Кольцо с изумрудом - Мэй Макголдрик

– Если он вернется, чтобы осмотреть место преступления, и обнаружит там этот клок, то для него не представит труда опознать, кому принадлежит эта одежда. – Голос священника был серьезен. – И тогда, вне всяких сомнений, он будет искать тебя.

– И это значит, что у меня совсем нет времени. Надо спешить. Но как же мои родные? – воскликнула Элизабет. – Ты ведь не думаешь, что он станет преследовать моих сестер?

– Только если он будет знать, что ты с ними общалась.

Внизу, на конюшне, поднялся какой-то шум. Лошади заметались, раздалось испуганное ржание. И тут вдруг Элизабет учуяла запах, который наверняка испугал лошадей. Запах дыма! Пожар!

Подбежав к чердачному окошку, Элизабет и священник выглянули наружу. Над лагерем, разместившимся в Золотой долине, вились черные клубы дыма. Огня не было видно, но дым клубился повсюду. Были видны только верхушки шатров. Что горело в лагере? Элизабет внезапно почувствовала, что ее охватывает ледяной ужас. Она посмотрела на священника, и они, не сговариваясь, бросились к лестнице. Скатившись кубарем по ступенькам, Элизабет бросилась к выходу.

– Подожди! Тебе нельзя без этого! – закричал отец Мэттью прежде, чем Элизабет успела выскочить за дверь.

Девушка на секунду задержалась, и священник, догнав ее на пороге, нахлобучил ей на голову широкополую шляпу. Элизабет натянула ее так, чтобы поля прикрывали почти все лицо.

– Надо быть осторожными. Это может быть уловка, чтобы выманить тебя, – предостерег он ее на бегу.

Элизабет молча кивнула, и они устремились в сторону лагеря.

Пробираясь сквозь толпу крестьян, спешивших в том же направлении, они обогнули частокол, окаймляющий турнирное поле, и деревянные ограждения, что во время турнира отделяли толпу простолюдинов от трибун для знати.

В лагере царила суматоха. Несмотря на раннее утро, все были на ногах и по мере сил старались предотвратить распространение пожара, который бушевал в английском секторе Золотой долины.

Элизабет и священник пробежали мимо солдат, наполнявших водой кожаные и деревянные ведра. Некоторые использовали даже шлемы – все шло в ход в борьбе с разбушевавшимся огнем.

Пока они прокладывали себе дорогу среди мечущихся людей, дым стал гуще. Элизабет с ужасом взирала на охваченную паникой толпу. Клубы стелющегося по земле густого вязкого дыма, шедшего от горевших шатров, поднимались вверх, разъедая легкие.

– Мэри! – с рыданием вырвалось у Элизабет. Она смотрела поверх голов туда, откуда шел огонь. – Она там, в нашем шатре!

Элизабет отчаянно пыталась протолкнуться сквозь ряды столпившихся людей. Ей надо быть там, рядом с сестрой! Однако они были плотно зажаты со всех сторон. Кто-то сунул в руки Элизабет ведро. Она ощутила тяжесть – полное ведро воды. Элизабет крепко вцепилась в него. Кто-то впереди попытался забрать ведро из ее рук, но она не поддалась. Она знала, что должна сама пробиться туда, где бушевал огонь. Господи, помоги! Защити Мэри! Сделай так, чтобы она не пострадала!

– Мэри! – крикнула Элизабет изо всех сил.

Однако шум и многоголосые крики заглушили ее голос. Толпа всколыхнулась, увлекая ее за собой. Элизабет оглянулась в поисках священника. Отец Мэттью был неподалеку. Так же, как и она, он тоже был зажат со всех сторон. Их разъединяла толпа. Но он все же рядом. Элизабет почувствовала, что ее куда-то несет, и на время вообще потеряла возможность видеть что-либо вокруг. Неожиданно она вдруг оказалась в самом переднем ряду. Она подняла ведро, чтобы выплеснуть воду на горящий шатер. Ее собственный шатер.

Выплеснув воду, Элизабет закашлялась от едкого дыма и, прикрывая лицо рукой, сделала шаг вперед, желая проникнуть внутрь. Над ней угрожающе колыхался на ветру горящий кусок материи. Рядом слышался стук топора. Кто-то подрубал опорный столб, на котором держался тент.

«Но если тент упадет, – с ужасом подумала Элизабет, – то Мэри будет погребена под ним. Она сгорит заживо!»

Кто-то резко схватил ее сзади за руку и оттащил от огня. Она пыталась вывернуться, но ее держали крепко. Неожиданно ее отпустили, и она оказалась на земле.

Кто-то опять дотронулся до нее. Она подняла голову. Оказывается, это был отец Мэттью. Он что-то кричал, но Элизабет не слышала его. Тогда он жестами показал в нужном направлении. Элизабет посмотрела туда.

Мэри!

Элизабет позволила священнику увести ее от их с Мэри сгоревшего временного пристанища. Проталкиваясь через скопище людей, она бросила последний взгляд на то, что осталось от их шатра. Главное, Мэри была жива! Какое счастье, что ей удалось спастись! Это просто чудо, что она сумела выбраться!

Теперь, когда Элизабет убедилась, что Мэри жива, ее охватило вдруг жгучее сожаление о том, что погибло в огне – ее драгоценный труд – столько усилий и лет! Глядя на обуглившиеся остатки других шатров, Элизабет также прониклась сочувствием к горю окружавших ее людей – все они сегодня понесли горькие потери. Хотелось бы знать, связано ли все это с убийством коннетабля? И причастна ли она, Элизабет, к происходящему?

Когда до Мэри оставалось несколько шагов и Элизабет открыла уже было рот, чтобы позвать сестру, кто-то вдруг грубо отпихнул ее в сторону с криком: «Дорогу!»

Оттиснутая в толпу, Элизабет с ужасом наблюдала, как мимо важно прошествовал Питер Гарнеш! За ним следовали трое его людей, внимательно рассматривая лица столпившихся вокруг. Элизабет натянула шляпу как можно ниже и склонила голову. Питер Гарнеш отдал какой-то короткий приказ, который она не могла расслышать, а затем, круто развернувшись, направился к группе дворян, стоявших чуть поодаль. Он был мрачен, как грозовая туча. По дороге он цепким и колючим взглядом как бы ощупывал попадавших в поле его зрения людей.

«Он ищет меня!» Элизабет на миг охватила паника. Она осторожно переглянулась со священником. Отец Мэттью выглядел очень встревоженным и озабоченным.

Элизабет попробовала бы все же пробиться к сестре, но как раз в этот момент Мэри повернулась и пошла в противоположную сторону, удаляясь от нее. Люди Гарнеша тем временем приближались. Отец Мэттью быстро скомандовал:

– Элизабет! Притворись, что ты задыхаешься. Твоя сестра в безопасности. Нам же надо как можно быстрей выбираться отсюда.

Видя приближающихся подручных Гарнеша, Элизабет немедленно последовала совету священника. Она знала, что ее мужская одежда может не сработать в данной ситуации. Питер Гарнеш уже видел ее одетой в плащ шотландца. Кроме того, он отчетливо разглядел рану на ее лице, и наверняка ее ищут и по этой отметине.

Отец Мэттью закричал:

– Пропустите! Эй, дайте пройти! – и решительно двинулся сквозь толпу, уводя Элизабет с пути соглядатаев Гарнеша.