Усмешки Клио-2 - Виктор Точинов

Зато известно, что по меньшей мере дважды за этот период арестовывала Г.И. уголовная полиция, но ненадолго – через месяц-другой Котовский покидал Кишиневский тюремный замок «за недоказанностью улик», а затем писал в автобиографиях, что именно в эти краткие отсидки познакомился с большевиками-ленинцами и проникся идеями борьбы за счастье рабочего класса. Что опять крайне сомнительно – в царских тюрьмах уголовных и политических преступников зачастую содержали раздельно, резонно полагая, что простым уголовникам незачем забивать голову социалистическими и анархистскими идеями, а уж тем более ни к чему подпольщикам перенимать умения по вскрытию сейфов и изготовлению фальшивых документов…

Но наши историки и авторы исторических романов – следуя за автором сомнительных автобиографий – весьма изобретательны по части подгонки фактов под генеральную линию: на совместных прогулках, и никак иначе, пропитался Григорий Иванович идеями. Ну, может и пропитался. Может, вообще ему «Капитал» Маркса через полуметровую стену тюремной азбукой отстучали. Доказать либо опровергнуть сие за давностью лет невозможно.

Но судя по последовавшим событиям, гораздо большему обучили интеллигентного дворянского юношу соседи по камере. Обучили и снабдили необходимыми связями в уголовной среде. Вполне возможно, и ему было что рассказать уголовным авторитетам, до сих пор в сельскую местность не сующимся и отирающимся возле денежных людей в Кишиневе – Котовский досконально знал быт помещичьих усадеб и, что важнее, порядок движения денежных средств – когда и в каких количествах получают из банка деньги для расплаты с поденщиками и поставщиками, когда собираются наибольшие суммы, вырученные за урожай и т.д. и т.п.

И летом 1904 года в родных местах Григория Ивановича появилась дерзкая грабительская шайка. Бывало, конечно, такое и раньше – доведенные до отчаяния мужички выходили на большую дорогу с сучковатыми дубинами – разбойная карьера их бывала недолгой и завершалась сибирской каторгой.

Но шайка атамана Котовского, многочисленная и хорошо вооруженная, работала совсем на других принципах. Нет, эти орлы не сидели в придорожных кустах, поджидая случайных проезжих, они являлись прямо в усадьбы, хорошо зная, когда там имеются немалые деньги и забирали все подчистую. Что характерно, ни одного убитого во время многочисленных нападений не было, что еще раз доказывает полученное Котовским старорежимное уголовное воспитание. Дело в том, что в отличии от взявшихся в послереволюционные годы за наган отморозков, налетчики старой школы рассматривали оружие исключительно как средство убеждения и для стрельбы по живым людям практически не применяли. А мокрушников (т.е. убийц) презирали и старались держаться от них подальше.

На первых порах свое имя атаман предпочитал не рекламировать (надеялся все-таки легализоваться, стать с награбленными капиталами уважаемым членом общества?). И, как прочие военнообязанные граждане Российской империи, с началом русско-японской войны Григорий Иванович получил мобилизационную повестку. Порвал и забыл, экая мелочь… Но эта разорванная бумажка еще всплывет в нашей истории.

Слава атамана дерзких налетчиков росла – пока лишь в узких кругах. И деятельность Григория Ивановича привлекла внимание эсеров, разворачивавших в Кишиневе свою боевую организацию. Сотрудничество наладилось быстро, ибо интерес был взаимным: эсеров привлекали широкие связи Котовского в уголовной среде и отличное знание местной обстановки. Он же весьма уважал социалистов-революционеров за развитую систему конспиративных явок, за налаженное производство фальшивых документов и т. д. – бандитские «малины» Кишинева были известны уголовной полиции наперечет, в случае серьезной угрозы на них не отсидишься…

Результатом сотрудничества стали несколько совместных «эксов» котовцев и эсеровских боевиков. Под партийной крышей Котовский работал примерно так же, как и управлял бессарабскими и одесскими поместьями, – и в партийную кассу награбленную выручку сдавать не спешил. И вскоре дороги борцов за народное счастье вновь разошлись…

В промежутках между налетами жил Котовский скромно, даже своим жильем не обзавелся: снимал номер-люкс в лучшей гостинице, зачастую выезжая для того в Одессу, питался в лучших ресторанах, запивая блюда французской кухни лучшими французскими винами… В гостиничных книгах, кстати, записывался правдиво и скромно – «дворянином Киевской губернии Котовским» – благо старые дела были закрыты, а новые подвиги Григорий Иванович совершал под звучным псевдонимом «атаман Адский».

