Синее пламя - Алексей Пехов

– Эй! Я все еще здесь. – Сойка не понимала, что так волнует девушку.

– Мертвый. Где-то рядом мертвый человек. Я его почувствовала, когда спала, и чуть не…

Она не стала добавлять слово «подняла». Судя по лицу Лавиани, этого и не требовалось. Та прекрасно помнила, что случилось в прошлый раз.

Девушка наклонилась над Тэо, осторожно потрепала его по плечу, и тот, негромко вздохнув, поднял веки.

– Утро начинается. Скоро в дорогу.

Она сказала это громко, и Мильвио, приподнявшись на локте, посмотрел на небо из-под надвинутого на лоб капюшона. Прикрыв рот ладонью, он зевнул, потянулся, точно кот, и сказал:

– Север зимой прекрасен, но, клянусь Шестерыми, нет ничего лучше, чем просыпаться на юге. Там не чувствуешь себя промороженным деревом.

– Предлагаю заняться упражнениями, – сказал ему Тэо, сбрасывая теплую куртку. – Ничто не дает такой заряд бодрости, как…

– Прыжки, отжимания и другие обезьяньи ужимки, – перебила его Лавиани. – Вряд ли наш благородный господин снизойдет до того, чтобы махать руками и ногами под твоим руководством.

– И все же мастер Тэо прав. – Мильвио тоже снял куртку, оставшись в толстом вязаном свитере, и вытащил из ножен меч. – Но я предпочту тренировку с оружием. Это ничуть не хуже сальто и… Шерон? С тобой все в порядке?

Девушка, мгновение назад склонившаяся на Керником, выпрямилась. Ее лицо было совсем смертельно бледным.

– Он мертв, – тихо сказала указывающая.

Воздух казался кристально чистым, точно хрусталь, и пах легким морозом. Снег на пиках, со всех сторон подступивших к Тропе Любви, сиял на ярком солнце столь нестерпимо, что на него стало больно смотреть. Глаза все время слезились, и влага тут же мерзла на обветренных щеках путников.

Шерон повязала на лицо шерстяной шарф Мильвио, закрывая нос и щеки, чтобы хоть как-то защититься от ветра, то и дело врывавшегося на галерею.

Крепость была бесконечной. Стена, через каждые четверть лиги укрепленная сторожевой башней, тянулась по хребту, по горным склонам, над долинами, и оставалось лишь догадываться, какой мощью обладали великие волшебники.

С каждым часом пути они все дальше уходили от мест, где охотились ловчие, и девушка ощущала необычайную легкость от того, что им удалось выжить. Всем вместе выбраться из кольца облавы. Дорога по крытой галерее, проходившей по верхнему ярусу стены, оказалась необычайно удобной, пускай здесь и властвовал холод. Зато не было снега и льда, а вид открывался завораживающий.

Впрочем, красоты ее сейчас мало привлекали. Она думала о погибшем. Похоронить Керника было негде, вокруг сплошной камень, и Лавиани предложила сбросить тело со стены вниз, в пропасть, усеянную острыми зубцами скал, высившихся над заснеженными соснами.

– Как-то нелепо умер, – негромко произнес Тэо, молчавший почти весь день.

Лавиани покривилась:

– Обычная смерть. Как и большинство в нашем мире. Признаться, я думала, он протянет еще пару дней. Помрет уже после того, как мы расстанемся. Не смотрите на меня так. Когда мы встретились и я осмотрела его рану, то поняла, что он не жилец.

– Керник всего лишь потерял ухо, сиора. Люди редко от этого умирают.

– Люди умирают даже от банальной простуды, Фламинго. А здесь… на клинке была какая-то зараза. Будь он помоложе, возможно, выжил бы. Но климат, усталость и высота сыграли свою роль.

– Жаль, – сказала Шерон.

– Жаль? Ты знала его всего несколько дней.

– Это не значит, что Шестеро лишили меня сострадания.

– Да ему можно только позавидовать, девочка. Умереть во сне и неожиданно для себя – редкая удача. Без боли, мучений, страха. Хотела бы я, чтобы мне повезло так же, как и ему.

– Не могу назвать смерть везением. Даже при таком раскладе. – Мильвио смотрел на горы и щурился.

– Ты еще молод, чтобы рассуждать о таких вещах здраво, Фламинго. Поживешь с мое, поймешь, что такой вариант куда лучше ломоты в суставах и утреннего бульканья в легких.

Погода начала портиться уже после полудня. Солнце спряталось за переползшими через хребет свинцовыми тучами, и меньше чем за двадцать минут они заволокли все небо. Резко похолодало, пошел мелкий, колючий снег.

– Будет буря, – предупредила Шерон спутников.

– Нам придется остановиться раньше, чем я планировал, – сказал Мильвио. – Укроемся в ближайшей сторожевой башне.

Тэо слушал вой ветра и видел, как снег на дальнем склоне начинает закручиваться в спирали, поднимаясь обратно, к небу.

