Волчата голодны всегда - Кирилл Казанцев

– Хлыстов, а ты что здесь делаешь? – подошел к нему капитан.

– А что, нельзя порыбачить в свободное время? – с вызовом отреагировал на появление работника уголовного розыска Хлыст.

– А это кто с тобой? – Фролов кивнул на двух его приятелей в гидрокостюмах.

– Это инструктор из секции спортивной рыбалки и такой же, как я, ученик, – пояснил Хлыст. – Хобби у нас такое, разве это запрещено?

– Нет, да только странно: где бы ты ни появился, там одни проблемы, я бы сказал, криминал… – Капитан задумался, пытаясь поймать мысль, ускользнувшую от него при осмотре трупов. – Словно ты, как магнит, к себе все самое плохое притягиваешь.

– Вы еще скажите, что я к себе этих жмуриков притянул! Мне что, больше делать нечего? – стал возмущаться Хлыст. – Хорошо еще, что не выстрелил по ним в воде из гарпуна, а то вы бы мне их убийство и пришили.

– Вы здесь старший, – отвернувшись от Хлыства, обратился оперативник к инструктору по подводному плаванию. – Как все произошло? Кто наткнулся на мертвецов?

– Как? Приехали, переоделись. Стали нырять, – серьезно и сосредоточенно, чтобы ничего не напутать, стал обрисовывать недавние события седой и полысевший инструктор. – Дима Хлыстов отплыл подальше, мы уже на берегу его ждали с уловом. Глядим, он как сумасшедший к берегу плывет… Он и обнаружил утопленников.

– И что потом? – поинтересовался опер.

– Я тоже нырнул в указанное место, чтобы удостовериться в этом, прежде чем вызывать полицию.

– А вы? – неожиданно повернулся опер к третьему молодому парню, похожему на студента педучилища.

– Я нет, я боюсь такого всего. – Парня передернуло то ли от неприятных воспоминаний, то ли от переохлаждения.

– Никто к этим трупам не прикасался? – неожиданно для себя задал следующий вопрос оперативник.

– Вы что, смеетесь? – удивился инструктор.

– Они там, в воде, и оставались, мы же их не выволакивали, – встрял в разговор Хлыст. – Мы же не дети. Видим, на их ногах гири, значит, убийство.

Фролов понял, какая мысль роилась в голове. На трупах не было никаких украшений. Ни цепочек, ни колец. Хотя могло быть банальное ограбление… И все же опытный опер подозвал сотрудников полиции и вместе с ними произвел досмотр вещей свидетелей. В вещах Хлыста, к всеобщему удивлению, были обнаружены золотые швейцарские часы и цепочка с красивым резным крестом, обрамленным четырьмя бриллиантами.

– Твое? – поинтересовался у него Фролов.

– А то чье же, – нагло и с вызовом ответил бригадир омсовцев.

– Тонковата цепочка, и крестик маловат, – заметил Фролов, – не пацанский дизайн.

– Мне нравится, – осипшим голосом возразил Хлыст.

По изменившейся интонации было видно, что он начал терять уверенность, его стало выдавать волнение. Золотые украшения изъяли и приобщили к материалам дела. Отдав распоряжения своим младшим товарищам, Андрей Фролов поспешил в отделение, чтобы просмотреть статистику пропавших за прошедшие полтора года. В результате ему удалось установить, что, кроме пропавших мэра и его жены, этими утопленниками могут быть еще около десятка человек. И все же что-то ему подсказывало, что эти утопленники и есть мэр Хромовска и его супруга.

Фролов успел в дверях кабинета поймать начальника, который охотно выслушал его доклад.

– Давай, Фролов, шуруй, – подбодрил его Нефедов, – раскроешь это дело, быть тебе майором и моим замом.

– Даже если мне для этого нужно будет опросить Обносова или Малахитова? – уточнил оперативник.

– Если только очень корректно, – недовольно поморщившись, сдался начальник, которому уже с утра был звонок с угрозой о снятии с должности из-за большого количества нераскрытых убийств.

Получив гипсовый слепок колеса, Андрей Фролов тщательно скопировал его рисунок на листок бумаги. Теперь у него появилась хоть какая-то зацепка. Главное было обнаружить автомобиль предполагаемого преступника. Первым на его пути была усадьба Малахитовых. Кузьма Сергеевич на сей раз впустил Фролова, не выказывая ни малейшего недовольства. Узнав, что оперативник хочет осмотреть автомобильный парк, он немного напрягся.

– Насколько мне известно, сегодня утром на Чертовом озере обнаружены два трупа, мужчины и женщины, и мне казалось, что следствию необходимо в первую очередь идентифицировать утопленников, – показал свою удивительную осведомленность управляющий родовым гнездом.

