Второй шанс — 2 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

— А в этом бою победу нокаутом одерживает представитель сборной РСФСР Максим Варченко!

Моя рука, сжатая в запястье цепкими пальцами рефери, взлетает вверх, трибуны свистят, Рашидов с кислой миной аплодирует… Вижу, как аж подпрыгивают с той стороны канатов счастливые Храбсков и Сегалович. Не успеваю спуститься вниз, как радостно скалящийся Лев Маркович заключает меня в свои медвежьи объятия, и в этот миг меня накрывает такая вспышка боли, что я теряю сознание, проваливаясь в беспросветную тьму.

Глава 4

Очнувшись от резкого запаха нашатыря, понимаю, что лежу на полу, а надо мной склонились взволнованные лица моих тренеров, представителей оргкомитета и сразу двух медиков— врача, обслуживающего турнир и нашего, Валерьяна Андреевича. Похоже, потеря сознания была кратковременной, и я без посторонней помощи, морщась от боли в боку, принимаю сидячее положение. Затем мне помогают встать на ноги. Врач задирает мою майку, видит огромный синячище и его брови медленно ползут вверх:

— Что это? Это явно не свежий кровоподтёк.

— Вчера вечером с лестницы упал, — говорю я, — может, что-то и повредил, только никому не сказал, чтобы с турнира не сняли.

Сегалович с Храбсковым краснеют и смущённо смотрят в пол, разве что не ковыряют его один носком ботинка, второй носком кроссовки, а врач всплескивает руками:

— Молодой человек, ну нельзя же быть таким беспечным! Вы какой-то позолоченный кругляш ставите выше собственного здоровья! А если там перелом?

Чуть было не брякаю: «Какой перелом, всего лишь трещина!», но вовремя притормаживаю. А врач тем временем делает мне укол обезболивающего, и настаивает на поездке к травматологу. Я думаю, что если попадётся вчерашний травматолог, то и меня, и тренеров ждёт серьёзный нагоняй. С другой стороны, его смена должна была закончиться утром, так что, скорее всего, есть резон посетить травмпункт. Тем более что ещё неизвестно, в каком состоянии после боя находятся мои рёбра.

— Мы сами съездим, да, Лев Маркович? — спрашиваю у совсем уже смутившегося тренера сборной. — Вот только дождёмся награждения, получим свой «кругляш» и поедем.

После чего с тренерами медленно идём в раздевалку.

— Ну ты, Максим, нас и напугал, — бормочет Сегалович, вытирая со лба испарину. — Это ведь я, дурак старый, не подумавши, обнял тебя, забыл на радостях, что у человека трещина в ребре.

— Да всё нормально, Лев Маркович, живой — и ладно, — успокаиваю я его.

Я понемногу прихожу в себя, и даже нахожу силы подняться на трибуну, посмотреть бой последнего нашего участника, выступающего в первом тяжёлом весе. Тот, к сожалению, проигрывает представителю Армении. Между делом узнаю, что мой недавний соперник в порядке, если не считать многочисленных гематом, превративших его круглое лицо теперь ещё и в переливающуюся всеми цветами радуги сферу. Да-а, посмотрел бы я видеозапись своего боя, а то ведь ни хрена не помню. Вернее, киноплёнку, потому что съёмка для телевидения велась на три кинокамеры: две стояли с разных сторон ринга на специальном возвышении, а третья работала с трибуны, держала общий план происходящего на ринге. Правда, тренеры сборных Украины и Латвии тоже снимали финальные бои на портативные 8-миллиметровые кинокамеры. Может быть, Сегаловичу или Храбскову удастся уговорить их отправить потом бандерольку с копией плёнки? Я об этом и говорю Льву Марковичу, после чего он идёт договариваться с операторами.

После выступления тяжеловесов турнир заканчивается подведением итогов. Сборные РСФСР и Казахстана имеют по две золотых медали и по одной серебряной, а вот бронзовых на одну больше у российского коллектива, что в итоге и приносит нам общекомандную победу. Среди отличившихся попадаются и знакомые фамилии, например, Александр Ягубкин из Донецка и ереванец Исраэл Акопкохян, которых точно ждёт большое будущее.