Ветер выл как проклятый, то и дело налетая сбоку, точно молот ударяя по ним. Крыша от порывов не спасала совершенно.

Темнело, и метель только усиливалась. Тэо прикрывал Шерон сзади, а Мильвио, шедший спереди, защищал девушку спиной, но та все равно двигалась низко опустив голову и иногда шатаясь от порывов. Лавиани обогнала троицу и сразу же исчезла в белой круговерти. Остались лишь ее следы, но и они пропали под свежим снегом уже через десять минут.

Когда на пути появились темные камни и еще более темный провал, ведущий под низкий каменный свод, все вздохнули с облегчением. Мильвио посторонился, пропуская Шерон, и та, оказавшись под прикрытием толстых стен, стянула с лица шарф.

– Здесь оставаться бессмысленно. Холл сквозной, все продувается.

– Верно, – согласился Мильвио. – К утру без огня мы превратимся в покойников.

– Тут лестница. – Лавиани вышла из мрака, сплевывая кровь, текущую из растрескавшихся губ. – Вверх можно подняться на пролет, потом завал. А вниз дорога свободна. Далеко я не спускалась, только на один ярус. Но там нет ветра и значительно теплее. Только темно хоть глаз выколи. А факелов у нас нет.

Ей и указывающей свет не требовался, чего не скажешь о мужчинах.

– Эту проблему я решу, – сказала Шерон. – Но разумно ли спускаться в недра башни?

Мильвио пожал плечами:

– Лично я не вижу причин отказываться переждать снежный буран в более удобной обстановке. А ты, Тэо?

Акробат согласно кивнул:

– Готов пойти куда угодно, хоть в подвал, лишь бы подальше от открытых пространств.

Он увидел, как Шерон достала из сумки игральные кости, шепнула им что-то ласковое и неразборчивое, бросила их под ноги, и те мягко засияли белым светом. Его хватило, чтобы осветить первые пять узких ступеней, ведущих в бездну.

Девушка с некоторой опаской посмотрела на Мильвио, но не увидела на его лице ни страха, ни ненависти, ни отвращения. Он лишь улыбнулся, словно та показала ему какую-нибудь милую вышивку:

– Так вот как выглядят твои способности. Это и есть магия?

– Скорее ее малая часть, – ответила за нее Лавиани и, едва не опережая прыгающие со ступеньки на ступеньку кости, начала спускаться.

Вой ветра ослаб за спиной. Их ботинки тревожили пыль, которая здесь покоилась веками.

На лестничном пролете Тэо увидел, что дверь, когда-то перекрывавшая проход, отсутствовала. За тысячу лет она рассыпалась прахом. А быть может, кто-то из тех, кто путешествовал здесь раньше, просто разрубил ее и пустил на дрова во время такой вот незапланированной остановки.

Мильвио шагнул в проем следом за Лавиани, склонив голову, чтобы не задеть каменную притолоку.

– Что насчет огня, девочка? Я устала как собака, и хорошо бы погреться хоть немного.

С помощью двух камушков, извлеченных из сумки, указывающая вызвала белое пламя, не дающее дыма, но источающее живительное тепло.

– Мы в караульной. Или что-то вроде того, – вынес свой вердикт треттинец, изучив помещение.

– Пойду осмотрюсь. – Лавиани бросила свою сумку под ноги Тэо. – Здесь еда. Мою порцию можете разделить. Я не голодна.

– Разумно ли это, сиора? Без фонаря или факела уходить из освещенного зала опасно.

– Такая забота начинает нервировать, Фламинго.

– Она видит в темноте ничуть не хуже меня. – Уставшая Шерон грела ладони у огня и поэтому не заметила, с каким недовольством посмотрела на нее сойка.

Та ушла, и Мильвио, несколько озадаченный новостью, осторожно произнес:

– Лавиани не похожа на указывающую.

Тэо хмыкнул, но ничего не сказал, зубами растягивая узел завязок на вещмешке.

– Ты прав. – Шерон попробовала пошевелить запястьем и поморщилась от боли, стрельнувшей выше по локтю. Поединок с ловчим все еще давал о себе знать. – Она немного не такая, как мы.

– Это я заметил, – улыбнулся мечник и, видя, что тайну сойки ему не откроют, не стал приставать с вопросами.

Они разделили еду – остатки копченой грудинки, два вареных куриных яйца, морковь и черствый хлеб. Тэо неспешно жевал, прислушиваясь к слабому гулу – ветер за стенами выл точно сотня шауттов, и даже толстые камни не спасали от его песни.

Лавиани вернулась, когда Шерон уже начала беспокоиться, что та все же заблудилась.

– Здесь хоть шаром покати. Все деревянное давно сгнило, а что было из металла проржавело. Во всяком случае, на этих ярусах. Но я кое-что нашла. Вам стоит взглянуть. Тебе, Шерон, особенно.