Великие Спящие. Эпилог. Том 1. Тот, кто никогда не сдаётся - Виталий Валерьевич Зыков

По первости, когда он только-только обуздал свою внутреннюю природу, Кайфат находился в таком изменённом состоянии седмицами. Пока в какой-то миг вдруг не осознал, что надетая маска исподволь, шаг за шагом подменяет изначальную личность, и для возврата требуются экстренные меры. Теперь он «откатывал» внутренние настройки ежедневно, не доводя себя до крайности… И это было, поимей вас хфург, прекрасно!

Вообще если подумать, то изначально для превращения из Ярослава Клыкова в К’ирсана Кайфата ему потребовалось пройти через весьма длительный эмоциональный процесс. В него входило пусть временное, но всё же мысленное принятие рабства, побег, прохождение через эльфийскую магическую пытку — удивительно долгий и выматывающий процесс! Теперь же на всё про всё хватало одной лишь сжатой до предела силы воли.

— Ну не чудеса ли⁈ — медленно и с расстановкой произнёс К’ирсан, с удовлетворением вслушиваясь в то, как в его собственной речи появляются прежние «живые» интонации.

У него не имелось особых претензий к личности Ярослава — это был нормальный парень с достойными взглядами на мир. Но он не прошёл бы через то, через что прошёл Кайфат. Поэтому и о случившемся в том давнем преображении он тоже не горевал… Чего нельзя было сказать об уже сознательном перевоплощении в свою остепенившуюся и потерявшую задор «взрослую» версию. Таким К’ирсан быть уж точно не хотел, и потому всякий раз так наслаждался обратным превращением…

Как уже бывало не раз, одно потянуло за собой другое, и вот уже мелькнула постыдная мысль прекратить эксперимент. В конце концов максимум возможного из данной тренировки Кайфат уже выжал, в голове сложилось представление о дальнейшем пути, а мучительные смены личности больше не приносили нужного эффекта — так почему бы не отказаться от ныне бесполезной практики? Однако К’ирсан в который уже раз задушил постыдную слабость в зародыше. Потому как он не просто маг, открывший новую дорожку к власти, и не только ищущий исцеления калека, он ещё и император. И последний своим фокусом со сменой характера неожиданно вскрыл у себя в ближнем круге такую проблему, о которой раньше не мог и помыслить.

Кто-то из верных соратников, кто-то — а может быть вообще все⁈ — с кем будущий Владыка прошёл через огонь и воду, его предал. Кто-то хотел его смерти, работал над её приближением и готов был ради достижения этой цели ждать годами. И, наконец, этот самый кто-то при виде слабого, угнетённого императора в какой-то миг обязан потерять осторожность и начать делать ошибки.

«Во всяком случае на это очень хочется надеяться!» — мысленно констатировал К’ирсан и, со вздохом, принялся последовательно возвращать внутренний мир к «взрослому» состоянию. Следующий шаг в развитии могущества воли он, пожалуй, сделает завтра…

Когда через полчаса император покинул зал для медитаций, то он снова был хмур, мрачен и казалось нёс на плечах всю тяжесть мира. То есть стал именно таким, каким его привыкли видеть окружающие и каким он страшно — по крайней мере на словах! — не нравился сыну.

Снова сверив время по хронометру, а заодно убедившись, что любовница покинула спальню, К’ирсан самостоятельно переоделся и двинул в сторону Бежевой столовой. Именно там он предпочитал завтракать и там знакомился с подготовленными за ночь обзорами основных событий империи. Нельзя сказать, что это всегда было так уж интересно и увлекательно — те же занятия фехтование приносили Кайфату значительно больше удовольствия, — однако таков путь правителя государства, который вынужден делать то, что надо, а не то, что хочется. Таким образом К’ирсан смотрел на вещи в свою бытность филистером, и такие же взгляды он сохранил, став могущественным монархом…

До столовой было идти порядка пятнадцати минут. Миновать лабиринт коридоров западного крыла дворца, пройти в центральный корпус, спуститься на пару этажей по центральной лестнице и уже оттуда по недавно пристроенной галерее перейти в любимый зал. Кому другому такие блуждания могли показаться весьма раздражающими — тот же Гхол вечно ныл, что легче умереть от голода, чем добраться до столовой, — однако К’ирсан упорно придерживался ранее принятого решения. Просто потому, что его всё устраивало, и он мог в ходе этой вынужденной прогулки хорошенько пораскинуть мозгами и настроиться на работу.

Вот и на сей раз к означенной галерее он приближался будучи погружённым в размышления о мерах по укреплению северной границы. Отделка коридоров, картины, статуи и гобелены, стоящие на каждом углу охранники из Ордена Владыки — всё сливалось для Кайфата в единый фон. Существовал только он и требующие решения задачи, а весь остальной мир отодвигался на какие-то иные планы бытия.

Такой подход к делу серьёзно повышал результативность работы, однако имел и один серьёзный минус — в эти моменты К’ирсан становился чрезвычайно уязвим к внешним угрозам… Во всяком случае император-маг очень надеялся, что подобного рода мысли появятся у посторонних наблюдателей, а появившись, подтолкнут их к самым решительным действиям.

И раз неизвестный враг всё-таки подготовил очередное на него покушение, выбранная тактика очевидно делом доказала свою эффективность!

Причём началось всё с довольно безобидного происшествия. Просто один из стражей, патрулирующих галерею, внезапно издал мучительный хрип и, прижав к груди ладонь, медленно сполз по стене на пол. Чистой воды сердечный приступ, причём случившийся в непосредственной близости от Кайфата и рассчитанный на его желание помочь пострадавшему.

И надо сказать император-маг данный расчёт полностью оправдал. К’ирсан сразу же кинулся не помощь упавшему бойцы, и тем самым оказался не просто там, где это требовалось злоумышленникам, но ещё и в нужный им момент. Он ещё только наклонялся над уже синеющим стражем, как внутри сиреной завыло чутьё на опасность и следом, почти сразу, взорвались заложенные на галерее алхимические заряды. На первый взгляд не особо мощные, но всё же вполне достаточные для того, чтобы разрушить полуактивный стационарный барьер и повредить персональный защитный амулет самого К’ирсана.

Вроде бы ничего страшного — сам-то Кайфат не пострадал, — однако вслед за первым шагом сразу же последовал второй. В непосредственной близости от Кайфата перед выбитым окном закрутилась чёрная воронка одностороннего портала, а уже оттуда сплошным потоком хлынули искрящиеся серебряным светом Стальные вороны. Сильные, стремительные, устойчивые к простейшим видам магии. После появления данного вида летающих монстров на измученном катастрофами Грольде по их вине обезлюдело немало деревень, и вот теперь стараниями неизвестного они нацелились на императора Сардуора…

Силовой кокон возник вокруг К’ирсана словно бы сам собой, на это ему хватило одного мысленного усилия подкреплённого жестами левой руки. Ещё