Далее финалистов и обладателей бронзовых медалей приглашают на церемонию награждения. Председатель спорткомитета Узбекистана Ибрагимов, главный тренер советской сборной Киселёв и сам Шараф Рашидов поочерёдно не только вешают на шеи медали и вручают грамоты, но и дарят призёрам национальные халаты. О, это теперь не только у мамы, но и у меня будет! Или отцу подарить? Или отцу Инги? Ладно, на месте разберёмся, для меня даже важнее, что спортивный костюм с надписью на спине РСФСР у меня никто после турнира не отбирает, будет в чём щеголять по Пензе. Или, может, даже тренироваться в нём буду, тоже пока ещё не решил.

Первому секретарю компартии Узбекистана, само собой, доверили вручать награды чемпионам. Рашидов вешает мне на шею медаль, вручает грамоту, накидывает на меня халат, жмёт руку — и всё это с кислой миной на лице. Бормочет: «Поздравляю», я в ответ изображаю улыбку:

— Спасибо, товарищ Рашидов, за прекрасный приём!

Не знаю, почувствовал ли он в моём голосе иронию, но тоже улыбнулся, кислятина с его лица после моих слов тут же улетучилась. Доброе слово — оно и соб… то есть Первому секретарю Узбекской ССР приятно. Но при этом он всё же успевает ободряюще похлопать по плечу хмурого, стоящего ступенькой ниже Усманова. Тот от такого жеста главного узбекского коммуниста тут же светлеет своим побитым ликом, пытается растянуть губы в улыбке, отчего едва зажившая рана лопается и нижняя губа приобретает алый оттенок.

Далее групповое фото призёров турнира с Рашидовым, Ибрагимовым и Киселёвым. Чемпионов подвинули поближе к центру, где стояли почётные гости, я оказался буквально рука об руку с Киселёвым.

— Здорово дрался, — говорит он мне, когда фотосессия завершилась. — Это у тебя была тактика такая — бегать от него почти два раунда, а потом неожиданно устроить взбучку?

— Какая уж тут тактика, — говорю я, задирая майку. — Вон, вчера вечером с лестницы в пансионате шандарахнулся, хорошо, если не перелом.

— Ничего себе! Да как ты с такой травмой вообще в ринг вышел?! Куда твой тренер смотрел? У вас же есть врач в команде!

— А я не стал никому ничего говорить, боялся, что с финала снимут. Не привык я останавливаться в одном шаге от мечты.

— Ну ты, конечно…

У Киселёва нет слов, тут он видит довольного Сегаловича и устраивает ему небольшой разнос. Хорошо, что Лев Маркович поддержал мою версию с лестницей, которую я озвучил после боя ещё и обслуживавшему финальные поединки врачу, пожимает плечами, разводит руками, трясёт головой… Я ничего не знаю, моя хата с краю, короче говоря, «он сам пришёл».

Правда, если сегодня заявятся милиционеры проверять наше заявление, то всё вскроется, а именно тот факт, что трещина была обнаружена ещё вчера, и тренер сборной о ней прекрасно знал. Поэтому нам нет особого резона задерживаться в Ташкенте. Бог с ними, с хулиганьём, благодаря тому типу с дубиной я вообще стал героем в глазах мировой общественности… Ну, ладно, буду скромнее — в глазах некоторых причастных к боксу людей.

Валерий Анатольевич с момента награждения лучится счастьем, улыбка не сползает с его губ, как будто это он сам только что выиграл первенство Советского Союза среди младших юношей. Кстати, младшие-то они младшие, но с 15 лет уже можно претендовать на получение звания «Кандидат в мастера спорта». Оно присваивается, если боксёр одерживает победу на крупном всесоюзном турнире. В моём возрасте куда уж крупнее, но пока разговоров о КМС никто не ведёт, вот и я не буду бежать впереди паровоза.

А тут между делом узбеки чуть ли не протест собрались подавать. Мол, Варченко выступал с травмой. Он не должен был быть допущен к финальному поединку, значит, его победу нужно признать незаконной. На что Киселёв напоминает, как Лемешев в финалесвоей золотой Олимпиады 72-го года боксировал с травмой кисти. И эта травма требовала оперативного вмешательства, на которое советские хирурги не решались. В итоге в 1973 году перед чемпионатом Европы в Белграде Лемешев скрывает свою травму, и до самого финала бережет коронную руку, фактически боксируя одной левой. Только в финальном бою, когда терять уже нечего, он включил травмированную руку и одержал победу. Доводы Киселёва оказываются настолько убедительными, что оргкомитет турнира просит узбекскую сторону лучше лишний раз вообще не муссировать эту тему. А то этого Усманова, чего доброго, засмеют, мол, проиграл больному сопернику. У меня же после таких новостей буквально сваливается гора с плеч.