Двойная тайна от мужа сестры - Яна Невинная

а с такой смотрительницей недолго и трусишками вырасти. И чего так ноет она? Обычные мальчишеские шалости, я и сам в детстве не подарком был. Что ж теперь, в теплице детей, словно цветы, растить?

— Где их мать? Отец? — скрещиваю руки на груди, злясь, что сейчас я вынужден этим заниматься.

Устроили тут детский сад, сущий балаган.

— Так Ева Львовна уехала в дом деда по делам, — растерянно отвечает Глафира, почти берет себя в руки, — а Олег… не знаю, как его по французскому батюшке величать… почти сразу же после ее ухода тоже выехал в город.

Стискиваю челюсть, злясь на нерадивых родителей, оставивших собственных детей на произвол судьбы. Ладно Олег, по этому сразу видно, что он полный пофигист, на такого надежды нет, но как Ева могла доверить ему детей? Родить от него? Еще больше ярюсь, сжимая кулаки с силой и пытаясь прийти в себя. Тетка отшатывается, подумав, что ей сейчас от меня перепадет. В жизни на женщин руку не поднимал, хотя Милану хотелось голыми руками порой придушить. Впрочем, сейчас не до нее.

— А ты кто? — вдруг перестают плакать пацаны, один из них с любопытством осматривает меня.

— Я? — говорю почему-то хриплым тоном, прокашливаюсь. — Кхм, зовите меня Давид.

— А где Голиаф? — с интересом спрашивает второй.

Первый близнец бьет брата локтем под дых и закатывает глаза.

— Ты че, тупой, что ли? — с детской непосредственностью заявляет. — Это же сказка была, ты больше маму слушай. Цыц!

Надо же, еще и цокает языком пацан, деловой.

Против воли у меня в душе разливается тепло, накатывают былые воспоминания, связанные с общим с Евой прошлым. Дело дрянь. Столько лет прошло, а я до сих пор зачем-то помню детали нашего знакомства с русалкой.

— Вы можете быть свободны! — киваю Глафире и отпускаю ее, а та только и рада, облегченно выдыхает и ретируется, напоследок смотря на разгромленного рыцаря.

Затем я присаживаюсь на один уровень с детьми и внимательно смотрю им в глаза.

— Маму нужно слушать, — заявляю серьезно, говорю как мужчина мужчинам. — Как я понял, она вам часто сказки читала?

Разглядываю пацанов, непривычно. Никогда раньше с детьми не сталкивался, как-то не сложилось.

— Пф, — фыркает тот, что слева, — мы уже большие для сказок. И не верим в это.

— А я верю, — говорит тот, что справа, но получает опять локтем от брата, — то есть да, я тоже не верю.

И тут я наклоняю голову набок и решаю пойти ва-банк.

— Ты Том, — говорю драчуну, а затем его брату, — а ты Гек?

Ненароком замечаю у первого родинку на правой скуле, у второго брата такой нет, и я беру эту деталь на заметку, чтобы потом отличать детей.

Те синхронно складывают руки на груди, смотрят на меня исподлобья.

— Я не бедняк, понятно? — говорит Гек и почему-то смотрит на брата, который в этот момент ехидно кривит губы.

И что-то этот жест кажется мне до боли знакомым, словно я вижу его очень часто, вот только вспомнить где, не могу. Смотрю на часы. Черт. Опаздываю на встречу в офисе.

— Так, — оглядываю пацанов, во взгляде которых отчетливо вижу желание напакостить снова, — позову Глафиру, она с вами посидит. Мне пора.

Что поделать, мальчишки. Я и сам был не ангелом в этом возрасте.

— Зачем она нам нужна? — фыркает Том, хмуря брови. — Мы и сами себе хозяева.

— Вы мелочь пузатая, — констатирую, чувствуя, как непроизвольно на лбу образуются складки.

Тру переносицу, пытаясь соотнести их рост и речь между собой. Это точно малышня? Ведут себя как взрослые.

— А что? — пожимает плечами Гек, чешет при этом свой нос. — Мы часто остаемся одни. Папа с няней вдвоем играют, а мы сами с Томом.

Стискиваю зубы, в отличие от детей, понимая, что на самом деле подразумевается под «играми». Черт! Неужели можно быть настолько отвратительным отцом? Ладно изменяешь жене, так хоть при детях постыдился бы. Быстро встряхиваю головой, выбрасывая эти мысли из головы. Сосредоточься, Дава, документы!

— Хорошо. — В принципе, они уже не малыши, могут и сами себе занятия найти. — Увидимся!

Разворачиваюсь и быстрым шагом иду к выходу.

Глава 12

Ева

Как только сажусь в такси, у меня начинает бешено стучать сердце. Раньше я всегда оставляла детей на постоянную няню, а сегодня доверилась Олегу, который пытается показать свое лояльное и родительское отношение к детям.

— Всё хорошо, — шепчу себе.

Успокаиваю себя тем, что сейчас он отчаянно старается вернуть себе все права и доказать, что он достоин быть примерным мужем и хорошим добросовестным отцом мальчишкам.

Но материнское сердце так и шепчет предательски, что не могу я ему полностью доверять в этом вопросе. Десятки «если» бомбардируют мозг, порождая ужасающие картинки несчастий, которые могут произойти по вине и недосмотру Олега.

Дергаюсь непроизвольно, так и хочется немедленно развернуться, снова взять всё в свои надежные руки, повесить ответственность на свои плечи, и я уже почти говорю водителю изменить маршрут и ехать обратно, но потом одергиваю себя. Приказываю быть разумной и не быть такой мнительной мамашей, которые растят детей-инфантилов, неспособных себе даже чай налить. Не такого будущего я хочу своим близнецам. Не такого…

В итоге убеждаю себя, что оставляю детей не на чужого человека, на родного отца. Ну, практически, хотя бы по документам. Другого-то у них и нет, подмечаю это с горечью, а затем встряхиваю головой.

— Так, не параной, Ева, — качаю головой.

Несмотря на свои косяки, муж ведь вполне себе приличный отец. Не бьет, не орет. Не такой, конечно, о каком я мечтала, но всё же нормальный, принял чужих детей, что всегда рождало во мне чувство вины и благодарности. Именно поэтому я так часто прощала Олега и давала ему второй… третий… Бесконечное количество шансов, которые он бездарно потратил…

Я со стыдом думаю о том, что буду выглядеть глупо, уехав и тут же вернувшись, чтобы, как курица-наседка, кудахтать над вполне себе самостоятельными детьми, за которыми оставлен пригляд. В конце концов, дома куча взрослых людей. Есть кому подстраховать Олега.

— Не паникуй, Ев, — шепчу сама себе.

Пытаюсь успокоить колотящийся пульс, прикладываю руку к груди, но нервы на пределе. Постукиваю каблуком по полу, глаза бегают туда-сюда. Стискиваю руку в кулак, глубоко дышу, чуть-чуть отпускает.

Том и Гектор уже давно выросли из грудного возраста и не нуждаются в постоянной опеке матери, можно оставить их на короткое время. Да и потом, скоро я выйду на работу, так что и им, и мне стоит