На правдивой своей скромности и погорел… И на разорванной и позабытой мобилизационной повестке. Угодил под облаву на уклонистов от военной службы – и загремел в армию, в 19-й Костромской пехотный полк, что базировался в те времена в Житомире…

«Атаману Адскому» – рядовым, ломать шапку перед офицериками?!

Грозе купцов и помещиков – драить сапоги старослужащим?!

Трескать «кирзу»-перловку после фрикасе из пулярок и позабыть вкус шато-лафита?!

Какой позор… Даже скромнейшему человеку пережить такое унижение решительно невозможно.

Дезертировал Котовский при первой возможности – эсеры по старой дружбе помогли с фальшивыми документами и подкинули денег на дорогу до Одессы.

И в жизни скромнейшего из храбрых начался новый этап.

Открыто жить под своей фамилией Котовский уже не мог – за дезертирство в военное время полагался длительный каторжный срок.

И будущий комкор ушел в леса – хоть и небогата ими Бессарабия, но отсидеться какое-то время можно. И в Бардарский лес (что рядом с родными Ганчештами Котовского), потянулись былые подручные «атамана Адского» – поначалу набралось пять стволов, потом семь, потом десять… Можно было начинать новые большие дела.

Но теперь под псевдонимами Котовский больше не скрывался. К чему? Коли уж внесена его фамилия в розыскные листы – так пусть уж гремит на всю Россию!

«Я Котовский!» – с такого крика и с выстрела в потолок начиналось очередное «дело». А было этих дел немало, работали котовцы ударно, по-стахановски – за один лишь декабрь 1905 года – двенадцать нападений, в основном на окрестные поместья.

Естественно, что неотработанных хозяйств оставалось в округе все меньше, а выросшая до восемнадцати налетчиков шайка перебазировалась в Иванчевский лес, что на самых окраинах Кишинева, – поближе к ссудным кассам, магазинам и квартирам городских толстосумов. Правильный выбор позиции немедленно принес дивиденды: лишь за два дня января 1906 года – одиннадцать удачных нападений. А в феврале – целых двадцать восемь! В иные дни, поймав кураж, котовцы совершали до трех-четырех налетов! Богатое население Кишинева впало в нешуточную панику… Иногда неделя-другая проходила без громких эксцессов, но радость всякий раз оказывалась преждевременной – Котовский с подручными время от времени совершал грабительские вояжи в Одессу.

Чтоб хоть как-то связать этот период жизни Котовского с борцами за народное счастье, историки утверждают, что награбленное он раздавал крестьянам. Отчасти этому поверить можно. Партизанить в сельской местности достаточно долгое время можно лишь при активной поддержке хотя бы части местного населения, что поневоле приводит к необходимости делиться. Тем более что Бессарабия не Сибирь, где после удачного налета на золотой прииск можно бесследно раствориться в зеленом море тайги. А в достаточно редких и небольших лесах Молдавии вести вольготную жизнь Робина Гуда несколько затруднительно…

Но с другой стороны, прочих многочисленных романтиков большой дороги никто в революционеры не записывает, как бы и с кем бы они не делились. И Мишка Япончик (он на страницах этой истории еще появится), и Ленька Пантелеев тоже любили швырять в толпу награбленные червонцы – и что? Бандиты, от фарта бандитского куролесящие…

Надо думать, не довелось бы Котовскому сделать удачную карьеру красного командира, и он бы остался в документах эпохи и памяти народной как обычный удачливый разбойник. Ну, в лучшем случае, как «благородный разбойник».

И все равно удивительно, что теплая компания котовцев действовала так долго и успешно. Вроде бы начало ХХ века никак не способствовало карьере личностей типа Роб Роя, Карла Моора или Фра Дьяволо. Если учесть, что базировалась шайка в лесу, но значительная часть грабежей происходила в городе – вызвать полицию на помощь можно было почти мгновенно, одним телефонным звонком, а она, полиция, являла из себя весьма разветвленный и хорошо организованный аппарат и имела на вооружении всевозможные новшества: автомобили, дактилоскопию, подробные картотеки и т.д. и т.п. Куда там нотингемскому шерифу, вслепую шарившему по Шервудскому лесу в поисках Робина Гуда…. В чем же причина неуловимости Котовского со товарищи?