– Откуда вам об этом стало известно? – не смог не отреагировать капитан.

– Я, между прочим, баллотируюсь на пост главы города, и мне не безразлично, что происходит на почти уже моей территории, – самодовольно заметил Обносов. – Так что за утопленники? Удалось опознать поднятые тела?

– Нет, тела сильно обезображены, и теперь можно установить их принадлежность только путем проведения экспертизы ДНК.

– А на принадлежность к кому будет проводиться экспертиза? – живо отреагировал Обносов.

– Это будет решать следствие, – уклонился от прямого ответа офицер полиции. – А сейчас разрешите осмотреть ваши машины?

Осмотрев весь парк, Фролов не нашел искомого рисунка на протекторах шин.

– Отпечатки шин искали? – у выхода с участка поинтересовался Кузьма Сергеевич. – Все подозреваете меня?

– На каких машинах в течение полугода меняли резину? – уклонился от прямого ответа Фролов.

– Да почти на всех, – иронично усмехнулся Кузьма. – Вот я и говорю: все не тех, кого надо, подозреваете.

– Скажите, Кузьма Сергеевич, в тот день, когда пропали родители Николая, что на них из украшений было надето? – уже взявшись за ручку калитки, поинтересовался капитан полиции.

– Мэр не любил «цацок», он даже обручального кольца не носил, – охотно, словно ожидая этого вопроса, стал рассказывать Обносов. – Исключение – дорогие швейцарские часы из благородного металла. В тот день у него были часы тысяч на пятьдесят долларов.

– Вы бы их узнали? – отреагировал Фролов.

– Легко, – с готовностью ответил мажордом.

К полудню капитан Фролов был уже у штаба омсовцев, которые съезжались на обеденный перерыв, паркуя свои машины в одном месте. Оперативнику понадобилось десять минут, чтобы отыскать нужный ему рисунок на протекторе «Нивы». Сомнений не оставалось никаких: эта машина принадлежала бригадиру отряда молодежной самообороны Дмитрию Хлыстову. Уже к вечеру, после его рапорта, было решено провести опознание найденных у Хлыста часов и крестика. В опознании принимал участие Обносов и сын пропавших супругов Малахитовых Николай.

– Это крестик моей мамы, – побледневшими губами подтвердил Ник, переводя изумленный взгляд на Обносова.

– Да, это Лидии Семеновны вещица, – согласился Кузьма Сергеевич, – а часы Ивана Николаевича. Золотые, вместе с браслетом граммов сто пятьдесят весят. Значит, эти утопленники и есть родители Николая?

– С чего вы решили? – удивился полковник Нефедов, присутствующий на важном следственном действии.

– Ну, я так понимаю, что их нашли на утопленниках, – уверенным тоном предположил управляющий.

– Нет, эти изделия были изъяты у гражданина Хлыстова, который заявил, что они принадлежат ему, – ошарашил своим известием полковник.

– У Хлыста! – непонимающе вскрикнул Ник и вопросительно посмотрел на мажордома.

Этот взгляд не ускользнул от опытных глаз опера. «Словно хотел спросить у управляющего отчета», – мысленно подметил капитан.

– Таким образом, – обвел всех присутствующих горделивым взглядом Нефедов, – дело об убийстве мэра и жены, уверен, будет скоро раскрыто.

– Выписывать постановление на арест Хлыстова? – поинтересовался следователь.

– Да, и первый допрос с этим мерзавцем я проведу лично! – Начальник явно не хотел упускать лавров победителя.

Сев в машину, Николай первым делом нажал кнопку стеклоподъемника, отгораживающего салон от водителя и телохранителя.

– Не переживай, Ники, – опережая негодование хозяина, начал оправдываться Кузьма, – я сейчас подключу нашего адвоката, и он моментально вправит мозги твоему бригадиру.

– Мне непонятно, почему он утверждает, что эти вещи его? – продолжал удивляться такой выходке своего верного соратника Малахитов. – И почему они были у него, а не на телах моих родителей?

– Сам не знаю, – пожал плечами Обносов. – Может, он снял их с трупов и попытался прикарманить?

– А вот это скорее всего, – согласился Ник. – Ну, тогда ему ничего не грозит. Борисенков выстроит ему неоспоримую позицию, и он завтра же будет на свободе. – Он промолчал, затем почти про себя прошептал: – Странно, что среди ювелирки не было заколки для галстука и запонок моего отца. Ты же помнишь, какой у него был комплект с алмазами по полтора карата на каждом изделии.

– Да и у матушки твоей был дорогой изумрудный комплект с брюликами, – кивнул мажордом и вздохнул почти соболезнующе.