наследников одним ударом. – Герцог заложил руки за спину. – Они не знали, что Эрего нет в замке.

– И это же доказывает, что они могут вернуться и закончить дело, – напомнил Дэйт.

– Поэтому ты всем своим людям выдал дубовые колья, – усмехнулся Тэлмо.

– Ты наполовину лав, но не веришь в сказки.

– Извини, мастер Дэйт. Кровь во мне лавская, но вырос я в чужой культуре, а не с народом перекати-поле. Поэтому сказки моего племени прошли мимо меня. И я не возлагаю никаких надежд на палки и козью кровь.

– Всего несколько дней назад ни ты, ни я не верили в шауттов. – Улыбка герцога больше походила на оскал.

– Все так, ваша милость. Я старый человек, и мои страхи остались в далеком детстве. – Тэлмо посмотрел в глаза Дэйту. – Я буду первым, кто признает, что был не прав, если предпринятые тобой меры предосторожности пойдут на пользу, мастер.

Дэйт подумал, что для подобного надо хотя бы выжить после встречи с лунным человеком. Тэлмо откашлялся и продолжил:

– Я думал несколько дней, ваша милость. Та сторона пришла в замок не просто так. Должна быть причина, даже у зла. Быть может, есть то, чего я не знаю? – И, заметив, как герцог нахмурил брови, примиряюще поднял руку. – Мысль простая: люди не могут управлять демонами. Никогда не могли. Уверен, многие ваши недруги подобного бы очень хотели, но они не причастны к случившемуся. Значит, причину бед приходится искать в самом зле. Ваш отец, которого я смею называть своим другом, никогда не упоминал ни о чем, похожем на семейное проклятие?

– Думаешь, дело в каком-то проклятии?

– Я перебрал все варианты. И волей-неволей добрался до самых нелепых возможностей, – развел руками Тэлмо. – Что-то случилось. Или у нас, а может быть, в мире, но они пришли за кровью да Монтагов. И хорошо бы выяснить причину происходящего.

– В детях течет кровь и моих предков, – напомнила Захира да Монтаг. – Но нет никаких семейных преданий о шауттах. А может, их просто забыли за сотни лет. Сейчас нам это мало чем поможет.

В дверь постучали, и герцог рявкнул:

– Я же сказал! Не беспокоить!

– Это моя вина. – Герцогиня порывисто встала. – Попросила одну из дам дать мне знать, когда в замок приедет та женщина.

– Ты не отказалась от столь ветреной мысли. – Властитель был не слишком доволен новостью.

Его жена произнесла тихо и ровно:

– Мои старший и средний сыновья мертвы. И, чтобы выжил Эрего, я воспользуюсь любой возможностью. Даже такой нелепой, как крестьянка.

– Вот именно, что нелепой. Мошенницу надо гнать собаками, а не привечать в доме!

– Не волнуйся об этом, – сказала женщина. – Если я пойму, что она меня обманывает, то накормлю ее плотью твою свору.

Дэйт увидел, что Тэлмо, смотрящий в пол, словно стесняясь происходившего разговора, едва заметно улыбнулся. По мнению и опыту начальника охраны, улыбаться таким обещаниям не стоило. Внучка герцога Эш-Тали без колебаний осуществит свою угрозу.

– Рассуди нас, советник, – обернулся герцог к лаву.

– Простите, ваша милость. У меня нет мнения на этот счет, – скромно заявил тот.

– Да ну?! Или ты просто не хочешь вызвать недовольство одного из нас!

– Я слишком стар для таких потрясений. – Он оперся на подлокотники кресла, встал и поклонился неловко. – С вашего позволения, я вас оставлю.

Герцог вздохнул, махнул рукой, украшенной перстнями:

– С глаз моих. Пусть твои шпионы будут начеку и следят за трактами. Если мой кузен захочет воспользоваться ситуацией, я самолично сброшу его в водопад. Ну а ты, Дэйт?

Начальник охраны порядком их удивил:

– Если я вооружил людей дубовыми палками и дал им флаконы с козьей кровью, то почему бы ее милости не воспользоваться помощью крестьянки? Она права, сейчас нам надо хвататься за любую возможность, даже если на первый взгляд та кажется глупой.

На мгновение ему почудился слабый отблеск благодарности во взгляде Захиры да Монтаг.

– Хорошо, – поджал губы герцог. – Двое против одного. Сходи за ней и приведи сюда. Развлечемся.

Дэйт легко поклонился, развернулся на каблуках и вышел. В приемном зале ее милости, где толпился народ, сказал двум гвардейцам:

– Ревон, Шаг, за мной. Остальным смотреть в оба.

Она ждала их в холле замка, возле Сонной калитки, подставив красивое лицо солнечным лучам, падающим через витражное окно.

Женщина была одета по-дорожному, на ее плечах висел тонкий плащ, который вряд ли мог согреть даже мышь в такую суровую погоду. Он оценил ее наряд– опрятный и чистый. С ее уродством содержать себя в таком аккуратном виде было непросто.

Кожа у незнакомки оказалась белая-белая, темные волосы короткими, плохо подстриженными. Довольно высокая для женщины, худощавая, но не хрупкая. Щеки впалые, без всякого румянца, а губы бледные, точно несколько мгновений назад от них отхлынула вся кровь.

Ее глаза скрывала ярко-алая повязка, сделанная из простой ткани.

Слепая, услышав шаги нескольких человек, встала с каменной скамьи, взяв дорожный посох, прислоненный к стене.

– Ты женщина, которая пришла к герцогине? Та, что знают как Лиз?

– Да, господин. – Ее лицо повернулось к нему. – Люди обычно называют меня Рукавичкой. Как мне называть вас?

Гостья говорила без акцента, хотя он мог бы поклясться, что перед ним уроженка южных герцогств.